Стуча туфельками по ступенькам, Аня спустилась в метро «Новослободская». За воспоминаниями и не заметила, как добралась. Быстренько спустившись по эскалатору, успела забежать в подошедшую электричку. Толкотни еще не было. Вот через полчаса тут будет такое! А сейчас даже есть свободные места. Села, прикрыла глаза. Она любила ездить в метро, только, если не было давки. Можно было распланировать наступающий рабочий день. За какие дела надо взяться в первую очередь, за какие можно взяться потом. Поезд равномерно потряхивало.

Заходящее солнце уже почти скрывалось за гребнями окружающих гор, когда майор Алексей Строков, немилосердно трясясь в служебном автомобиле по слегка асфальтированной дороге, подъезжал к Гюмри. Позади трудный день, боевые стрельбы танкистов и мотострелков на горном учебном центре «Алагяз». Несмотря ни на что, офицер любил поездки и на высокогорный «Алагяз», и на почти равнинный «Камхут», который в отличие от первого был расположен сразу же за Гюмри.

Это был древний город, – бывший Кумайри, Александрополь, Ленинакан. После распада Союза ему было возвращено название Гюмри, которого город, после закладки на своем самом высоком холме российской крепости, лишился в 1837 году.

Крепость… Автомобиль Строкова как раз подъезжал к ней. Построенная в первой половине XIX века российскими инженерами, она пережила многое, в том числе и мощнейшее землетрясение в декабре 1988 года. Тогда ни один из ее казематов не поддался удару стихии, как, впрочем, и древние казармы многочисленного военного гарнизона, дислоцированного в Ленинакане-Гюмри. Городу повезло меньше, – десятки тысяч погибших, сотни разрушенных зданий… Начавшиеся было в 1989 году, мощные восстановительные работы, в которых участвовала вся огромная страна, постепенно захирели. Союз трещал по швам, начался парад суверенитетов бывших братских республик. Надо ли удивляться, что, когда-то 220-тысячный, второй по численности город Армении, центр ее промышленности, ныне насчитывал менее 150 тысяч горожан?

А мощная 7 гв. Армия, 3-х дивизионного состава, с ракетной и зенитно-ракетной бригадами, с двумя укрепленными районами, имевшая на вооружении, в том числе, и ядерное оружие, ушла с территории Армении. На базе 127 мсд была сформирована 102 военная база России. Строков усмехнулся. Ему, как профессионалу, тем более, командиру батальона, в отличие от многих, было понятно, что 5-ти тысячный контингент российских войск, даже при наличии большого количества вооружения, в т. ч., и МИГов, зенитно-ракетных комплексов С-300, играл больше политическую, чем военную, роль. Этакая заноза в жопах некоторых хитроумных соседей России.

В свои 33 года Алексей не мог похвастать стремительной военной карьерой. С десяток лет назад, тогда еще перспективный, старший лейтенант Строков отказался бросить свой взвод, состоящий из молодых «срочников», в лобовую атаку на хорошо вооруженных и превосходящих числом чеченцев. До трибунала дело не дошло, но с третьей звездочкой пришлось распрощаться. А должность, ну что должность? Еще в советские времена среди молодых офицеров была популярна поговорка: «Меньше взвода не дадут, дальше Кушки не пошлют». Время показало правоту молодого офицера, стала применяться другая тактика, более приемлемая для ведения локальных боевых действий в горах. Был отстранен от должности высокопоставленный генерал, на совести которого были сотни и тысячи погубленных по дурости жизней. Но военная карьера рухнула, казалось бы, безвозвратно. Впрочем, Алексей никогда не жалел о принятом тогда решении, – до сих пор он получал письма из всех концов России от своих бывших подчиненных. Живых, а не ставших «грузом 200» по милости генерала, любимой фразой которого была: «Я своих решений не меняю!». Оставленный служить на Кавказе, Строков участвовал во многих боевых столкновениях, был участником событий 2008 года в Южной Осетии. В результате, – стал более активно продвигаться по служебной лестнице, получать, в т. ч., и досрочно, воинские звания.

В штабе базы, куда Алексей заглянул на минутку, было уже безлюдно. У оперативного дежурного уточнил обстановку, – все было спокойно. Можно было отправляться домой, в почти холостяцкую квартиру. Сюда, в Гюмри, Татьяна с детьми наезжала с детьми из Москвы, по настоянию мужа, только от случая к случаю. Скитания по гарнизонам, смена школ уж никак не способствовали успехам в учебе их детей, погодков Виктора и Анны, названных так в честь своих дяди и тети. Так что домой можно было не торопиться. Правда, на ужин сегодня, у изрядно проголодавшегося Строкова, были собственноручно приготовленные армянское национальное блюдо – ламаджо.

Зайдя в квартиру и переодевшись, офицер быстро накрыл на стол. Ламаджо, эти постные тончайшие лепешки с уникальной начинкой, своим видом и запахом вызвали обильное слюновыделение. Неафишируемым хобби Алексея была кулинария. Если выпадал свободный часок, и было соответствующее настроение, то, вооружившись поваренной книгой, он баловал всю семью, а то и друзей, каким-нибудь эксклюзивным блюдом. С некоторым колебанием на стол была водружена, привезенная из Нагорного Карабаха знакомым, бутылка тутовой водки. Впрочем, на завтра, воскресенье, все равно был спланирован, не столь частый ныне, выходной. А сегодня ждала еще свежая, только недавно перекачанная из Интернета, электронная книга.

После ужина и звонка в Москву, просмотра информационных программ по ТВ и электронной почты, Строков так и уснул с ридером в руках.

Проснулся он глубокой ночью. Опять этот дурацкий сон. Опять он, во главе смешанного отряда людей и огромных пауков, штурмует вражеские позиции, обороняемые всякой инопланетной нечистью. В этот раз врагами были змееподобные существа, вооруженные диковинным стрелковым и лучевым оружием. Впрочем, и отряд Строкова имел на вооружении нечто невообразимое. Правда, сам командир отстреливал противника из самого обычного «калаша» с подствольником. После победоносного боя к нему, как всегда, подошел паук, выше человеческого роста, весь обвешанный оружием, и дружески положил свое волосатое щупальце Алексею на плечо, что-то одобрительно прокаркал. «Однополчанин», блин. Еще на заре своей двухмесячной сновидческой эпопеи Алексей, даже не будучи специалистом по арахноидам, идентифицировал «соратника», как гигантскую фалангу. Помогли в этом «забавы» некоторых молодых солдат, которые, изловив скорпиона и фалангу (а ими, особенно на полигонах, местная фауна изобиловала), сводили их в поединке «один на один» в закрытой стеклянной банке.

Как бы там ни было, спать уже не хотелось. Немного почитав в постели, ровно в 5.00, по уже давно установленному порядку, Алексей встал. Зарядка, душ, чистка зубов, бритье… Хотел было, как всегда, приготовить свою неизменную утреннюю овсянку, но вспомнил, что друг, Игорь, просил не завтракать, обещая угостить чем-то экзотическим. Сел за ноутбук.

Чуть позже, одевшись в «гражданку», вышел на улицу. Утренний осенний Гюмри был очень привлекателен, – в багряные и желтые тона оделись деревья, чистейший горный (все же больше 1500 метров, напомнил себе Алексей) воздух приятно бодрил. На углу его уже ждал Игорь. Подполковник Елисеев был военным контрразведчиком и уже в течение нескольких лет обслуживал военную базу:

– Привет, надеюсь, не завтракал?

– Здравствуй, ну, ты же предупредил. И в чем фишка?

– Сейчас поймешь.

Пройдя пару кварталов, друзья спустились в, источавший вкусные запахи, полуподвальчик. Подошел хозяин, приветливо поздоровался по-армянски с Игорем, представился Алексею: «Ашот». Усадил за один из немногочисленных столиков, смахнул с поверхности несуществующие крошки и ушел на кухню.

– Скоро будет и сюрприз, – засмеялся Игорь, – ты же хаш никогда не пробовал.

– Не пробовал, хоть я здесь уже почти год. А ты-то откуда знаешь?

– Недооцениваешь ты нашу службу, – пару недель назад сам же говорил, что не можешь понять, как можно есть горячий холодец! Вот сейчас и попробуешь.