- Шагом.

Конь послушно двинулся на восток, оставляя за собой множество зеленых, поросших мхом деревьев с раскидистыми ветвями, разрастающихся вокруг прудов и болот. Через несколько минут Джеррик и Инга оказались в глубокой чаще.

- Мой любимый маршрут, – тихо сказал мужчина. – Из-за того, что в этом месте лес слишком густой, здесь никогда не бывает людей, и создается впечатление, что в мире, кроме нас, больше никого нет.

Именно это сейчас чувствовала Инга. Ей казалось, что Джеррик привез ее в сказочный лес. Волшебство было во всем: сухие борозды на коре деревьев насыщенного коричневого цвета приобретали порой самые неожиданные очертания – однажды Инге даже показалось, что она увидела чье-то сосредоточенное лицо; пение птиц казалось сложной симфонией, гениальным сплетением интонаций и настроений; шорох листьев нашептывал древние легенды. Вдоль дороги росло много необычных цветов, особенно ароматными были орхидеи.

- Да, – так же тихо ответила Инга. – Кроме нас, никого нет.

- Тебе это нравится? – прошептал Джеррик. Инга снова почувствовала дрожь во всем теле. Он наклонил голову и прикоснулся горячими губами к ее шее. Девушка тяжело выдохнула и откинулась на его грудь.

- Да. Очень нравится.

Джеррик улыбнулся и повел Цезаря дальше. Через какое-то время лес стал более редким и, наконец, закончился. Инга увидела высокие скалы совершенно белого цвета. Ее глаза изумленно раскрылись.

- Что это?

- Это мыс Мёнс Клинт, – ответил Джеррик хриплым голосом. – Самое живописное и самое высокое место острова.

- Невероятно красиво, – выдохнула она. – Впервые в жизни вижу белые скалы.

- Это мел. Утесы сформировались из панцирей моллюсков около 11 тысяч лет назад.

Инга посмотрела вдаль. Скалы растянулись на несколько километров, гордо возвышаясь над морем. Сине-зеленые волны неистово бились о них, как много веков назад, сражаясь с холодными исполинами, равнодушно взирающими на них с высоты своего гигантского роста.

- Хочешь спуститься к морю? – хрипло спросил Джеррик.

- Да, – заворожено ответила девушка.

Он спрыгнул с коня и помог ей спуститься. Цезарь радостно ударил копытом о землю.

- Хороший мальчик, – сказал Джеррик и повел жеребца к дереву.

Инга тем временем подошла к краю утеса и посмотрела вниз. В лицо бросился мощный порыв ветра и разметал волосы. О подножие скалы с громким шумом ударилась высокая пенящаяся волна. Несколько чаек с жалобным криком сорвались с утеса и взмыли в небо. У Инги закружилась голова .

- Осторожно, – Джеррик поддержал ее под руку.

К берегу, усыпанному галькой, со скалы вела крутая каменная лестница. Джеррик сжал ладонь Инги, они медленно спустились к морю и неспеша побрели по побережью, ступая по белоснежной пене, нетерпеливо слизывающей с берега следы непрошенных гостей.

- Я любил сюда приходить в детстве, – сказал Джеррик и бросил небольшой камень в море. Он громко ударился о воду и пропал. – Тут хорошо думается.

- У тебя было много проблем, которые приходилось решать в одиночестве? – тихо спросила Инга, наблюдая за языками прибоя, то и дело норовивших ухватить их за ноги своими пенящимися щупальцами.

- Очень много, – доверительно ответил Джеррик. – С тех пор, как я узнал историю Регнера, она не давала мне покоя. Дома об этом уже не могли слышать, поэтому я размышлял здесь.

Инга слушала его молча. Грустно, когда человек оказывается брошенным в своих исканиях, когда не к кому обратиться за помощью, когда одиночество становится его единственным партнером и советчиком... Так обычно и бывает – живешь, живешь, думаешь, что у тебя полно знакомых и родственников, а когда доходит до дела, то обнаруживаешь вдруг, что среди огромной, суетящейся толпы людей ты бесконечно одинок. Джеррик пристально посмотрел на нее, и Инга поняла, что он знает, о чем она сейчас думает.

– Знаешь, ты оказалась единственной, кто поддержал меня в этом, – тихо сказал Джеррик и посмотрел на горизонт.

- А как же Наталья? – тяжело вздохнула девушка и бросила в море маленький камень. – Она там, наверное, целыми днями сидит в библиотеке или перебирает архив.

