Спустя час, от компьютера его оторвал звонок секретарши генерального директора:

– Петр Васильевич приглашает Вас сегодня на ланч.

Поблагодарив женщину, Виктор задумался. Генеральный был не совсем Петром Васильевичем, – потомок российских эмигрантов белогвардейской волны, Питер Григорьефф, лет пять назад прибыл из Соединенных Штатов на предложенную ему владельцами фирмы высокую должность. Руководил он подчиненными, в основном, через своего, прибывшего вместе с ним из Америки, помощника и секретарши. Не баловал личными встречами генеральный и главного конструктора. После назначения Виктор сегодня впервые допускался к «телу». Видимо, речь пойдет о странном проекте. Инженер еще раз склонился над расчетами.

Но ланч проходил совсем не так, как предполагал Виктор. Уютно устроившись в отдельном кабинете фешенебельного ресторанчика, мужчины говорили обо всем, кроме работы. Погода, политика, история и архитектура Одессы… Тон разговору сразу же задал Питер, который именно так и попросил себя называть. Только в самом конце застолья, уже во время кофе с превосходным коньяком, генеральный небрежно спросил:

– Как там проект? Еще не закончили?

– Уже на выходе, осталось проверить еще кое-какие расчеты и через пару дней будем готовы к сдаче. Конечно, если бы мы знали о предназначении всей установки, удалось бы избежать возможных ошибок и неточностей.

– Всему свое время! – Питер предостерегающе поднял обе руки, блеснули миниатюрные золотые запонки в виде паучков с бриллиантовыми брюшками.

Уже позже, возвращаясь домой после работы, Виктор вдруг вспомнил, что заколка галстука генерального тоже «паучья», только вместо платинового скорпиона, виденного ранее, на шелковом эксклюзиве в этот раз красовался золотой тарантул.

Гоша уже ждал у подъезда, и, протягивая соседу ключи, виновато произнес:

– Дядя Витя, это не я, это – Стронг.

– Что случилось? Что он там натворил?

– Вот, – на ладошке мальчишки лежало что-то, похожее на миниатюрнейший фонарик, – Стронг принес откуда-то из Вашей спальни, – Гоша никогда не входил в квартиру дальше прихожей.

– Ладно, не парься, разберусь, – Виктор покатал в руке незнакомый аппаратик размером с флэшку, – получи бонус, и протянул мальчику один из двух огромных бутербродов, уже традиционно купленных на ужин в одной из частных кулинарий возле работы.

После ужина, Виктор, в сопровождении виновато жмурящегося Стронга, прошел в спальню. Так и есть, в отсутствие хозяина миттельшнауцер не только почивал на его кровати, но и ухитрился, взобравшись на спинку кресла, устроить ревизию на платяном шкафу. На полу валялись пыльные подшивки журналов, старый портфель, еще какой-то хлам.

– Где взял? – мужчина протянул собаке незнакомый приборчик.

Реакция Стронга была немедленной, он вздыбил шерсть и залился оглушительным лаем. Затем, рыча, кинулся к шкафу. «Ну и дела!», – Виктор недоуменно покачал головой. Взяв набор инструментов и вооружившись лупой, начал исследование прибора.

Несмотря на незнакомую конструкцию, имеющему образование электронщика, Виктору в течение часа удалось, в основном, разобраться с предназначением прибора. Вывод его обескуражил, – находка Стронга явно выполняла функцию излучателя, параметры которого еще предстояло определить.

Рывок. Анна села в кровати. Что это за звуки? Что вырвало ее из сна, причем так резко? Перед глазами все еще колыхались толстые, покрытые грубыми волосами лапы… Опять этот проклятый кошмар! Сон постепенно уходил. Поведя взглядом чуть влево, Аня наткнулась глазами на, смутно видимый в слабом свете наступающего утра, меховой шар, который, к тому же, издавал жуткие угрожающие звуки. Оскалив клыки и прижав к голове уши, прямо ей в глаза смотрел ее кот – Тима. Тимоня, который любил потихоньку пробираться в спальню, несмотря на ее запреты и укладываться ей под бочок, хотя у него было свое очень уютное местечко в коридоре возле тумбочки. Там располагался его домик, весьма, кстати, дорогое приобретение. Возле домика тянулся до самого потолка столб, обвитый веревкой. Это чтобы драть когти, ежели придет такая надобность, а не портить немногочисленную мягкую мебель в квартире. Тима любил свой уголок, но что может сравниться со сном рядом с обожаемой хозяйкой? И, если дверь в спальню оставалась неплотно прикрытой, то утром Тимоню можно было найти уютно спящим рядом с Аней.

