Всю ночь Регнер провел в Эльмелундской церкви, молясь Богу под темными сводами у алтаря, где высоким клином горели свечи. Юноша просил Создателя даровать ему возможность служить своему отечеству и королю благородно и честно. Пламя свечей отбрасывало свет на его серьезное лицо и освещало тяжелые доспехи, которые лежали рядом. Утром они будут принадлежать новому рыцарю. Когда утренние лучи стали проникать через узкие окна церкви и осветили алтарь, Регнер услышал звон дверного засова и шаги священника. Пастор привел дворянина к приготовленной заранее ванне и оставил одного. Водой Регнер должен был смыть с себя грехи, оставить скверные мысли и предстать перед всеми чистым и непорочным. Он тщательно вымылся, надел белую льняную рубаху и, закончив очищение, вернулся в храм. Здесь его уже ждали родственники в гости, съехавшиеся со всех близлежащих замков. Исполненные гордости за старшего сына, мать и отец горящими глазами смотрели на Регнера. Он встал у алтаря и принялся усердно молиться. Епископ начал службу. Кротко опустив голову, юноша исповедовался священнику в своих грехах и причастился, затем встал перед пастором на колени, и священник, взяв в руки меч, трижды благословил им Регнера и вложил в его раскрытые ладони – юный рыцарь получил право владеть оружием. Регнер поцеловал рукоять меча, встал с колена и обернулся к гостям. Лицо его сияло благодатью и готовностью служить родине и королю. Наступил самый долгожданный для юноши момент – его облачили в тяжелые доспехи. Регнер преклонил колени перед королем, и правитель трижды прикоснулся к его плечу со словами: ««Во имя Божие, во имя Святого Михаила и Святого Георгия, я делаю тебя рыцарем, будь храбр и честен».

Гости бросились поздравлять новопосвященного рыцаря. Регнер никогда в жизни не был так счастлив. Его лицо выглядело торжественным и даже могло показаться немного грозным из-за переполняющих душу чувств. Юноша вышел из храма и увидел на улице первое испытание – чучело, одетое в воинские доспехи. Вороной конь, ожидавший хозяина у подножия церкви, нетерпеливо ударил копытом о землю и заражал. Рыцарь вскочил в седло и помчался галопом. Держа меч прямо перед собой, он резким толчком проткнул чучело насквозь, так, что оно развалилось на части и разлетелось в разные стороны. Гости разразились восторженными криками.

Пир по случаю посвящения нового рыцаря был роскошный и богатым. Регнер гордо сидел во главе праздничного стола, а на шее у него поблескивала крупная золотая цепь с фигурой слона, несшего на спине башенку. Такие цепи носили все рыцари Ордена слона, к которому теперь относился Регнер, – первостепенному рыцарскому ордену в Дании. Слон символизировал победу датского войска в крестовом походе над сарацинами, сражавшимися на боевых слонах.

Следующий год молодой рыцарь провел, как и прежде, в беспрестанных тренировках. Он был полон сил и желания служить королю и собирался отправиться в первый в своей жизни серьезный поход в качестве рыцаря, а не оруженосца. Его планы изменила война с Швецией, начавшаяся в 1563 году.

- Отец! – воскликнул Регнер, узнав о том, что король собирает рыцарей. – Я поеду с тобой!

- Нет, – ответил Джорк. – Тебе всего 21 год. Я не могу взять тебя с собой. Ты должен остаться здесь и оградить мать и младших братьев с сестрой от врага.

- Но это противоречит всем моим принципам! Я воевать хочу, а не сидеть, сложа руки!

- Тебе еще выпадет такой шанс. Но сейчас ты обязан меня послушаться.

В Регнере боролись два противоречивых чувства – он не хотел ослушаться отца, но в то же время не мог остаться в стороне, когда его страна нуждалась в защите. Юноша дождался отъезда отца и через два дня отправился в путь вместе со своей свитой. Мать места себе не находила, без конца плакала и отговаривала сына, но Регнер был непреклонен. Он знал, как должен поступить.

Джорк издали заметил красно-желтое знамя Торвенов с фамильным гербом, приближавшееся к лагерю.

- Что ты наделал?! – в ярости крикнул он сыну, когда тот приблизился на своем вороном жеребце с развевающейся желтой попоной. – Разве слово отца больше для тебя не закон?!

