— Да нет, не в том дело… Просто учтите, я волк-одиночка, если Орден или Институт вас в компании со мной застукает — вам не жить.

— Если Институт до нас доберется, нам так и так не жить.

— Ну, вас покуда оттуда никто не увольнял.

— Просто не попали, — усмехнулся Малыш. Старый почесал бровь:

— Вообще-то в Столицу — это мысль. Вряд ли кто допрет, что мы настолько обнаглели. А дальше что?

Я пожал плечами:

— Я, например, буду думать, как мне добраться до Дэна.

— Я б с ним тоже поговорил… — мечтательно протянул Малыш.

— И все равно, после болот имеет смысл разделиться. За мной большая охота.

Ларико приподнялась:

— Слушай, Ордынцев, или как там тебя сейчас — Меченосец, да? — я понять не могу — ты что, нам не доверяешь?

— Ну, сейчас мне кому-то доверять трудно. Но дело не в том…

— А в чем тогда? Тебе ж человеческим языком говорят — надо кучей держаться, а он еще брыкается: «волк-одиночка, волк-одиночка»… Койот нашелся. А будешь еще тявкать — в рожу вцеплюсь.

— Убедили, — махнул я рукой. — Только потом не говорите, что я вас не предупреждал.

— Не скажем, — пообещал Малыш. — Да и тебе в компании двух, если без ложной скромности, лучших мечей Империи и всей остальной планеты в Столицу добираться спокойней будет.

— А нам будет проще, если с нами в компании будет Чародей, — поддержал Старый. — А насчет охоты — так в Империи из-за Смуты бардак такой, что никому ни до чего дела нет.

— Слушайте, я с самого Ториана про эту Смуту слышу, только никто пока внятно и вразумительно не растолковал, кто там кого бьет.

— Да все как обычно. Корону поделить не могут.

— Игра такая, — растолковал Малыш. — В царя горы. Продолжается с перерывами уже лет, наверно, тридцать, этапы различаются количеством и наименованием претендентов.

— Нашли время, уроды!

— А чем хуже другого?

— Тем, что на подходе что-то вроде второй Великой напасти. Серое Братство пробудилось.

— А что — эти Серые такие страшные? — полюбопытствовала Ларико. Я сграбастал бороду в горсть:

— Вот ты меня давно знаешь… Скажи, принципы у меня когда-нибудь были?

— Ты всегда спрашивал: «А что это такое?»

— Ну так теперь врубился. Это то, что мне к Братству присоединиться не позволяет.

— М-да, — протянул Старый. — Хоть это им можно в заслугу поставить. Вообще, я смотрю, ты ни с кем ужиться не можешь. Ну Институт — еще ладно, они сами с собой разобраться не могут, где уж нам, простым смертным, их постичь… От Ордена бегаешь, от Братства этого…

— Бегаю — это еще что… Самое похабное во всей ситуации — то, что я слишком популярен. Куда ни сунься — везде меня знают, да еще при этом на раз выкупают, что я Пришлый.

— Повезло, — неожиданно ответил Старый. — Самое гнусное — то, что привыкаешь ко всему, становишься частью этого мира, таким же, как и все остальные, если не хуже. И глотки готов рвать за те же ценности.

— А именно?

— Деньги, власть, убеждения… Или просто за собственную глупость.

— Последнее — как раз про меня.

Малыш хмыкнул, повернулся к нам:

— Красиво излагаете, век бы слушал… Только я — человек грубый и деловой, и вопросы у меня соответственные. Например, такой: а до Столицы мы как добираться будем? Пешком несколько далековато — километров триста-четыреста.

— А лошадей достать? — поинтересовался я.

— Наших капиталов и на одну не хватит.

Ларико находилась в настроении кусачем — она ехидно осведомилась:

— Институт жалованья не платит?

Я игнорировал ее выпад:

— А задерживаться нам вот уж никак нельзя. У меня в Столице уже стрелки забиты. И осталось в нашем распоряжении четыре дня.

— Ладно, — усмехнулся Старый, — что по тракту мало народу ездит?

— Резонно, — кивнул я. — Только своих лошадей они вряд ли отдать согласятся. Я имею в виду, сами.

— Тем хуже для них.

— Ребята, — голос Ларико прозвучал удивительно тихо и отчетливо, — вы хоть соображаете, что несете? Вам же этих… у которых вы лошадей забрать собрались… убить придется. Вы что — ради быстроты передвижения на убийство пойдете?

