— Да, влетел ты в историю… Значит, не знаешь, чего ради за тобой Институт гоняется?
Подтекст вопроса прозрачен. Ежели меня сюда решили внедрить, лучше прикрытия не придумаешь — отлученный, бродяга, Институт преследует…
— Без понятия. Есть некоторые соображения, но все на уровне домыслов и гипотез.
— Поделись.
— С удовольствием. Если тебе надо неприятностей, ты их уже нашел. Маза такова, что я, непонятно, каким образом, влетел в жесткую разборку между мирами.
— Ты имеешь в виду Пятерку?
Так, новое слово…
— А что такое Пятерка? — эльф на секунду опередил меня, задав вопрос.
— Мир, который эльфов не заинтересовал, — с легкой ехидцей растолковал Роджер. Хорошо еще, что эльфы к сарказму не чувствительны, а то ходить бы Роджеру без головы — за то время, что я шатался с Хельгом по лесам, я убедился, что он страшно обидчив.
— А все-таки? Я тоже о Пятерке впервые слышу.
Он некоторое время смотрел на меня, приоткрыв рот, потом выдавил:
— Слушай, а ты вообще уверен, что ты Пришлый?
— Я уже ни в чем не уверен. Я и об Институте неделю назад узнал.
— Ладно. Значит, союз Пяти Миров, он же Пятерка, контролирует фактически весь переброс по мирам. Этот союз, в общем-то, и есть Институт, имеется в виду то, что во всех мирах Институт один. Был. А вот из твоих слов выходит…
— На мои слова не опирайся, это гипотеза, не более того. Слушай, раз ты насчет меня кой-чего знаешь, может, расскажешь, какова официальная версия всей этой лабуды?
— У институтских имеет хождение легенда, что ты агент, но не их, а из Приграничья. Об этом ты, надо думать, тоже впервые слышишь?
— Само собой.
— Миры Приграничья — в принципе, обобщенное название для довольно большой и разрозненной группы технически развитых миров. Какого-то единого, постоянного союза там не существует, между собой они тоже частенько цапаются. Сам понимаешь, развитые…. Ну, и доразвивались до того, что ни экологии не осталось, ни жизненного пространства, так что дерутся за любой пригодный для жизни плацдарм. Но этот мир Институт контролирует.
— Пожалуй, всей нездоровой суеты вокруг меня это не объясняет.
— Наверно… А в твоем рассказе несходняков хватает.
— Сам знаю, — буркнул я.
— Как-то странно получается, — словно не слыша меня, продолжил он. — Ну, мечом ты работать быстро научился, ладно… Но за полтора года пройти обучение по чародейским делам — так не бывает.
Я развел руками:
— За что купил…
— Хотелось бы полную уверенность иметь, а то ребята из Приграничья нас тоже сожрать не прочь.
— А если у тебя полной уверенности нет, так какого же ты?.. — поинтересовался я, вытаскивая сигарету из пачки на столе.
— Нам нужен хоть один Чародей. Это правда, что вы опасность можете чуять?
— Абсолютная. Но только конкретную и в данный конкретный момент. А кто вас атакует?
— Орден. Не слишком усердно, но все же наших ребят в долинах ловить начали.
— А платит император? В частности, за твою голову.
— Так.
— Ну вот, простая арифметика — рука руку моет…
— Ладно, значит, не из Приграничья ты?
— Насколько мне известно, нет. И к Институту…
— Насчет этого понятно, — Роджер хмурился, сосредоточенно раскуривая сигарету. — Если б тебя собирались внедрить, вряд ли дали б своим псам приказ сразу стрелять на поражение. Но сдается мне, они пока тебя не найдут, не успокоятся.
— Найдут, — мрачно успокоил Хельг, я кивнул:
— Они научились как-то очень лихо меня вычислять.
— Сюда они вряд ли полезут.
— Твои б слова да богу в уши…
— У них есть печальный опыт. Так что я б на твоем месте пересидел здесь годик-другой, пока шухер не уляжется, информации подкопил, над тем, что уже знаю, поразмыслил…
Как раз то, чего мне, собственно, и хотелось. В конце концов, раз здесь у нас Шервудский лес, совсем неплохо оказаться в роли веселого монаха Тука. Во всяком случае, не худший вариант.
— Но ты с этого кучу проблем поимеешь.