Регнер виновато посмотрел на Джорка.

- Отец, после того, как меня посвятили в рыцари, я должен руководствоваться своими понятиями о доблести и чести. И сейчас они говорят мне, что рыцарю не подобает сидеть дома, когда его страна находится в состоянии войны. Разве ты не этому меня учил?!

Джорку нечего было ответить. Он всю жизнь воспитывал детей так, как подсказывало сердце. Во всяком случае, теперь ему уж точно никогда не придется стыдиться за сына – у Регнера сложились правильные понятия о жизни и чести.

Война оказалась затяжной, несмотря на то, что датская армия превосходила шведскую крестьянскую армию во многих отношениях. Сражение за сражением численность рыцарей уменьшалась. Регнер воевал бесстрашно. Он попадал в самые безнадежные ситуации, но каждый раз молодость и быстрота реакции спасали ему жизнь. Отец его тоже доблестно сражался, но на четвертом году войны был серьезно ранен и, не приходя в сознание, скончался. Регнер очень тяжело переживал утрату, почти ничего не ел, его щеки ввалились, а глаза потухли.

- Тебе нужно это как-то пережить, – сказал ему как-то друг и соратник Келд. – Постарайся отвлечься от своей скорби. Я подумаю, как тебе помочь.

Регнеру было уже 25 лет. Он возмужал. Его плечи стали шире, а на спине от постоянного напряжения бугрились мышцы. Служанки, помогающие в лагере, бросали на него горячие взгляды, от которых Регнеру было не по себе. Ни одна из девушек, живущих в лагере, ему не нравилась, да и некогда было – война. Один раз Келд привел для друга симпатичную служанку Бент, чтобы скрасить его одиночество и отвлечь от дурных мыслей, но рыцарь вспылил и прогнал обоих из шатра. Бент знала, что мужчины находили ее привлекательной, и заигрывала с каждым вторым рыцарем. Больше всех из лагеря ей нравился Регнер. Один раз ей все-таки удалось побывать у него в шатре. Однако, Регнер, увидев Бент в специфическом наряде, сильно смутился и выставил ее вон. Бент поклялась, что этот прекрасный мужчина будет принадлежать ей. Чего только она не перепробовала. Но Регнер оставался непреклонен, как скала. Над девушкой даже начали подшучивать в лагере.

Однажды после удачного сражения Регнер вернулся в лагерь и перед входом в шатер увидел своего оруженосца Кристиана. Юноша был явно подавлен. Регнер редко видел его таким, поэтому тревожно осмотрелся.

- Что случилось?

- Там, в вашем шатре… – неуверенно начал Кристиан.

- Ну, что же там? – нетерпеливо спросил Регнер и, не дождавшись ответа, вошел. В самом дальнем углу, сжавшись в комочек, сидела крохотная девушка, завернутая в какую-то грубую рубаху на несколько размеров больше нужного. Ее длинные светлые волосы были спутаны, лицо бледное. Под серо-зелеными глазами – черные круги, из губы и носа шла кровь. Девушка тряслась всем телом и смотрела на рыцаря, как на маленький кролик на волка. Сердце Регнера содрогнулось, когда он представил, какую жестокость пришлось пережить этому созданию. Он медленно подошел к девушке, присел перед ней и, посмотрев в глаза, тихо спросил:

- Кто ты?

Она в ответ только задрожала еще сильнее.

- Ее привели люди из вашей свиты, милорд, – сказал Кристиан.

- И как же они посмели так жестоко с ней обращаться?! – с яростью воскликнул Регнер.

- Она шведка, – тихо ответил Кристиан. – Пленная. Они решили, что вам сейчас не помешает общение с хорошенькой женщиной.

Регнер резко выпрямился и громко выдохнул:

- Я сам буду решать, что мне помешает, а что нет!

Кристиан съежился. Регнер снова повернулся к девушке и встретился с ее огромными глазами, полными ужаса. Они были не просто большими, они были магическими. Шведка как будто гипнотизировала его. Регнер с трудом заставил себя отвернуться и покачал головой, приводя мысли в порядок.

- Принеси ей воды, еду и найди какой-нибудь одежду, – сказал он Кристиану и быстрым шагом вышел из шатра.