Джеррик усмехнулся, расслышав в ее голосе нотки ревности.

- Наталья спит и видит, когда ее отправят домой. Я пообещал освободить ее через две недели.

- Ясно, – нахмурилась Инга.

- Бриджит рассказала, как ты перевернула вверх дном весь остров в надежде найти хоть какие-то сведения о Регнере. Даже в выходные работала.

Девушка промолчала, не желая вспоминать жуткие дни, которые она провела в обществе Лорица.

- А еще, – торжественно сказал Джеррик и озорно улыбнулся. – Здесь мне однажды пришла потрясающая идея отправиться в путешествие.

Инга рассмеялась.

- Об этой твоей выходке мне хорошо известно.

- Ну, Бриджит, – сквозь зубы пробормотал он и зашвырнул в море еще один камень. – Не воспринимай всерьез все ее рассказы.

- У меня тоже есть такое место, – грустно улыбнулась Инга. Джеррик внимательно на нее посмотрел. – Озеро среди гор. Называется Аракуль. Оно изменило мою жизнь. Причиной того, что я убежала из дома, было нестерпимое желание оказаться на этом озере. А еще… – она посмотрела ему в глаза. – Там я впервые услышала твой голос.

Джеррик взял ее руку, перевернул ладонь и принялся медленно рисовать по ней невидимые узоры. По телу Инги побежала дрожь.

- Это удивительно, – глубоко вздохнул он. – Меня за всю жизнь еще никто не понимал так хорошо, как ты. Я как будто в зеркало смотрюсь.

Инга положила голову ему на грудь и закрыла глаза. Джеррик обнял ее за плечи и вдохнул запах волос. Они долго стояли, не двигаясь и закрыв глаза, слушая плеск волн и крики чаек. Инга потеряла счет времени. Громкое ржание Цезаря вернуло их к действительности.

- Пора отправляться в обратный путь, – нехотя сказал Джеррик, и они принялись медленно подниматься по лестнице.

27

Всю следующую неделю, которую Джеррик провел на острове, они с Ингой каждый день приезжали на Мёнс Клинт и долго бродили по побережью, держась за руки и рассказывая о своей предыдущей жизни. Однажды Джеррик упомянул, что на территории национального парка предусмотрены места для отдыха в палатках и предложил пойти в поход на несколько дней. Глаза Инги загорелись, но она быстро поняла, что в такой ситуации не сможет держаться от него на расстоянии, и отказалась.

Как и было решено заранее, через неделю Джеррик поехал по работе в Копенгаген. Инга, как могла, уговаривала его не иметь никаких дел с Лорицем. Он заверил ее, что не собирается даже встречаться с этим человеком, но на душе у нее все равно было очень неспокойно. Как и в прошлый раз, в отсутствие Джеррика в гостиницу пришла Бриджит с целым арсеналом развлечений, но в этот раз Инга не захотела никуда ехать. Весь день девушки сидели в номере и смотрели телевизор. Вернее, Бриджит смотрела, а Инга мерила шагами комнату. Когда день подошел к концу, сестра Джеррика грустно попрощалась и ушла. Ночью Инга не спала, продолжая бродить по номеру, как привидение, пытаясь разобраться в своих предчувствиях и фантазиях. К утру она так устала, что присела в кресло и заснула беспокойным сном. Разбудил ее телефонный звонок.

- Привет, красавица, – уставшим голосом сказал Джеррик. – Ты что, совсем не спишь?

- Нет, сплю, – хрипло пробормотала Инга. – Когда ты приедешь?

- Завтра утром, – усмехнулся Джеррик, ничуть не обманувшись ее словами. – Только, умоляю тебя, отдохни хоть немного, тогда и я смогу спокойно заняться делами.

- Слушаюсь, – пробормотала Инга. – Жду тебя.

- Люблю тебя.

- Люблю, – эхом отозвалась она.

- Я знаю, – довольно ответил Джеррик и положил трубку.

Спать Инга больше не хотела. Она приняла душ и попыталась почитать. Ничего не получилось – строчки прыгали, как светящиеся нити паутины на холодном осеннем ветру. Тогда Инга приступила к обычному своему занятию – принялась мерить шагами комнату. Почему ей без конца снятся жуткие кошмары? Причем, один хуже другого? Что за ними стоит – больное воображение, подсознательный страх испытать новую боль? А вдруг шестое чувство предупреждает о новой опасности? Инга никак не могла разгадать эту головоломку. В конце концов, она решила поехать на Мёнс Клинт и подумать там в одиночестве.