Наконец, воздух стал чуть чище — судя по тому, что пространство вокруг расчистилось, мы вышли на главную площадь или что-то в этом роде. К площади этой примыкала только одна мазанка, судя по виду, относительно чистая, в нее-то нас и втолкнули. И в этот момент я почувствовал чужую Силу — странную, абсолютно мне непонятную. Не то что громадную, нет. Просто как бы просвечивающую тебя насквозь, проникающую до костного мозга. Еще я уловил испуг Гельды, но мы даже взглядами обменяться не успели.

Единственным достойным источником света в хижине оказалась коптящая масляная лампа, подвешенная к потолку на цепях и находящаяся в десятке сантиметров над массивным грубым столом, из-за которого поднялся нам навстречу высоченный — выше меня — кряжистый старикан в черной хламиде. У меня язык бы не повернулся назвать его уродливым — одно слово, страшен. Высокий лоб мыслителя, короткая и жесткая седая грива, волевой подбородок — но левый глаз закрыт громадной бородавкой, огромные, низко посаженные уши — словно крылья нетопыря, нос свисает чуть не до подбородка. Силой он владеет, это дважды два, но источником той непонятной Силы явно является не он. Поток пронизывающей мощи исходит откуда-то из темноты. Приглядевшись, я различил фигуру женщины, сидящей к нам спиной. Значит, хозяйка Силы — она. Учтем…

А старикан продолжал молча разглядывать нас, единственный глаз смотрел пронзительно и жестко. Мне даже стало не по себе, а потом вообще возникло желание испариться. Когда оно потихоньку стало перерастать в навязчивую идею, одноглазый нарушил молчание:

— Эльф, ведьма и Чародей, — голос гулкий и хриплый, как боевой рог. — Я приветствую вас в долине Прокаженных.

— Ради этого ты нас сюда и приволок? Спасибо, — по идее, мои слова должны были заключать в себе злейшую иронию, но ей-богу, в такой ситуации трудно что-то достойное измыслить.

— Не совсем, — он улыбнулся устрашающе и недобро. — Извините, что не спешу развязать вам руки. Просто опыт учит меня не слишком доверять эльфам и ведьмам, а в особенности — орденцам. Отлученным орденцам. А еще в особенности — Пришлым, Мик Меченосец.

Нормальненько… Вот оно — бремя славы.

— Ну, не доверяешь, а зачем сюда-то тащить? Шли, никого не трогали… — осторожно вмешалась Гельда.

Женщина, сидевшая спиной, теперь повернулась к нам. На вид довольно молодая, лет двадцать пять. Симпатичная. Пожалуй, даже красивая — странной такой, бесплотной красотой: тонкое лицо, очень белая кожа, черные волосы… Елки-палки, да она же слепа! Там, где положено быть глазам — две впадинки. Вмятины. Такое ощущение, что глаза там и не планировались.

Старик помолчал, потом ответил медленно:

— Я расскажу вам об этом. Вряд ли вам это понравится.

— Это уж не твоя забота, — буркнул эльф.

— А вот откуда тебе известно, что я отлученный, да к тому же еще и Пришлый? — попробовал внести ясность я.

— Неважно. Ты видел мой народ, Мик Меченосец. Как они тебе показались?

— Честно говоря, красотой не блещут. Не обижайся.

— Что толку обижаться на правду? — дед обращался ко мне, полностью игнорируя остальных. — И это еще не все. С каждым годом рождается все больше слабоумных. Моя дочь, — он подбородком указал на женщину, — редкое исключение, к тому же владеет Силой.

— А мы-то тут при чем?

— Мой народ вырождается. В ваших силах помочь остановить это.

Час от часу не легче… Смахивает все это на дебильную сказочку. Сейчас меня попросят погарцевать на сером волке, потом спереть где-нибудь канистру живой воды…

— Не понимаю. Мы ж не целители.

— Обычные целители тут бессильны. Речь идет о генетическом заболевании.

— А что такое… — заинтересовалась было Гельда, я оборвал ее:

— Помолчи. Откуда тебе известно о генетических болезнях?

— Мы — Прокаженные — мутанты — потомки Пришлых. Мой отец сам был Пришлым. Тогда тут оказалась целая колония.

— Каким образом?

— Не имеет значения.

