"Поиграй со мной!" Сирота научился называть четвертого гражданина "я" или "меня" чаще чем "Ятима", но, это было всего лишь грамматикой, а не самоосознанием.

"Я хочу посмотреть разрушение астероида, Ятима".

"Нет! Играй со мной!". Сирота вился вокруг Бланка возбужденно, исследуя фрагменты недавней памяти: Бланка, создающий коллективные объекты сцены — закручивающий нумерованные блоки, и ярко-окрашенные прыгающие шары — и учащий сироту как взаимодействовать с ними.

"Окей, окей! Вот новая игра. Я просто надеюсь, что ты быстро ей научишься".

Бланка выдал другую дополнительную метку — тот же общий вид как и прежде, но все-же не идентичный — затем исчез только для того, чтобы появиться снова немедленно, на некотором расстоянии от сцены. Сирота узнал его без труда, и последовал за ним сразу.

Бланка отпрыгнул снова. И снова. Всякий раз он посылал новый вид метки, с легкими изменениями, перед исчезновением. Если сирота находил игру скучной, Бланка начинал прогуливаться по сцене немного перед исчезновением — и сирота тратил время, в попытках догадаться, где Бланка появится теперь, надеясь, оказаться в выбранной точке раньше Бланка.

Кажется, все-же, в прыжках не было никакой системы; четкая тень Бланка прыгала вокруг форума произвольно, везде, от стенной аркады до фонтана, и все сиротские догадки терпели неудачу. Это разочаровывало… но игры Бланка обычно исключали обладание некоторым типом тонкого порядка в прошлом, так что инфотроп упорствовал, комбинируя и рекомбинируя детекторы образца в новый комбинации, ища способы понять смысл проблемы. Метки! Тогда инфотроп сравнил сохраненные в памяти вычисленные данные целостного образа для меток Бланка с адресом геометрических сетей рассчитанных когда сирота увидел Бланка мгновением позже, выяснилось, что части двух последовательностей соответствовали, почти точно. Снова и снова. Инфотроп связал два источника информации вместе — опознав их как два средства для изучения одной и той же вещи — и сирота начал прыгают через сцену не ожидая увидеть где Бланка появлялся вновь.

Сначала, их образы перекрывались, и сирота должен был отскакивать до того, как обнаруживал, что Бланка действительно там, подтверждая успех инфотропа. В следующий раз, сирота инстинктивно немного скорректировал адрес образа, чтобы избежать столкновения, как он выучился делать когда еще преследовал Бланка взглядом. В третий раз, сирота точно угадал местоположение Бланка.

"Я выиграл!"

"Замечательно, Ятима! Иди за мной!"

"Я иду за тобой"

Хочешь пойти и увидеть разрушение астероида сейчас? С Иноширо и Габриэлем?"

"Габриэль!"

"Я буду считать, что это да."

Бланка прыгнул, сирота сопровождал его и окружённый аркадами сквер растворился в свете миллиарда звезд.

Сирота изучал странную новую сцену. Между ними сияли звезды во всем диапазоне от длинных радиоволн до высоко-энергетичных гамма лучей. "Цветное пространство" целостного образа могло бы расширяться неопределенно, и сирота обнаружил несколько астрономических образов в библиотеке, которые применяли аналогичную палитру, но в большинстве изображений и большинстве сцен никогда не преобладали инфракрасные и ультрафиолетовые. Даже снятые со спутников виды поверхностей планет казались бесцветными и приглушенными в сравнении; планеты были слишком холодными, чтобы давать подобный спектр. Были намеки тончайшего порядка в буйстве красок — серии эмиссий и линий поглощения, плавные контуры термического излучения — но инфотроп, ослепленный, впал в перегрузку и просто позволил данным течь сквозь себя; для анализа нужно было иметь тысячу дополнительных ключей к разгадке. Звезды были геометрически невыразительными — похожими на далекие точки, их адресa на сцене невозможно было вычислить — но сирота имел мимолетный ментальный образ своего перемещения по отношению к ним, и представил, на мгновение, возможность видеть их после своего прибытия.

Сирота увидел группу граждан поблизости, и как только он перенес свое внимание со звездного фона, он заметил дюжины небольших групп разбросанных по сцене. Некоторые из их иконок отражали окружающее излучение, но большинство были просто видимы, не претендуя на взаимодействие со светом звезд.

Иноширо сказал, "Зачем ты привел его с собой?"

