Ведь вывод однозначен: отец отказывается от сына, так как по завещанию Арсеньевой капитан лишается всех прав на Михаила, или ребенок в обратном случае лишается всего наследства Арсеньевой. 24 февраля 1817 г. умирает мать Лермонтова, всего в 21 год. Запись об отпевании Марии в церковной книге за февраль 1817 г. отсутствует. Случайность? Но среди дворовых ходили слухи, что она извела себя большими приемами уксуса. Слухи — не доказательства, но факт то, что произошло дальше. В своей личной жизни не была счастливой и бабушка поэта, — ее муж, увлекшись красивой соседкой, 1 января 1810 г. давал маскарад в доме в Тарханах, но по неизвестным причинам между ним и его страстью произошел разрыв и недоразумение, и в ночь с 1 на 2 января он отравляется. По строгим правилам самоубийцу должны были за ноги отнести за пределы жилья и без церковного ритуала придать земле (М. В. Арсеньева, как самоубийцу, похоронили без отпевания).
Так вот, и после смерти дочери Арсеньева снесла большой барский дом и поставила на его месте часовню очень характерной святой — Марии Египетской, т. е. бывшей блуднице. Конечно, 17-летняя Мария Арсеньева просто любила другого, в современном понимании ничего аморального[84]. В альбоме читаем ее откровение: «любить — вся моя наука». Посредине наклеен квадратный рисунок: два дерева со сплетенными ветвями, но разделенные ручьем. В рисунке между деревьями написаны слова: «Склонности нас соединяют, судьба нас разъединяет. 22 августа 1815 г.» Позже поэт прямо об этом скажет в стихе, «облитом горечью и злостью» «И предков скучны нам роскошные забавы, их добросовестный, ребяческий разврат, и к гробу мы спешим без славы, глядя насмешливо назад».
Давно замечено, что в «Боярине Орше» (1836 г.), «Исповеди» (1830), «Мцыри» (1840) всюду заявлена тема узника и тема запретной любви. И если узник, естественно, сам Лермонтов, то «любовь» связана с какой-то страшной тайной, и не Лермонтова, так как она проходит через все его творчество. В «Исповеди» поэт, драпируясь в исторические одежды сюжета далекой страны, действительно исповедуется, не исповедуясь: «И тайну страшную мою я как могила сохраню, пока земля в урочный час, как двух друзей, не примет нас».
В лермонтоведении существует даже отдельная область исследования творчества Михаила Юрьевича — «самоподражание». И если Пушкин все время двигается от одного уровня осмысления к другому, то у Лермонтова — беспрерывное повторение одного и того же сюжета. «Добросовестный, ребяческий разврат»?! Значит, 17-летняя девушка любит, что вполне естественно, своего ровесника. А 24-летний капитан, муж берет 25 000 рублей, бьет жену и ничего не делает?! Любой дворянин, самый захудалый, мог вызвать самого знатного и «светлейшего князя» (а капитан Лермонтов был горячий, вспыльчивый человек) на дуэль, любого, кроме… члена царской семьи.
И тут вдруг вырисовывается странная цепь, на первый взгляд, не связанных друг с другом событий. Эмма Герштейн выявляет непонятный интерес к стихам Лермонтова при дворе, министр просвещения С. С. Уваров лично разрешает к публикации «Песню о купце Калашникове» и отрывки из «Демона». Посмотрим на поэму «Мцыри». Во-первых, «Мцыри»[85] не только означает «неслужащий монах», но и имеет значение «чужой». Среди чего является «чужим» герой поэмы (т. е. сам Лермонтов)? Если внимательно вчитаться, то оказывается, что монастырь с «природой» вокруг списан с Джваас-сандари, который упразднен еще в X веке. А вот внутри монастыря у Лермонтова герой находится как бы в Свэтицховели, даже не в монастыре, а в кафедральном соборе с гробницами грузинских царей (можно провести параллель с нашим Петропавловским собором). «Мцыри» как бы рвется на свободу от могилы царей! Борьба с барсом — та же символика, что у Пушкина, барс, леопард, лев — символы высшей власти.
