Кажется, Ардах издал какой-то звук, но когда я повернулся к нему, он снова стал непроницаемым и спокойно стоял, расставив короткие ноги и подбрасывая на ладони секиру, словно нянчил ее — маленький, коренастый, надежный. В точности такой, каким я его помню по Берлоге.

И тут я чувствую присутствие Серых — пока еще не опасность, но какое-то странное напряжение, разлитое в тумане, незримое давление с трех сторон, чувство — как перед грозой. Обходят нас, подковой. Юрд пульсирует на груди, подкачивая мне Силу. Как насос. Как второе сердце. Герман выдыхает сквозь зубы:

— Идут…

— Поджигать? — вполголоса хрипло спрашивает Ардах.

— Подпустим еще чуток. Только тихо.

— Ардах, поджигаешь обе сосны, когда надо будет.

Короткий кивок в ответ. Вязкая, непроницаемая тишина, а невидимый пресс давит все сильней. Они-то четко знают, где мы, почуяли…З мейство, вот если среди них кто-то может молнии кидать, вроде того типа на ладье Воронов, нам точно хана… Хотя нет, не похоже, такой силищи я что-то не чувствую. Тишина почти мертвая, и очень громко в ней наше сиплое дыхание и шум капель, шлепающихся с ветвей в траву. Попробую Силу задействовать… Закрываю глаза. Близко уже, твари, метров двести от силы… Ни сосчитать их не могу, ни различить — туманный серый полукруг прижимает нас к реке. И все ближе — неторопливо, бесшумно… Так, вроде что-то в фокусе появилось, пятно. Человек? Волк? Оборотень.

Еле слышно шепчу:

— Засек одного.

— Давай!!!

Формирую огненное кольцо, сжав его до размеров теннисного мяча, всей Силой посылаю в серое пятно впереди. Чем меньше — тем быстрее… Есть! Чуть затормозило перед самым попаданием, потом — на другой стороне луга — столб оранжевого пламени, хриплый вой, ему откликаются голоса по всему лугу. Ну, началось…

Сосны за моей спиной вспыхивают сразу, с гудением, теперь весь луг ярко освещен, и я вижу их — шестеро, все пешие и в доспехах, еще что-то длинное и темное движется к нам, почти незаметное в высокой траве. Знаком Огня поджигаю факел, справа из травы, метрах в пяти — стремительный бросок, Герман гибко отклоняется, молниеносный выпад… Следующая тень возникает прямо передо мной, пугающе близко, успеваю только выбросить вперед руку с факелом, закрывая горло, зубы лязгают о стальной наручень, тяжесть волчьего тела сносит меня на землю, в считанных сантиметрах, ударившись спиной, вижу сверкающие красноватым, не человеческим и не звериным огнем, глаза. Рефлекторно бью мечом снизу, кажется, попал во что-то мягкое, но тяжесть по-прежнему жива, когтистая лапа рвет рубаху на груди. Где-то над моей головой льдисто взблескивает секира, хватка зверя куда-то пропадает. Ардах. Нет времени на благодарности.

Рывком поднимаюсь на ноги, ветер лупит в спину, пронося мимо искры. Странно, почему эти, которые в человечьем обличье, не приблизились? Ясно вижу только одного из них, в серебристых доспехах и с белым султаном на шлеме, он кажется громадным, чуть ли не пяти метров ростом. Дешевый фокус, паря… Мороком меня не обманешь…

Белый Султан наносит точечный удар, отшибаю его коротко знаком Щита, бросаю в него огонь. Юрд, наконец-то, на всю катушку раскочегарился, теперь мой меч, как и в драке с Монахами, превращается в прямой метровый язык зеленого пламени. Развернув между руками защиту, парирую разом два удара Силы — спереди и откуда-то справа. Что ж они так слабо?.. Неспроста ведь… И нежить чувствую где-то поблизости. Отбиваю светящуюся синим линию, направленную мне в грудь, вычерчиваю мечом знак Силы, изо всех сил закрутив его. Кажется, кого-то зацепил… Но этот придурок с белым султаном продолжает свои ресурсы расходовать, чтоб голову морочить — кажется громадным, чуть не выше сосен…

— Брукса!!!

Вопль Ардаха заставляет меня резко повернуться. Да, теперь я не только чувствую, но и вижу ее — пока не слишком близко. Судя по тому, как брукса сверкает и меняет оттенки, она в ярости, чтоб ее до такого состояния довести — не знаю, что уж надо… Она стремительно перемещается зигзагами, смахивает на женщину в белом платье до земли.