Аня с недоумением смотрела на Тиму. Он, что? Скалится на нее, что ли? Такого не может быть однозначно. Тогда что? На кого он шипит? Он так же напуган, как и она. Может быть и он видит этих отвратительных созданий? Каким образом он может видеть это? Хотя, часто ловила себя на мысли, что между ней и котом существует какая-то мистическая связь. Всегда, каким-то образом знала, что хочет кот. Просто смотрела на него и, как бы, понимала. По мере того, как перед ее мысленным взором таяли картины кошмара, кот тоже все больше становился похожим на себя: укладывалась на место вздыбленная шерсть, поднимались торчком уши, спрятались клыки. И взгляд стал привычным – спокойным. Раньше такого с ним не случалось. Необычным поведение кота стало лишь с тех пор, как ей стали сниться эти жуткие сны. Похоже, что все – таки он видит… Но это же невероятно…

– Что же происходит? Неужели это все происходит в реальности? И что теперь делать со всем этим? Да эдак может и «крышу» снести…

Прислушалась к своим ощущениям. Ну, конечно, опять вброс адреналина, все признаки налицо: сердце бешено колотится, мышцы напряглись, как перед броском. Вся – в боевой готовности. Кожа пошла пупырышками. Эта волосатая тварь мало того, что смотрела прямо, казалось, в мозг, так еще и протянуло к ней свои конечности и чуть не коснулось одной из них ее лица.

– Бр-р-р, есть же такая пакость на белом свете! С детства ненавижу пауков! Даже совсем малюсеньких, а тут…

Электронные часы показывали рубиновым цветом 4 часа утра. Москва еще спала. До звонка будильника было пару часов, а вот сна не было ни в одном глазу. Ситуация повторялось. Уже пару месяцев, на протяжении которых, ей не удавалось выспаться и тяготило чувство тревоги.

Анна нехотя опустила ноги на коврик, нащупала любимые пушистые тапочки в виде желтых утят и со стоном поднялась.

– Надо срочно под душ. Сначала сильно горячую, а потом очень-очень холодную… Это поможет. Проверено.

Так. Тщательно растереться, чтобы кровь завибрировала в венах. Полотенце на голову. Ну, как я выгляжу? Посмотрела в зеркало. На нее смотрела симпатичная, кое-кто даже сказал бы, красивая тридцатитрехлетняя женщина. Правильные черты лица, высокие скулы, аккуратный, совсем чуточку вздернутый нос, хорошо очерченные губы. Верхняя губа в виде лука, знакомые говорят, что пикантно смотрятся. Ну, не знаю. По мне, так губы, как губы. Самые обыкновенные. То, что отображало зеркало, ей, в общем-то, нравилось. Правда, под глазами залегли сиреневые тени. Но от этого глаза вызывающе зеленого цвета даже казались еще ярче. Теперь быстро за фен. Пару движений расческой и совсем коротко остриженные – под мальчика, волосы приняли привычный вид.

Зайдя на кухню, почувствовала прикосновение шелковистой шерстки к своим ногам. Это Тимоня просил обратить на него внимание. Терся об ноги и громко мурлыкал: «Вот, мол, какой я приятный и обходительный. Нужно быстренько меня чем-то вкусненьким поощрить». Пришлось срочно лезть в холодильник за кусочком, специально покупаемой для кота, печеночной колбасы. Продавщица колбасного отдела знала, что первым номером в списке покупаемых у нее продуктов, значится именно колбаса для кота, и только потом идет все остальное.

Быстренько проглотив любимый продукт, кот уставился на нее многозначительным взглядом. «Ну, что там у нас дальше в меню?», – как бы спрашивали его глаза. А дальше шла спецкаша, которая варилась из трех видов круп: рисовой, гречневой и пшеничной. Конечно же, с рыбкой и подсолнечным маслом. Часто, да что там часто, почти всегда добавлялись или тыква, или кабачок (это уж по сезону). Кот занялся любимым делом. Правильно кто-то умный сформулировал понятие «Полное подчинение»: «Это когда человек только встанет, и нет, чтобы заняться своими делами, так сразу же начинает ублажать кота, и только уж потом, после полного окончания этого процесса, занимается своими неотложными делами».