— Все равно не понимаю, Мик, — вступила Гельда. — Нас сюда силой притащили…

— Спасли от егерей, — напомнил старик.

— Пусть. А теперь мы должны помогать. Главное — чем?

Старик помолчал, пожевал губами, потом решил сразу взять быка за рога:

— Вы должны остаться здесь.

— Как?! — похоже, мы трое хором задали этот вопрос.

— Очень просто. Вы будете связаны кровной клятвой с этой землей и никогда ее не покинете. Мы не люди, мы Прокаженные, хотя многие из нас владеют Силой, но большинство слабоумны. Но это мой народ, и я в ответе за него. Правда, я уже стар, а моя дочь — женщина. Моему народу нужен будет новый правитель.

Я ошалело потряс головой:

— Ты что — имеешь виды на меня? Вот так, вне конкурса, в короли?!

— Слишком много чести для тебя, Меченосец.

— А что тогда?

— Нам нужна свежая кровь, мы слишком долго варились в собственном соку. Сами понимаете, вы будете разделены. Ты станешь мужем моей дочери…

— С какой это стати?! — вспылила Гельда, я помалкивал, огорошенный таким поворотом темы. Вот это предъявы, ни хрена себе…

Старик соизволил ответить на вопрос, хотя по-прежнему говорил только со мной, словно остальных здесь и не было:

— Ты — Пришлый, а значит, должен помочь. Это из-за вас мы гнием здесь.

— Допустим, но при чем тут мои спутники?

— Вот именно — спутники. Ведьму мы отдадим кому-нибудь из наших воинов, найдется что-нибудь и для эльфа.

Я в некотором охренении переваривал его слова. Это уже номер! Никогда не любил платить по чужим счетам, а тут вдруг ни с того ни с сего — пожальте бриться. «Шура, заплатите за кефир», — сказал Беня Крик, приставив ствол к голове кассира…

Наконец, меня хватило на то, чтоб осторожно осведомиться:

— А если мы откажемся?

— Тогда мне придется убить вас, — просто ответил старик. Черт бы его подрал, козла одноглазого! Конечно ничего не скажешь, дочка у него симпатичная, но не настолько же, чтоб ради нее отправить Гельду в постель какого-нибудь здешнего бабуина! Да и меня в этом зоопарке всю оставшуюся жизнь торчать тоже не поманивает… А с другой стороны, скажи я сейчас: «нет», и смертный приговор подписан не только мне, но и Хельгу с Гельдой. И, самое похабное, они-то в эту историю влетели из-за меня.

— Если я соглашусь остаться, ты отпустишь ведьму и эльфа?

Старик только головой покачал, потом прибавил:

— Таковы наши законы.

Законы у них, видите ли!..

Я глянул на Гельду, она чуть заметно покачала головой. Хельг пробурчал:

— Присоединяюсь.

Одноглазый пожал плечами:

— Ну что ж…

Я напрягся, ожидая удара. Кой-кого я постараюсь с собой прихватить. Это вам, господа Прокаженные, не егерей долбать…

— Подожди, отец, — слепая девушка вступила в разговор совершенно неожиданно. Я уж было подумывал, что она не только слепая, но и немая. Голос у нее оказался на удивление низким, даже с легкой хрипотцой. — Ты забыл упомянуть о третьей возможности. По нашим законам, у них есть право на суд Испытанием.

— Наши законы я знаю не хуже тебя, — сварливо ответил старик. — Этой возможности я могу их лишить.

— Даже если я прошу предоставить им шанс? — голос негромок, но возражений не предусматривает. Одноглазый папаша набрал было в грудь воздуха, собираясь заартачиться, но дочка пресекла попытку в зародыше:

— Я часто ошибалась на твоей памяти?

— Нет, — с видимой неохотой признал старик.

— А теперь у меня есть причины просить об этом.

— Ладно, — сдался одноглазый. — Кто из них должен пройти испытание?

— Минуточку, — вмешался я. Мало ли чего они подсунуть мне могут?.. Девушка, вроде, настроена не агрессивно, по крайней мере, а вот папаша — тот с первого взгляда меня возненавидел. — А что за испытание?

Старик усмехнулся:

— Просто тебе предстоит встретиться в поединке с одним из наших лучших бойцов.

Всего-то навсего…

— И если я побеждаю?..

— Ты и твои спутники получаете свободу и любую посильную помощь.

— А… наоборот?