Швыряю в нее знаком Серебра, брукса легко уходит — просто исчезает в одном месте и возникает в другом, уже гораздо ближе. Ее вопль — на грани ультразвука, он врезается в нас, как таран, перешибая дыхание. Чувствую, как кто-то — Герман или Ардах — садит по ней знаком Огня, вижу даже след знака в темноте — как струю из огнемета. Бесполезно. Она не сама по себе, я уже чувствую связь между ней и тем, с султаном. Судорожно, буквально на ходу припоминая нужные жесты и направление Силы, выстраиваю перед собой знак Двойной Корень, но выпустить его не успеваю — кто-то из Серых шарахает меня Силой по мозгам так, что я на момент утрачиваю контроль. Новый вопль швыряет меня на колени, чувствую, как немеет лицо. Значит, мы уже в пределах досягаемости бруксы. Никогда я раньше с ней не встречался, но знаю — если она до нас доберется, то найдут только три изломанных, перекрученных, как выжатая простыня, трупа.

И в этот момент вижу ее прямо перед собой — ослепительный, переливающийся балахон. Сил подняться на ноги — никаких. Непонятная Сила заставляет меня напрячься, прогибает назад, не дает встать. Спина выгибается еще сильнее, брукса — вот она, над балахоном — подобие постоянно меняющегося лица — то прекрасное, как Снежная королева, то маска мертвой старухи. Тело перестает мне подчиняться, это напоминает судороги, голова запрокидывается назад так, что хрустят позвонки, кто-то, кажется, Герман, из последних сил наносит короткий слабый удар, это отвлекает бруксу — ненадолго, но у меня появляется возможность вскинуть правую руку и вычертить, выстроить перед собой запретный для Чародеев Ордена Алый знак.

Он появляется передо мной предельно четко, перед моим чародейским зрением — вместе со всей сопутствующей информацией. Алый знак является своего рода антинежитью, живущей своей собственной жизнью. Насколько я помню, немногим Чародеям удавалось удержать над ним контроль, а еще меньше осталось в живых после этого. Под контролем его удержать исключительно трудно, а выпустишь — последствия непредсказуемы. Во всяком случае, нам-то уж точно хана, да еще и скольким после нас… Если он от меня вырвется, моих силенок не хватит, чтоб его нейтрализовать… Давление исчезает почти полностью, брукса уже готова ретироваться, но я чувствую, как медленно, но неотвратимо выходит из-под моего контроля знак — как хвост удава, миллиметр за миллиметром из рук выскальзывает. И с отчаянной отчетливостью понимаю — не удержу. А в следующую секунду он вырывается на свободу, извиваясь, как обезумевший живой узор.

Тип с султаном тоже, вроде, знает, чем ему это грозит — вскидывает руку, навстречу моему Алому знаку с визгом снаряда устремляется что-то, напоминающее завязанную морским узлом молнию, проходит миг, в обычной ситуации слишком короткий для восприятия, а сейчас — как замедленное кино, знаки сшибаются в цветовую мешанину, потом — вспышка и темнота. Удар ветра вталкивает воздух в легкие так, что они вот-вот лопнут, сносит меня с ног и катит вниз по обрыву.

Через какое-то время, кажущееся невыносимо долгим, обнаруживаю, что лежу лицом вверх, раскинув руки, потом — охваченная пламенем сосна нависает надо мной, увеличиваясь в размерах, успеваю только перекатиться на живот, сверху — дождь углей. Качусь к реке, спасаясь от палящего жара, поднимаюсь, стряхивая искры с одежды, оскальзываясь, бросаюсь наверх — и только тут соображаю, что я без меча. А, неважно! Чавкаю башмаками по мокрому склону, огибая гигантский костер, пламя с новой силой рвется в небо — и вдруг до меня доходит, что бой окончен.

Сперва я заметил Германа, он сидел на земле, откинувшись назад и опираясь на руки и жадно хватал ртом воздух. Подобрав свой меч, я даже не потрудился его в ножны закинуть — просто уронил рядом, когда уселся. Конечности словно свинцовые… А теперь, когда все окончилось, снова холодно стало, да еще клешня разболелась — просто сил никаких. Я подвинулся поближе к догорающей на земле сосне: