— Значит, себе ты выбираешь тот же приговор! — вскричал Дас и выпустил в грудь нойону ослепительно-белую молнию.
Южная Эрафия, Клекстон, то же время
Склады на северной окраине горели. Эльфийские стрелы врезались в деревянные стены, разлетаясь в разные стороны яркими сполохами. Все здание сотрясалось от ударов. Балки, стружки и деревянная труха быстро и яростно занимались огнем. Гримли и Ивор рубились рядом, не давая вампирам их окружить. У Илирвен почти иссяк запас стрел, но он не был истрачен зря. Несколько вампиров обгоревшими дымящимися холмиками лежали на полу. Толин и Марк прикрывали эльфийку, которая, взгромоздившись на какие-то ящики, была недоступна для нежити.
Адепты ордена тоже сражались отчаянно. Трое из них погибли, а один был ранен, вот-вот мог умереть, дать противоядие было некому. К счастью, антимагическое поле Саллека пробудило от наколдованного эльфом сна многих монахов. Сперва они были легкой добычей для вампиров, но уцелевшие смогли оказать достойное сопротивление и бились в одном строю с теми, кого должны были арестовать несколько минут назад. Ивор сошелся с самим Саллеком — как оказалось, он один мог выдержать или хотя бы отклонять его сокрушительные удары.
Гримли на миг вспомнил об Аделаиде, повернулся и не увидел её, девушка скрылась на втором этаже за широкой балкой, пала на колени и молилась. Вампир наседал на победителя турнира, отчаянно размахивая острыми стилетами, то и дело стараясь вцепиться клыками в руку. «И как такие острые и тонкие лезвия не ломаются под ударами двуручного меча», — поражался юноша. Сзади к нему подскочил вампир, упавший со второго этажа, обожженный огнем Илирвен. Гримли подпрыгнул и оказался за торчащей из стены балкой. Стилет первого вампира вошел в неё и застрял. Гримли резко взмахнул мечом и перерубил его конечность с одного удара. Брызнула черная кровь. Кисть отрубленной руки посерела и скукожилась.
В тот же миг в ногу Гримли вцепился другой монстр Саллека. Его когти скребли, обдирая железную поножу, закрывавшую голень. Гримли обернулся и ударил противника по лицу, но не смог срубить ему голову. Как же тяжел и неудобен двуручный меч! С ним нельзя биться против этих тварей. Оглушенный ударом, вампир покатился в сторону. Но на Гримли полетело огромное бревно. Это Саллек, уворачиваясь от выпада Ивора, смог отбросить массивную преграду и заодно помочь своим отступившим было собратьям.
Гримли увернулся, прыгнул, зацепился ногой за какой-то обломок старой мебели и рухнул на пол. На него обрушилась целая гора досок и мусора, оцарапала и разодрала кожу на голове ржавыми гвоздями. Оглушенный прежним ударом, вампир поднялся, бросился к юноше и вцепился зубами в руку. Дикая боль. «Яд, у них в слюне яд», — почувствовал Гримли. Жгучую боль в руке мгновенно затмила ненависть к этим тварям, что хотят убить и искалечить его. Он почувствовал вновь ту клокочущую силу, с помощью которой чуть не убил Мантиса при поступлении в академию. Разорванная рана на руке Гримли полыхнула белым огнем, вмиг охватившим лицо отшатнувшегося вампира. Монстр вскочил, замахал руками, поранил стилетом своего же собрата и с жутким воем бросился прочь, у самого выхода повалившись на землю. К Гримли прорвался Ивор и помог ему встать.
— Колдуй, колдуй дальше! Иначе нам не продержаться, пока люди в городе не поймут, что произошло!
— Марк, — вскричал Гримли и указал рукой эльфу.
Действительно, Марк Нестецки был всё-таки не воином, а оружейником, и дрался слабее своих товарищей. В то же время двое вампиров надвинулись прямо на Илирвен, а к оружейнику ринулся сам Саллек. Молодой рыцарь шагнул вперед, но на пути у него выросли двое врагов. Ивор поспешил следом. Резкий выпад, удар, и меч Гримли переломился чуть выше середины, завершаясь узкой, с зазубринами пикой. «Теперь будет легче», — обрадовался Фолкин и продолжил бой, орудуя обрубком.
