— Отыщешь мою жену? Пожалуйста.

Я кивнула. Мои ноги были как намокшая лапша. Откашлявшись, я повернулась и нырнула обратно в этот хаос.

В течение нескольких следующих часов ко мне присоединились другие. Они нашли жену того мужчины, трех подростков и несколько детей. Санитары клали людей на носилки и выносили их оттуда сразу же, как мы вытаскивали их. Количество погибших намного превышало количество выживших. Преподобный Перимо склонился над несколькими ранеными. Казалось, что он молится, но волосы на загривке поднялись дыбом. Я не смогла почувствовать их смерть, но он закрыл их глаза, и пошел дальше. К следующей жертве?

Из одиночной цистерны стали полыхать вспышки, все ближе и больше. Я подняла голову, чтобы удостовериться.

— Ты ранена? — только через минуту я поняла, что это лицо смотрит на меня с озабоченностью. Это был пожарник, его лицо было покрыто кровью и сажей, отчего казалось черным.

— Нет, — прохрипела я.

— Ты можешь идти? Тебе надо уходить отсюда. Видишь машины? Иди к ним. — он указал куда-то далеко, на длину футбольного поля или еще дальше.

— Но здесь еще остались люди, — сказала я. Я чувствовала волны жара, одну за другой, накатывающие, будто ритм сердца, из хвоста поезда.

— Я знаю. Но все равно мы уходим — несколько цистерн вот-вот взорвутся. Тебе надо уходить. — Лицо пожарного отразило боль, которую чувствовала и я. Я была уверена, что он не из тех, кто бросает людей в беде.

В отдалении я заметила Преподобного Перимо, исчезающего в клубах дыма. Его никто не остановил.

— Мы не можем их бросить! — Я плакала, пытаясь освободиться из сильных рук пожарника.

— Мы должны, — он поднял меня и перебросил через плечо, вынося из зоны аварии.

Вниз головой я смотрела на землю, красно-черную. Затем мир потемнел и я провалилась в темноту вместе с ним.

_________

— Меридиан! Меридиан! — голос Этты пробивался через рев конца света. Мы были в аду, и морская черепаха рассказывала мне свои секреты. Но я продолжала слышать свое имя, и это меня смущало.

Я открыла глаза и увидела Тенса на расстоянии нескольких дюймов от моего лица.

Он улыбнулся.

— Ты очнулась.

Я кивнула и стянула кислородную маску, которая была надета на мое лицо.

— Тебе нужен был кислород потому, что ты надышалась дымом.

— Я в порядке. Поедем домой, — мне нужно было подумать над тем, что я видела.

— Тут стекло вокруг. Хочешь я отнесу тебя?

— Нет. — Я поднялась на ноги. Всплеск адреналина чуть не утащил меня в пропасть и я задрожала. — Нам нужно обратно.

— Они никого не подпускают. Утечка химикатов. Мы ничего не сможем сделать оставаясь в отдалении. — Тенс помог мне забраться в Ровер. — Не уходи, Меридиан. Мы не знаем, как на тебя повлияли столь много душ. Просто не засыпай. Говори со мной.

Я услышала, как он сел на водительское сидение и завел мотор.

— Говори со мной! — приказал он.

— Этта. Сказала выучить урок, — промямлила я.

— Ох-хо. Что еще она говорила? — Он так быстро вошел в поворот, что меня вжало в дверь. Я не смогла сдержать стон.

— Прости. Так что она сказала?

Я сражалась, пытаясь держать глаза открытыми, но мозг как будто был одурманен наркотиком.

— Дар. Унесет страх.

— Серьезно? Что еще? — Прокричал он. Так громко.

— Поймана между без меня.

— Ага.

— Объятия. — слова совсем не соответствовали моим мыслям.

— Объятия?

— Нет, охват.

— Охват? — он отвесил мне пощечину, откидывая назад.

— Да. Перимо плохой. Украл Селию.

— Держись, мы почти дома. — Тенс должно быть летел как гонщик.

Он резко затормозил и извинился, когда я вскрикнула.

— Прости, прости.

Он внес меня в дом.

— Давай тебя почистим.

— В порядке. Я в порядке. — слова оказывались простым бормотанием и шипением.

Я почувствовала боль и аккуратные руки, но остаток ночи прошел в забвении теплой воды, и заверениях.

Я вытянулась, не открывая глаз, словно цыпленок на солнышке. Голова была чистая, а на сердце легко. Втянув воздух, я почувствовала запах дыма и поморщилась.

— Прости, но не было времени на душ. — Тенс откинул волосы с моего лица. — Ты проснулась.