— Если понадобится. И вообще, по местным законам конокрадство считается более серьезным преступлением, чем то же убийство.

— А ты сам как считаешь?

— Я считаю, — голос Старого тоже стал тих и жесток, — что нам надо выжить. Любой ценой. А ты чего хотела? Здесь законы волчьи.

— Волчьи законы… — Ларико словно пробовала эти слова на вкус. — С волками, значит, жить…

— Ну да, — Старый теперь чеканил слова, — я убийца. Хладнокровный. И руки у меня по локоть в крови. Только, извини, напоминаю: именно благодаря этому мы еще живы.

Нет, я понять не могу, что это со Старым творится? Сколько я его знаю, а таких эмоциональных вспышек за ним не замечалось.

Я посмотрел на Малыша — он-то может знать, как прервать эту «семейную сцену» — но Малыш сплюнул и отвернулся. Старый повернулся ко мне:

— А ты? Тоже считаешь, что мне нравится убивать?

Я нарочито широко зевнул:

— Да вы тут разгалделись, слова не вставишь… Ну, кто вам сказал, что в данном конкретном случае кого-то убивать придется? Я, извини, напоминаю, Чародей, так что наши клиенты просто своих лошадок проспят. Все? Закрываем тему?

Малыш с хрустом потянулся:

— Ну, раз вы с этическими проблемами разобрались, я вас снова приземлю. Наши столичные привязки наверняка у Института засвечены, так что давайте-ка сообразим, где и на что мы будем жить? На большую дорогу выходить как-то стремно.

— Да есть у меня один адресок… — промямлил я. — Некто Гарви Хромой.

— Чего?! — Малыш со Старым аж подпрыгнули. Похоже, им это имечко говорит побольше, чем мне…

Старый, оправившись от потрясения, впился в меня глазами:

— Откуда ты его знаешь?

— Его я не знаю. Только имя и адрес.

— А откуда?

— Извини, чужих секретов не выдаю.

— А ты не забыл, что мы — одна команда?

— В данном случае это ничего не меняет.

— Ладно, — вмешался Малыш. — Сейчас еще подеритесь — и совсем чудно будет. Хромой так Хромой. На ловца и зверь бежит, пусть даже с большим опозданием.

Да, похоже, этот Хромой личность довольно одиозная… Но так или иначе, меня там будет ждать Роджер. Вместе с Гельдой.

— Слушайте, мужики, а кто вообще такое этот Хромой?

— Темная фигура, — пояснил Малыш. — Завязан с половиной уголовников и нелегалов по всей Империи, наши агенты уже на него выйти пытались. В результате одному ребра поломали, а второго так и не нашли. Да и сам я, в Столице будучи, им интересовался.

— И что?

— Прыгнул на меня какой-то задохлик с кинжалом…

— Со Смутой этот Хромой тоже завязан, — сообщил Старый.

— М-да, ребята, все это, конечно, очень интересно, только обещайте мне — никаких раскопок.

— Ладно, — снова вклинился практичный Малыш, — пришли мы в Столицу, денек-другой прокантовались, а дальше?

— Есть вариант, — успокоил его я. — Мне туда, правда, путь закрыт, но у меня главная забота — с Дэном разобраться и откопать дохлую киску, которую он на моем огороде зарыл.

— А Магистр твой нас к себе не возьмет? — поинтересовался Старый. — Он тебе какие-то презенты шлет, значит, ты ему нужен. Может, ему в нагрузку к Чародею нужна парочка боевиков?

Мысленно я прибавил: «И женщина в роли чемодана без ручки», но вслух сказал только:

— Это я не в курсе. Мне он весточку передал, чтоб я его искать не вздумал, он сам меня найдет. Вопрос только — когда?

— Скоро, вероятно, — предположил Старый. Только этого мне и не хватало — с учетом намечающейся внутриорденской свалки, он мне что-нибудь сверхгадостное попробует подсунуть, и отказаться — не выйдет никак…

Мы еще немного посидели молча, отхлебнули по глоточку из фляжки Старого, потом я повернулся к Малышу:

— Слушай, можешь парочку этих сосенок на дрова порубить?

— Ты что — костер разводить собрался? — встрепенулся Старый.

— А есть еще способы использования дров?.. Нет, кроме шуток, это болота все же, и нечисть всякая кишмя кишит. А вот огня они очень не любят.