— Да ладно тебе, — Роджер махнул рукой. — Мы укреплены почище любой крепости. Тропинка одна, та самая, по которой мы шли, на ней мины натыканы.
— Это те железные штуки под землей? — заинтересовался Хельг.
— Они самые. Пока не активированы, езжай по ним хоть на танке, а надо — повернул рубильничек, пустил ток — и чихнешь рядом с ней, уже разнесет.
— У вас и электричество есть?
— У нас много чего есть. В моей секции два инженера было, классные ребята. Я тебя с ними познакомлю.
— Годится… А чем вы тут вообще питаетесь?
— Наладили систему рэкета, укрощаем аппетиты местных баронов, а крестьяне нас за это кормят.
— Вот это по-робингудски. Благородный разбой?
— В общих чертах. Если поставки вдруг прекращаются, снимаем защиту, и через месяц-другой ребята просят пардону.
— Хорошо вы устроились… — я выкинул бычок в очаг. — А не боишься, что местные, которые на вас работают, решат, что хватит им в шестерках ходить, пора бы и оружие в свои руки заполучить? Кстати, забери свою пушку, пока я не поранился, — я вынул из-за пояса ствол и протянул ему, Роджер рассеянно принял его и забросил в ящик стола:
— Это ты правильно заметил… Но во-первых, сюда допускаются далеко не все, отбираем тщательно, жить здесь считается великой честью. А уж к оружию имеют доступ единицы. Остальных и близко не подпускаем. Плюс такой слушок, что с оружием Пришлых могут управляться только Пришлые, потому как мы не совсем люди.
— Сословное деление? — усмехнулся я, Роджер кивнул без улыбки:
— До некоторой степени. А куда денешься, жить-то надо… Да к тому же, винтовками мы и не пользуемся почти. Только на крайний случай, а такое редко бывает. Пару лет назад даже с Институтом мирно уживались — сравнительно, конечно, — мы к ним не совались, они к нам. начальство у них там сменилось, что ли? Новая метла, знаешь ли…
Повисло молчание. Эльфу наш разговор был скучен, и он даже не собирался этого скрывать и с обреченным видом счищал кинжалом грязь с сапога. Помолчав, Роджер хлопнул себя по коленям и поднялся:
— Вот такие, значит, пирожки с котятами… Ладно, пошли хозяйство смотреть.
Хозяйство и в самом деле оказалось отлаженным — в пещерах по склонам запасы продовольствия, кое-какой скот, укрытия — словом, все на случай осады. Мы часа два просидели в тесной клетушке у инженеров, на нижнем ярусе, причем к нам каждые пять минут ломился народ — поглазеть на меня, эльфа и присоединившуюся к нам Гельду. Как объяснил Роджер, свежие рожи тут в диковинку, все знают всех и примелькались настолько, что любопытство мы будем возбуждать еще долго. К тому же, насколько я понял, здесь царит почти полная свобода нравов — поначалу еще случались разборки из-за женщин, но когда пару раз оставшийся в живых участник подобного мероприятия лишился головы, дуэли как-то вышли из моды. Вообще, по первому впечатлению — идиллия. Уж не знаю, как там дальше обернется, но пока мне здесь нравится. Несколько отвык я от такого состояния, когда никуда бежать не надо, не надо ни с кем драться… А при виде электрической лампочки я чуть не разрыдался. Кстати, она и на Гельду произвела неизгладимое впечатление.
Ближе к вечеру в нашу честь устроили гомерическую пьянку, перепились все, кроме, разве что, детей и часовых. Последнее, что я отразил, это то, что мы с одним из инженеров, Ником, щупловатым пареньком с густой бородой, вели важный спор о сравнительных достоинствах различных спиртных напитков.
Так, судя по тому, как трещит башка, вчерашний спор о напитках подкреплялся практическими доводами. В последний раз я так нажрался, когда Малыш и Старый провожали меня в Орден… А если открыть глаза, что мы видим? Во-первых, потолок… Лежу на чем-то типа матраса, набитого сеном. Гельда рядом. И штаны, вроде, на мне. Значит, вчера все было достаточно мирно…
Кое-как выпутавшись из-под плаща, я выбрался на двор и там чуть ли не на минуту сунул башку в бочку с водой. Несколько полегчало, во всяком случае, когда я вынырнул, отфыркиваясь, то обнаружил Вилли. Он подпирал стенку И, склонив голову набок, с усмешкой наблюдал за мной.