Когда сирота повернулся к нему, он увидел звезду более яркую чем другие, но значительно меньшую по размеру чем знакомый вид в земном небе, ослабленный обычным одеялом газов и пыли.

"Солнце?"

Габриэль сказал, "Да, это — солнце." Гражданин в золотистом мехе плавал рядом с Бланка, который выглядел как всегда резко, темнее даже чем холодное излучение фона между звездами.

Иноширо заныл, "Зачем ты привел Ятиму? Он слишком молод! Он ничего не поймет!"

Бланка сказал, "Не обращай на него внимание, Ятима."

Ятима! Ятима! Сирота точно знал где был Ятима, и как он выглядел, без необходимости разделять навигаторы и контроль. Четвертая икона гражданина стабилизировалась как высокий флешер в пурпурном халате, тот, что гладил детеныша льва библиотеке.

Иноширо, обращаясь к сироте. "Не волнуйтесь Ятима, я постараюсь объяснить. Если глейснеры не разрежут этот астероид, то через 300 тысяч лет — 10000 тератау есть шансы, что он может попасть на Землю. Они уже пробовали разрезать астероид, но не хватило энергии. Но они не могли сделать это раньше, потому что уравнение движения хаотично и они не могли построить модели достаточно хорошо до сих пор. "

Сирота не понимал ни одного слова. "Бланка хотел, чтобы я это видел! А я хотел сыграть в новую игру!"

Иноширо рассмеялся. "Ну и что он сделал? Похитил тебя?"

"Я следовал за ним, а он все прыгал и прыгал… а я сопровождал его!" Сирота сделал несколько коротких прыжков вокруг них, пытаясь проиллюстрировать свои слова делая прыжки с одного места сцены в другое.

Иноширо сказал: "Тише. Вот оно".

Сирота проследил взгляд Иноширо на неровный кусок скалы вдалеке — освещенный солнцем с одной стороны, другая половина в глубокой тени — несущийся быстро и неуклонно в сторону граждан. Программное обеспечение сцены декорировало образ астероида метками заполненными информацией о его химическом составе, массе, вращении, орбитальных параметрах; сирота опознал некоторые из них как виды из библиотеки, но у него не было реального понимания пока что они означали."Одна неверная вспышка лазера, и флешеры умрут в муках!" Глаза Иноширо заблестели как оловянные.

Бланка сухо сказала: "И только 300 тысячелетий, чтобы повторить попытку."

Иноширо повернулся к сироте и добавил ободряюще, "Но с нами будет все в порядке.

Даже если будет уничтожен Кониши на Земле, мы расселимся повсюду в солнечной системе.

Астероид был теперь полностью закрыт для сироты, поэтому он не мог вычислить его адрес на сцене и его размеры. и он был все еще в несколько сот раз отдаленнее чем самый дальний гражданин, но быстро приближался. Ожидающие зрители были размещены в примерно сферической оболочке, в десять раз большей чем сам астероид — и сирота сразу понял, что если астероид будет придерживаться своей траектории, то он пройдет правее центра этой воображаемой сферы.

Все пристально вглядывались в астероид. Сирота удивлялся, что это за игра; сформировался характерный символ, который охватывал всех незнакомцев на сцене, также как и трех друзей сироты, и этот символ обретал для четвертого гражданина свойство сохранения мнений об объектах, которые оказались так полезны для предсказания своего поведение. Может быть люди ожидали увидеть что астероид вдруг перепрыгнет произвольно, подобно тому как перепрыгнул Бланка? Сирота верил, что они ошибались; астероид не был гражданином, он не захочет играть в игры с ними.

Сирота хотел знать все о траектории скалы. Он проверил свою экстраполяцию еще раз, но ничего не изменилось; направление и скорость были постоянны как и раньше. Сирота недоставало слов, чтобы объяснять это людям… но может быть они смогли бы понять что он хочет, наблюдая четвертого гражданина, так же как четвертый гражданин выучился глядя на Бланка. Сирота прыгнул через сцену, прямо на продолжение пути астероида. Четверть неба стала изъязвленной и серой, неправильный формы астероид в освещенной стороне проходил полосой глубокой тени через заходившее солнце. На мгновение, сирота был слишком изумлен, чтобы двигаться — загипнотизирован масштабом, и скоростью, и нелепостью, бесполезностью такой великолепной вещи — затем привел в соответствии свою скорость со скоростью скалы и полетел перед нею в сторону толпы.