Но Гримли не мог поспеть к Марку. Саллек был совсем рядом. Со второго этажа кто-то спрыгнул, но это был не вампир — оправившийся разведчик Лазарен отвел выпад, направленный в голову оружейника. Моргул не ожидал встретить нового, сильного и ловкого противника. Они сшиблись, и Лазарен быстро понял: ещё пара таких ударов, и ему не устоять. Разведчик отступил назад, ловко преодолевая разбросанные горящие обломки и балки, отводя моргула от Марка. Моргул так увлекся, что на мгновение повернулся спиной, и пущенная эльфийкой стрела поразила Саллека. Высший вампир прогнулся, дернулся, и оружие Лазарена распороло его плечо, оставив рану, истекавшую черной кровью.
Но даже огонь эльфийской магии не мог остановить ученика нойона. Саллек обрушил на Лазарена град ударов. Сбил с него шлем, разодрал доспех, выбил из рук меч и, в конце концов, вонзил свой стилет в ногу уже лежащему на земле окровавленному разведчику.
Изо всех сил слал Лазарен сигнал опасности, но ожидавший в ратуше миноец Маходж этого не почувствовал. Пояса-обереги вампиров глушили астрал на сотню ярдов в окрестностях склада. Из-под обломков выбрался мастер Мантис, легко орудуя огромным двуручником, он сдерживал нежить на ступенях лестницы, ведшей на второй этаж, где пряталась Аделаида.
Толин отлетел в сторону, и рассыпалась вся гора ящиков, откуда вампиров обстреливала Илирвен. Эльфийка упала на пол и получила удар ногой в живот. Вампир переломил её лук и хотел пронзить голову стилетом, но подоспевший Марк Нестецки ударил его в спину огромной горящей палкой. У вампира загорелся плащ, тот дернулся и с разворота оглушил Марка, разорвав когтями ему щеку и плечо. С трудом, но всё-таки смог подняться маленький гном, с ходу на все лезвие засадив свой топор в туловище вампира. Тот рухнул на пол, и чадящее пламя объяло его одежды. Монстр пару раз дернулся и затих. Толин лишился оружия, его взгляд метался по залу, где слышался лязг металла, рев вампиров и крики людей. Вдруг прямо перед ним возник Саллек, с его стилета стекала кровь поверженного Лазарена. Моргул разрубил бы доспех гнома одним ударом, если бы на его пути не встали Ивор и Гримли. Хотя они с лёту обрушили на высшего вампира шквал ударов, но всё равно не могли сдержать его натиск. Они отступали, давая время Толину отползти в сторону. Тот метнулся к лестнице, когда один из дравшихся с Мантисом вампиров сбил его с ног. Гном упал и врезался в опрокинутые ящики, почувствовав, что на него что-то льется. «Это же огненная вода», — облизнув палец, понял Толин и, схватив две уцелевшие бутылки, бросился на помощь Мантису. Одна за другой они полетели в вампиров, а следом гном кинул горящую головню. Один из нападавших запылал, другой, сцепившись с Мантисом, упал на перила. Те переломились и, выронив оружие, дерущиеся полетели вниз…
В то же время Саллек ударом нечеловеческой силы сломал эльфийский меч Ивора, лезвие его стилета промелькнуло в полудюйме от лица эльфа, и только чудо спасло его от жутких когтей. Ивор отшатнулся, упал на груду обломков. Силы его иссякали. Гримли тоже был ранен и обожжён огнем пожара. Теперь на пути Саллека был только он. Два других вампира надвигались на Толина. Один так и катался с Мантисом по полу, залитому кровью и горящим спиртом. Пали последние монахи, но и они захватили с собой нескольких слуг Нагаша. Леворукий рыцарь извивался, над лицом его нависали клыки разъяренного вампира, казалось, ещё миг и чудовище вырвет ему кадык. Мантис из последних сил дотянулся до посеребренного монашеского кинжала и, перехватив руки вампира, засадил серебристое острие прямо в глаз монстра. Тот зачадил дымом, из раскрытой клыкастой пасти хлынула кровь, и вампир замер, придавив мастера своим телом. Ещё двое слуг тьмы встали за спиной своего неуязвимого предводителя.
«Ну, вот и конец», — подумал Гримли, тут не будет чуда, как в Александрете. Не будет потока воды и огня, сметающего все на своем пути. Что он может с обрубком меча против трех вампиров, во главе у которых какой-то неодолимый монстр?! Саллек взмахнул стилетом и первым же ударом обезоружил Фолкина.
