Софизм cum hoc предполагает, что события, произошедшие одновременно, причинно взаимосвязаны, не допуская ни возможности совпадения, ни наличия какого-либо внешнего фактора, воздействующего на события по отдельности.

Один турист, путешествуя по Испании, разговорился в поезде с местным крестьянином и его женой. Выяснилось, что они ни разу в жизни не пробовали бананов, и турист предложил им угоститься. Как раз в тот момент, когда крестъянин откусил от своего банана, поезд вошел в туннель. «Не ешь эту штуку, Кармен! — предостерегающе закричал крестьянин. — От нее можно ослепнуть!»

Подобно софизму post hoc, связывающему события, потому что они случились последовательно, софизм cum hoc связывает события из-за того, что они случились одновременно. Это является ошибкой ввиду неоправданного предположения, что события не могли произойти безотносительно друг к другу.

Разные события происходят постоянно. То дождь пойдет, то пришлют счет за электричество; сегодня по телевизору показывают соревнования по конкуру, завтра принесут новый номер «Гардиан». Так и хочется сопоставить эти характерные для наших мест мелкие неудобства с другими, одновременно происходящими событиями и сделать вывод, что все они каким-то образом связаны. В примитивных обществах такие предположения возникают то и дело, и одной из задач колдуна является отслеживать, какие из событий связаны с разнообразными последствиями. В нашем обществе, увы, все гораздо более усложнено.

Естественным местообитанием для софизма cum hoc является поле статистических исследований, где он прячется, никем не замечаемый. Собственно говоря, существует целый раздел статистики под названием «регрессивный анализ», посвященный оценке частоты и степени совпадений одновременных событий и вычислению вероятности того, что они взаимосвязаны. Высчитываются коэффициенты корреляции с процентами, показывающими, насколько велика возможность того, что совпадение было чисто случайным. Статистики то и дело предъявляют взаимосвязи с 95- или 99-процентной вероятностью участия других факторов, кроме случая.

Статистик, просматривавший цифры по ученической успеваемости, был поражен, обнаружив, что в возрастной группе от 7 до 12 лет аккуратность почерка соответствовала размеру обуви. Он проверил значения для сотен детей, но ошибки быть не могло: аккуратный почерк соответствовал большому размеру ноги с 99-процентной вероятностью, что это не случайное совпадение.

(Впоследствии один из учителей объяснил ему, что это связано с тем, что дети старшего возраста, как правило, пишут более аккуратно. Поскольку они старше, то и размер ноги у них больше.)

Большинство дисциплин, связанных с измерением человеческих показателей, включая экономику и социологию, то и дело наталкиваются на софизмы этого типа, щедро рассыпанные по их владениям. Причина в том, что мы на самом деле не знаем, что заставляет людей действовать так или иначе, и поэтому смотрим на их действия постфактум и пытаемся увязать их с другими событиями. Плевелы cum hoc вырастают вместе с зернами настоящих открытий.

Выборы заставляют людей тратить деньги. Цифры ясно показывают: в годы выборов траты людей всегда возрастают.

(Не может ли это быть связано с тем, что правительство, стремясь избраться вторично, как правило, в год выборов не повышает налоги и у людей в связи с этим остается больше денег на траты?)

При сознательном применении софизма cum hoc ergo propter hoc рекомендуется подкреплять свои доводы как можно большим количеством статистической информации. Ваша аудитория, оглушенная цифрами, едва ли сможет противопоставить им хотя бы одну. Она будет еще больше расположена поверить в утверждаемую вами связь, если вы при этом сошлетесь на авторитет ведущих специалистов различных социальных наук. (Это проще простого — вряд ли найдется хоть одно утверждение, которое было бы настолько абсурдным, чтобы его не высказал кто-нибудь из этой шайки.) Не мешает также выдавать свою информацию избирательно.

Владение оружием — основная причина преступлений с применением насилия. Повсеместное распространение личного оружия в Соединенных Штатах согласуется с высокими показателями насильственных преступлений. Если кто-то замышляет насилие, оружие всегда у него под рукой.

(Превосходно, но давайте не будем забывать о Швейцарии, где почти в каждом доме имеется оружие, поскольку это входит в военную подготовку граждан. Так как в Швейцарии показатели преступлений с применением насилия низкие, это оружие почти никогда не используется.)

Некий американский правовед недавно подметил, что высокий уровень преступлений коррелирует с большим количеством заключенных в тюрьмах, и предложил распустить их всех по домам, чтобы уменьшить показатели преступности.

Чтобы применить этот софизм в печати, просто разместите статьи рядом друг с другом. Можете просмотреть первые полосы в газетах, чтобы увидеть, как это делается.

В НАШ ГОРОД ПРИЕХАЛ МАРК ТВЕН

ЗОЛОТОЙ КУБОК ЭСКОТА УКРАДЕН

Dicto simpliciter — это софизм, состоящий в широком обобщении. Он возникает, когда широкое общее правило применяют к индивидуальному случаю, чьи специфические черты могут делать его исключением. Если некто настаивает, что обобщение должно применяться ко все случаям без разбора, вне зависимости от индивидуальных различии, он допускает софизм dicto simpliciter.

Ну разумеется, вы голосовали за эту резолюцию! Вы же докер, а ваш профсоюз отдал за нее 120 тысяч голосов.

(Единогласно, братья мои, и с явным большинством.)

Многие из наших общих утверждений не являются универсальными. Мы высказываем их, прекрасно сознавая, что могут быть варианты, которые благодаря каким-то случайным чертам становятся исключениями. Мы говорим, что та или иная вещь благотворно влияет на здоровье людей, зная, что это не обязательно касается всех людей. Такие же обобщения мы делаем относительно еды, хотя осознаем, что у некоторых людей может быть аллергия на ту или иную пищу.

Когда мы настаиваем на том, чтобы обобщение трактовалось как уиверсальное правило, не допускающее исключений, мы совершаем dicto simpliciter. Софизм заключается в том, что мы относим нашу информацию к целому классу, который не был установлен или принят, а следовательно, включаем в рассуждение внешние данные без проверки.

Общеизвестно, что подростки в капюшонах — все уголовники. Если вон тот парень в капюшоне ничего не нарушает, значит, он не подросток, а просто молодо выглядит.

(Или, возможно, просто решил отдохнуть от злодейств.)

Dicto simpliciter возникает всегда, когда отдельных личностей заставляют соответствовать групповым шаблонам. Если их распределяют по жестко разграниченным классам, таким как «подростки», «французы» или «бродячие торговцы», и предполагают, что они будут иметь характеристики этих классов, их индивидуальным качествам не будет предоставлено никакой возможности проявиться. Существуют политические идеологии, которые пытаются обращаться с людьми именно таким образом, видя в них исключительно членов той или иной прослойки общества и позволяя им проявлять себя только через определенную группу, чьи ценности они, возможно, вовсе не разделяют.

Послушайте, ведь вы же государственный служащий. Ваши представители голосовали за это мероприятие, поскольку знают, что оно принесет пользу государственной службе, а следовательно, и вам тоже.

(А потеря в зарплате существовала только в его воображении.)

Мы часто прибегаем к dicto simpliciter, обсуждая малознакомых нам людей в попытке закрепить за ними атрибуты группы, к которой они принадлежат. Зная о соседе только то, что он вежлив с нами и что его машина лучше, чем у нас самих, мы пытаемся дедуктивным путем вывести хоть что-то из того факта, что он католик или играет в сквош. Наши предположения о его дополнительных качествах могут, собственно, оказаться и справедливыми, ошибочно лишь предполагать, что они обязательно будут таковыми.