— А вы не думаете, что он уже связался с Оксманом?

— Пока еще нет.

Мейсон с минуту изучил рисунок ковра на полу своего кабинета, потом поднял глаза и сказал с улыбкой:

— Что ж, договорились.

Матильда Бенсон вынула из сумки пачку банкнот.

— Вот деньги, которые вам придется уплатить за расписки. Остальное пойдет на покрытие ваших расходов. Нет, нет, мне не нужна расписка, — сделала она отстраняющий жест рукой, увидев, что Делла собирается заполнять квитанцию. — Мне все известно о человеке, с которым я имею дело. И это, — добавила она со смешком, — как раз то, чего вы не сможете сказать в данном случае сами, мистер Мейсон. Всего хорошего!

Перри Мейсон, засунув большие пальцы в проймы жилета, нетерпеливо расхаживал по своему кабинету, когда раздался наконец долгожданный стук в дверь.

— Ну, наконец-то, он явился, — сказала Делла, открывая дверь высокому худощавому человеку, который дружески улыбнулся ей, входя.

Прикрыв за собой дверь, Пол Дрейк изогнул губы в усмешке и сказал:

— Только, ради Бога, Перри, не говори, что ты взялся за новое дело.

— Но ведь старое закончено, — возразил Мейсон, — так что и впрямь пора браться за новое. У тебя есть вечерний костюм?

Детектив издал смешок.

— Ну, разумеется, и в моей инвентарной книге он значится средством маскировки. Почему это тебя интересует?

— Ты знаешь человека по имени Сэм Гриб?

— Ты имеешь в виду игрока?

— Да.

— Я слышал о нем, но лично с ним не знаком. Он хозяин судна — игорного дома под названием «Рог изобилия», которое стоит за пределами двенадцатимильной зоны. Время от времени полиция пытается вывести его на чистую воду, но даже запреты, которые по временам налагаются на количество отплывающих к судну моторок, ровным счетом ни к чему не привели.

— Какая у него репутация, Пол?

— Жесток, как сталь, и холоден, как бетон. Он хороший делец и, как говорят, недурно зарабатывает. Могу узнать о нем все подробности в течение суток, если хочешь.

— Нет, не стоит. Дело вот в чем: одна замужняя дама по имени Сильвия Оксман выдала Грибу несколько долговых расписок. Общая сумма что-то около семи тысяч. Сейчас у нее нет денег, чтобы выкупить их. А ее муж готов заплатить за них кругленькую сумму, чтобы только они попали к нему в руки. Вот все, что сказали, мне, и, следовательно, все, что я могу сообщить тебе.

— Что ж, — сказал Дрейк, — ведь если Гриб решил перепродать расписки мужу, то не в наших силах удержать его, насколько я понимаю.

Мейсон усмехнулся.

— Разумеется, если смотреть на это исключительно с точки зрения закона, то ты прав, Пол.

Детектив скрестил пальцы рук.

— Как я вижу, Перри, ты уже изобрел какой-то совершенно очаровательный план, который, если мы его осуществим, может кончиться одним из двух: или нам очень повезет и мы сумеем избежать тюрьмы, или же нет, и в таком случае мы становимся заключенными государственной тюрьмы, а то — и мертвецами. Знаешь, Перри, уволь меня, пожалуйста. Я не играю.

— Послушай, Пол, — сказал Мейсон. — Ведь нет ничего противозаконного в том, чтобы человек под любым именем, какое ему понравится, положил в банк какую-то сумму денег, если в этом нет никакого мошенничества. Так вот, я и прошу тебя поехать в какой-нибудь банк, где тебя не знают, и сделать там вклад на тысячу долларов на имя Фрэнка Оксмана с регистрационной подписью.

— А что будет потом? — спросил подозрительно Дрейк.

— Потом, — сказал Мейсон, — мы с тобой отправимся на это судно, и ты проиграешь пару сотен. Выпишешь чек на пятьсот долларов и попросишь крупье принять его. Крупье, конечно, пошлет чек Грибу, чтобы получить у него разрешение. Гриб сразу решит, что у него не борту Фрэнк Оксман и что ему представился великолепный шанс продать расписки с выгодой для себя. Он пригласит тебя в кабинет, начнет расспрашивать. Ты можешь притвориться, что боишься, как бы не попасть в ловушку, потом станешь отрицать, что ты тот самый Фрэнк Оксман, за которого он тебя принимает. Но сделать это нужно таким образом, чтобы Гриб не усомнился, что ты лжешь. И тогда Гриб предложит нам перекупить у него расписки Сильвии Оксман. Но, Пол, ты должен притвориться, что это тебя не слишком интересует. В конце концов, можешь предложить ему долларов пятьсот сверх номинала, в самом крайнем случае, тысячу, предупредив, что это твой предел.

