В лагере было очень шумно и людно. Рыцари праздновали победу в сражении. То там, то тут слышались ликующие возгласы. Регнер осмотрел границы лагеря и отметил, что не помешало бы усилить охрану, поскольку шведы, скорее всего, попытаются выбить датчан из этого места. Недалеко от костра, на котором жарился огромный кабан, стоял Келд и о чем-то тихо разговаривал с Бент. Регнер зашагал к нему.

- Келд!

Рыцарь удивленно обернулся к Регнеру. Бент моментально скрылась из виду.

– Это все твои шутки?

- О чем это ты? – невинно нахмурил лоб Келд.

Регнер напряженно посмотрел на друга.

- О шведке.

- Ааа, – засмеялся Келд. – Хороша?

Регнер не ответил, продолжая сверлить друга разъяренным взглядом, но Келд как будто этого не замечал.

- Нет, не я, – с сожалением ответил он. – Я сам ее еще не видел. Дашь потом посмотреть?

- Даже не думай! И передай всем, что как только я найду того, кто так сильно ее избил, я тотчас же убью его.

- Да ладно тебе. Это ж шведка, – усмехнулся Келд.

- Я предупредил, – угрожающе повторил Регнер и, не дожидаясь ответа, ушел.

Весь оставшийся день Регнер провел вдали от своего шатра. Ему со свитой пришлось снова скакать на поле боя, потому что шведы все-таки организовали атаку. Сражение было очень сложным и кровопролитным. Многие рыцари после него не вернулись в лагерь.

Когда на улице стемнело, и взошла полная луна, уставший и крайне опустошенный Регнер вернулся в свой шатер. Чувствовал себя он просто отвратительно. Сегодня рыцарь потерял много товарищей и считал себя виновным в их гибели. Нужно было сражаться быстрее и яростнее. Что он скажет их женам и матерям по возвращении? Регнер сел на кровать и в отчаянии сжал голову руками.

- Почистить ваши доспехи, милорд? – Кристиан поспешно вбежал в шатер.

Регнер посмотрел на оруженосца невидящим взглядом и принялся медленно снимать доспехи.

- Вы ранены? – запаниковал Кристиан, заметив глубокую кровоточащую рану на бедре господина. Регнер равнодушно осмотрел порез.

– Я сейчас позову кого-нибудь, – пробормотал Кристиан.

Через минуту в шатер забежала крайне взволнованная Бент с повязками и большим тазом с теплой водой. Опустившись перед Регнером на колени, она принялась осторожно промывать рану. Рыцарь, казалось, вообще ничего не видел. Его мысли остались на поле боя. Он без конца прокручивал в голове ход сражения, стараясь разобраться, где допустил ошибку. Оставив надежду привлечь к себе внимание, Бент ушла. Регнер поднял взгляд, встретился с огромными зелеными глазами шведки, и в ту же секунду все мысли вылетели из его головы. Красота хрупкой пленницы потрясла его. А ведь перед ним, скорее всего, не простолюдинка. У нее была прямая осанка, ухоженная кожа и взгляд девушки благородного происхождения. Шведка по-прежнему сидела в своем углу и пристально смотрела на Регнера, держа подбородок высоко и гордо. Регнер заметил, что девушка помылась и расчесала волосы. Кристиан, как видно, нашел для нее неплохую одежду. Перед шведкой стояло большое блюдо с едой.

- Я вижу, Кристиан выполнил мой приказ, – хрипло сказал Регнер, удивляясь, как этому созданию удалось отвлечь его. – Угощайся и ничего не бойся. Здесь тебя никто не обидит.

- Я не нуждаюсь в вашей защите, – зло выплюнула девушка. – И в вашей еде, – она толкнула блюдо, и оно с грохотом перевернулось на землю.

Регнер устало провел по лицу.

- Бент! Убери здесь, пожалуйста.

Бент вбежала в шатер, злобно глянула на шведку, перед которой на земле лежало перевернутое блюдо.

- Тоже мне, фифа. Убирай тут еще за этой замарашкой.

Регнер укоризненно посмотрел на нее. Служанка замолчала, собрала часть еды в подол и вышла. Регнер чувствовал себя до смерти уставшим. Отдав доспехи Кристиану, он упал на кровать. Засыпая, рыцарь отметил, что шведка даже и не думала уходить из своего угла, несмотря на то, что для нее была приготовлена постель в другом конце шатра.