Щурясь, я посмотрела на него.

— Проснулась. Ты что, все это время оставался со мной?

— Ты проспала весь день.

— Как тетушка? И который сегодня день?

— Она спит. А сегодня Новый Год. — Что-то было еще скрыто за его словами.

— Что ты мне не рассказываешь? Она же жива, правда?

— Она дышит.

— Я хочу её повидать, скажи ей.

— Конечно, через минутку. Пока собирай свои вещи.

Протерев глаза, я вытерла что-то липкое со своей щеки. Принюхалась.

— Это что, мёд?

— Ну да. Тетушка обычно говорила, что он действует лучше всяких мазей, кроме того медведь сначала съест именно тебя.

Он немного отодвинулся, когда я села, утонув в чужой мужской пижаме с пуговицами.

— Это старая пижама Чарльза. Тебе не нужно было что-то более обтягивающее. За исключением пары мелких порезов на спине, щеке и содранных коленках, других повреждений не было.

— Поняла.

Я ощутила странную близость с ним. Как будто мы путешествовали очень долго и далеко, и теперь стали почти единым.

— Я пойду помоюсь. Не хотел оставлять тебя одну надолго.

Круги под его глазами стали очень явными, и это меня обеспокоило.

Кивнув, я почувствовала себя одновременно и сильнее — что справилась одна, без тетушки — и слабее по той же причине.

— Что с Кустос?

— Ей намного лучше. Рано утром она потребовала выпустить ее на пробежку.

— Ясно.

Тенс отворил дверь спальни и выскользнул.

— Тенс?

Он просунул голову обратно в дверь.

— Спасибо.

Эти слова совсем не отражали мои чувства. Он всегда был спокойным и уверенным, и, казалось, всегда находился там, где мне было нужно.

Он озорно улыбнулся уголком рта.

— Ага, — и исчез.

Я откинулась на подушки, понимая, что надо вставать. Но так не хотелось вылезать из тепла. Я не понимала, почему мне так хорошо, но это было неважно.

До тех пор, пока я не вспомнила слова Преподобного Перимо и не представила себе, как он утаскивает душу Селии в ад.

Когда я пришла проведать тетушку, в спальне её не было.

— Тенс? — крикнула я в коридор, не зная, где он может быть. Взбежав по лестнице я осмотрела каждую комнату на пути.

— Тетушка? — закричала я.

— Меридиан! — Тенс подхватил меня, когда я споткнулась.

Взглянув на его лицо я сразу поняла, что тетушка не пьет чай на кухне, чувствуя себя колоском пшеницы под дождем.

— Говори! — потребовала я, садясь на ступеньки.

— Когда мы вернулись, она переехала.

— Куда?

— В башню на чердаке.

— Зачем? — я почувствовала себя утопающей, когда задала этот вопрос.

— Время пришло. Скоро.

Я побежала в башню, выбиваясь из сил, срывая дыхание. Очевидно, я не отошла еще от своей работы на месте крушения. Она была там, спала, укрытая несколькими одеялами. Дыхание было четким, она уже не проснется, и неважно как громко я кричу и умоляю ее. Слезы бесконечным потоком заструились по щекам.

— Возьми, Меридиан, — Тенс передал мне открытку и пакет, обернутый фланелевой в розочку тканью.

Я не хотела открывать его. Знала, что там ее одеяло. Открыв ее и развернув в руках историю ее жизни я будто бы принимала ее смерть. Я взяла открытку. Тетушкин почерк был очень похож на почерк моей мамы. За эти несколько недель моя жизнь полностью изменилась.

— Я не могу, — я передала открытку Тенсу.

Он взял её и прочитал вслух.

— Дорогая малышка. Ты уже сделала так много и так быстро. Кажется, что мне самой только вчера исполнилось шестнадцать. Мир вокруг кажется таким большим и неизведанным. Но я сижу тут, мои руки уже не могут писать разборчиво, уже не хотят сделать хотя бы один стежок. Мой дух утомлен. Я сделала все, ради чего я пришла на эту землю. И теперь я оставляю ее и все ее возможности тебе. У тебя есть сильный союзник — Тенс — доверься его душе. Учись на своих ошибках и достижениях. Я пришла сюда, в комнату, которую Чарльз сделал для меня, чтобы быть как можно ближе к небесам. Я готова повеселиться; хотела бы я только, чтобы Чарльз был рядом. Я буду наблюдать за тобой и любить тебя где бы я не оказалась. Это мое последнее одеяло — подарок тебе на день рождения. Навсегда с любовью, тетушка.