А в ранней вещи «Вадим» идея мести вообще почти не прикрыта. Некрасивый Вадим нанимается к помещику Палицыну, в доме которого на бесправном положении живет Ольга, сестра Вадима. Пользуясь удобным случаем, Вадим становится слугой Палицына, чтобы мстить ему за смерть отца, за собственное положение, за уничтожение сестры. А восстание пугачевцев только удобное средство для свершения его казни над Палицыным. Кому собирается мстить Лермонтов и за что? Первые шаги в «свете» (в 1838 г.) Лермонтов стал делать под покровительством Е. М. Хитрово, мы ее знаем как почитательницу Пушкина, но при дворе она была известна дружбой с великим князем Михаилом Павловичем[86].
После дуэли с Мартыновым секундант М. П. Глебов послал письмо с ее описанием для его передачи через ряд лиц тому же Михаилу. Если только пристально взглянуть на их отношения, многое становится ясным. Классическая схема: Бенкендорф за стихи на смерть Пушкина по-чекистски завел на Лермонтова «дело». Но даже у осторожного пушкиниста Щеголева приводится воспоминание, что великий князь Михаил «попросил» Бекендорфа не придавать внимания этим «глупостям», и жандарм всячески в салонах старался замять разговоры вокруг стихов. Лишь после доносов лично царю дело «имело ход». Когда в связи с дуэлью с Барантом Бенкендорф потребовал заявить, что поэт соврал, говоря, что стрелял в сторону, Лермонтов, поставленный в критическое положение в вопросах чести, прямо обратился к Михаилу с просьбой о защите. «Полковник Ломоносов, командир лейб-гусар, говорил Лермонтову: — Брось стихи, узнает Государь, наживешь беду. — Что я пишу стихи, — отвечал поэт, — Государю было известно еще, когда я был в юнкерской школе, через великого князя, Михаила Павловича, и вот, как видите, никаких бед я себе не нажил».
Великий князь Михаил Павлович, брат царя, второе лицо в государстве с Лермонтовым был строг как с офицером, но эта строгость не отличалась от строгости к другим. Зато Лермонтов эпатировал, как мог. Однажды он явился на развод в присутствии великого князя с маленькой, чуть не детской, игрушечной саблей. Лермонтова, естественно, отец отправил на гауптвахту, но вот саблю тут же отдал играть маленьким великим княжатам
Николаю и Михаилу Николаевичам, детям царя[87]. После Лермонтов завел себе саблю, наоборот, больших размеров, которая при его малом росте казалась еще громаднее и, стуча о панель, производила ужасный шум.
Его связь с великим князем даже не была секретом сверхузкого придворного круга. Характерна здесь история с журналом «Отечественные записки» А. А. Краевского. Официально это звучит так: «Краевский разгадал дарование Лермонтова одним из первых, понимая, насколько имя Лермонтова упрочит журнал. Большая часть произведений Лермонтова, написанных при жизни, была опубликована в „Отечественных записках“. Краевский стал „литературным душеприказчиком“ Лермонтова, он владеет большей частью рукописного наследия поэта». А вот что пишет современник, помощник редактора «Библиотеки для чтения» В. А. Солоницын в письме от 20 мая 1841 г. к Е. Ф. Коршу: «Город беспрестанно твердит, что „Отечественные записки“ прекратятся от денежной несостоятельности, но журнал выходит очень исправно… Краевский при своих личных средствах и незначительности представляет изданием „Отечественных записок“ такую загадку, которую никто не в состоянии разрешить». А Краевский разрешил, прекрасно зная, откуда ждать поддержки[88].
Не был загадкой для многих и персонаж романа Соллогуба «Большой свет» — Мишель Леонин (т. е. лев — символ знакомый), написанного по прямому заданию Двора. Лермонтов не хотел «принимать правила игры», романом ему давалось понять, что нельзя так ломиться в высшее общество. И для этого существовали все основания. Лермонтов не являлся обычным незаконнорожденным, он был законным сыном брата царя. Отношение Лермонтова к нему крайне сложное, великий князь не был обычным мерзавцем, соблазнившим девушку и бросившим ее. Они любили друг друга, и, уезжая на войну в начале 1814 г. во Францию (вот она, Вильна Пушкина), они обвенчались, а через 9 месяцев родился названный в честь деда по матери и отца Михаил. Лермонтов бросает упрек в «Боярине Орше» церковным законам, в «Вадиме» всей системе, но есть у него злость и на Михаила Павловича конкретно.