Проснулся Регнер ранним утром. Солнце еще не встало, но ознаменовало свое появление узкой ярко-розовой полосой на горизонте. Регнер поднялся, умылся в большой чаше с водой, которую для него предусмотрительно оставила служанка, и посмотрел в угол. Шведка была все еще там. Она прислонилась к краю шатра и спала сидя. Удивительная девушка – столь хрупкая телом и стойкая духом. Во сне она была такой крошечной и бледной, что казалась маленькой девочкой. Черты лица расслабились, стали милее. Регнер поднял ее на руки – девушка весила не больше перышка – и перенес на кровать, где ей было бы гораздо удобнее. Девушка тотчас же проснулась и начала брыкаться и вырываться, колотить Регнера по груди, ногам и рукам.

- Эй, я ведь не железный, – засмеялся он.

- Не смей даже прикасаться ко мне, убийца! – злобно крикнула она.

Регнер опешил и выпрямился, предоставив ей возможность беспрепятственно колотить его грудь.

- Почему же я убийца?

- Ты убивал моих земляков! – срывающимся голосом сказала она и яростно стукнула его в плечо.

- Тем самым защищая своих, – невозмутимо ответил он, отводя очередной удар.

- Это ничего не меняет, – огрызнулась девушка. Регнер усмехнулся и оставил ее замечание без ответа. Вместо этого он отошел в сторону и принялся надевать доспехи. Шведка внимательно следила за ним, недоумевая, как этому высокому рыцарю удалось вызывать в ней непонятный трепет.

- Ты хоть позволишь мне узнать твое имя? – спокойно спросил он, обернувшись через плечо.

Она прищурилась, но потом тихо ответила:

- Элен Грауэн.

Он улыбнулся.

- А я Регнер Торвен. Оставайся в шатре, пока меня нет. Здесь ты будешь в безопасности.

Шведка гордо отвернулась, встала с кровати и снова отошла в свой угол. Регнер усмехнулся и вышел из шатра. Девушка посмотрела ему в след. Почему она такая бесхарактерная? Нужно было показать датчанину, кто главный на этой земле, а она вместо этого познакомилась с ним и мило побеседовала. Элен чувствовала, что из рыцарей, сражающихся с ее народом, этого она ненавидела больше всего. Остальные, по крайней мере, не притворялись благородными людьми, открыто показывая свое настоящее лицо. Регнер же лицемер. Элен видела, как он убивал шведов, защищающих земли ее семьи. Девушка до боли сжала руки в кулаки. Она обязана отомстить!

Регнер вернулся поздно вечером. Следом за ним в шатер вошла Бент, готовая обработать рану.

- Подожди на улице, – попросил он служанку. – Мне нужно снять доспехи и переодеться.

Бент скользнула раздраженным взглядом по шведке и вышла. Регнер разделся до нижней рубахи. Элен тайно наблюдала за ним и чуть не потеряла сознание, заметив огромные пятна крови на его одежде. Господи, только не это, он снова ранен! Поймав себя на этой мысли, Элен затряслась от нахлынувшего чувства вины перед родными и напомнила себе, что это кровь могла принадлежать ее братьям. Рыцарь тем временем снял грязную рубаху, обнажив мускулистый торс. Элен попыталась вспомнить хотя бы одну молитву против искушений. Она не имела права привязываться к этому человеку. Он враг! Регнер умылся в широкой чаше с водой, достал чистую белую рубаху и спокойно оделся, не замечая тяжелых душевных терзаний гостьи. Закончив свои дела, он, наконец, бросил беглый взгляд на Элен. Ее от этого взгляда пробила дрожь. Коленки задрожали, а руки вспотели. Регнер устало провел по лицу, лег на кровать и сразу уснул. Элен осталась сидеть в своем углу, не желая пользоваться удобствами, предложенными врагами. Когда рыцарь погрузился в глубокий сон, она тихо встала и подобралась к его постели. Рядом на бархатной скатерти лежал начищенный до блеска меч. Кто знает, может этот меч – последнее, что увидел в своей жизни кто-нибудь из ее братьев. Двумя руками Элен обхватила рукоять и занесла оружие над врагом. «Я должна сделать это», – мысленно уговаривала она себя, – «ради родных и страны. Я должна». Ее сердце громко стучало, а внутренний голос отчаянно вопил, чтобы она этого не делала. Во сне Регнер был похож на ребенка – маленького, доброго, еще не познавшего жестокость и несправедливость мира. Его широкая грудь мирно вздымалась и опускалась, губы улыбались, волосы разметались по подушке. Рыцарь был так красив, что рука девушки задрожала, а меч упал на землю. Элен медленно дошла до своего угла и, кляня себя последними словами, забылась беспокойным сном.