— Минуточку, — перебил Дрейк, — а разве это все не достаточно скользкая ситуация?

— Господи, Пол, — сказал Мейсон, — я все время буду рядом с тобой. В конце концов, ладно, я сам буду с ним разговаривать, твое дело только сыграть роль.

— Все равно мне это не нравится, — упрямо покачал головой Дрейк.

— Ну, а пятьсот долларов тебе нравятся?

— Конечно.

— В таком случае, мы выедем в половине шестого. Поедем на моей машине.

— Ты уверен, что мы с тобой не влипнем в неприятную историю? — спросил Дрейк.

— Ничего страшного. В конце концов, иногда приходится играть с огнем.

— Но у тебя это случается очень уж часто, — сказал Дрейк без всякого энтузиазма, поднялся с кресла и со вздохом направился к двери.

Неоновые огни, полыхавшие над увеселительным заведением, бросали яркий отсвет на набережную и бусинками рассыпались по дрожащей зыби реки. В дальнем углу пристани какой-то мужчина торговал билетами на экскурсию на моторной лодке. Перри Мейсон и Пол Дрейк, оба в вечерних костюмах, сбежали по сходням к качавшей на волне моторке, где уже было десятка полтора пассажиров.

Они уселись на скамье, человек на мостике дал свисток, мотор внезапно взревел и лодка сорвалась с места.

Мейсон усмехнулся и крикнул Дрейку:

— Сто лет не получал такого удовольствия!

Пол сидел, нахохлившись, закутавшись в пальто, на лице его было унылое выражение человека, который не сомневается, что его ждут всяческие неприятности, которым он не в силах противостоять.

Путешествие было стремительным и коротким. Внезапно из темноты возникли огня игорного судна. Моторка описала большой круг, мотор постепенно заглох. Человек, стоящий на сходнях судна, метнул веревку, которая обвила нос моторки, без особого интереса посмотрел на прибывших и крикнул:

— Поднимайтесь!

Пассажиры не преминули извлечь массу удовольствия из подъема на борт судна. Дамы в черных платьях подобрали выше колен свои юбки, две девушки помоложе в спортивных костюмах перепрыгнули на сходни без посторонней помощи и побежали по ним вверх.

Мейсон и Дрейк поднялись на палубу последними. Пройдя вдоль борта судна, они вошли в освещенный салон, в котором стоял гул голосов.

— О’кей, Пол, — сказал Мейсон, приступая к делу. — Я пока осмотрюсь, понаблюдаю. Делай рискованные ставки и постарайся привлечь к себе внимание.

Дрейк стал проталкиваться сквозь толпу поближе к рулетке, а Мейсон принялся фланировать по залу, внимательно и незаметно приглядываясь к публике, потом поставил несколько долларов у стола с маленькой рулеткой и проиграл.

Кто-то дотронулся до его локтя, обернувшись, он увидел ухмыляющегося Дрейка, который весело сказал:

— Я выиграл триста долларов, Перри, как теперь быть? Может быть, рискнуть, сорвать крупный банк?

— Брось глупости, Пол. Иди к другому столу и снова попытай счастья. Как только начнешь проигрывать, сделай большую ставку и, когда проиграешь, выпиши чек. Как только это произойдет, подай мне знак, и я приду.

Дрейк отошел к ближайшему столу. Адвокат спокойно наблюдал за ним. Минут через пятнадцать Пол попал в полосу невезения и начал проигрывать. Тогда он удвоил ставку. Его фишки были небрежно разбросаны по столу. Крупье с интересом наблюдал за Дрейком. Именно от таких игроков, потерявших голову от проигрыша, заведение имело наибольшую выгоду. Когда гора фишек перед Полом иссякла, он стал лихорадочно выворачивать карманы и набрал немного бумажек и серебра. Через пару минут он проиграл все до цента. Тогда, отойдя немного в сторону, Дрейк извлек из кармана чековую книжку, нацарапал на одном бланке с пометкой «К оплате» цифру 500, подписал — Фрэнк Оксман и протянул чек крупье.