Маи Такано и Казуюки Асакава просмотрели кассету. RING-вирус появился у них в крови. В этом они ничем не отличались от остальных девяти жертв. Но по какой-то неизвестной причине только у них двоих около пятидесяти процентов вироспор присутствовали в крови в виде нитей. То есть у Маи и Асакавы было в пять раз больше «разбитых» колец, чем у других погибших. И соответственно соотношение «разбитых» и полных вироспор у этих двоих изначально было другим.

Скорее всего, благодаря этому Асакава и Маи не умерли, хотя и посмотрели кассету.

Возникает естественный вопрос: почему именно у них в крови вирус распался? Чем эти двое отличались от всех остальных?

– Может быть, это что-то вроде иммунитета? – предположил Андо.

– Вполне возможно. – Мияшта неопределенно покачал головой.

– Или... – начал было Андо и умолк.

– Что или?

– Или дело в самом вирусе.

– Честно говоря, я, скорее, склоняюсь ко второй гипотезе, – с этими словами Мияшта положил нога на ближайший стул и выставил свой живот. – Из-за шалости четверых ребят, которые посмотрели видео первыми, кассета была обречена на исчезновение в очень скором будущем. Чтобы не исчезнуть, вирусу пришлось мутировать. Об этом и предупреждал нас Такаяма. Что же касается того, как мутировал вирус и во что он превратился, то ответ на этот вопрос, как мне кажется, заключен именно в той разновидности вируса, которую мы нашли у Маи Такано и у Казуюки Асакавы. Короче, надо исследовать именно аномалию.

– Но ты ведь согласен, что для того, чтобы самовоспроизводиться, вирус использует чужие клетки?

– Что значит «согласен»? Это же основное определение вируса.

– Ну и, конечно, ты знаешь, что иногда это самовоспроизведение проходит в бешеном темпе. Разумеется, Мияшта знал, это было общеизвестным фактом. Достаточно вспомнить о чуме, которая свирепствовала в средневековой Европе, или о испанской инфлюэнце, известной также как «испанка». Это, пожалуй, самые яркие примеры «бешеного» размножения вируса.

– И что дальше? – нетерпеливо спросил Мияшта.

– Да ты сам подумай. Видеокассета говорит тому, кто ее посмотрел: «Сделай копию или через неделю умрешь». Но даже если тот, кто посмотрел кассету, перепишет ее, то все равно получится, что теперь вместо одной кассеты стало лишь две. Это же очень медленный темп размножения. Предположим, что тот, кто посмотрел переписанную кассету, тоже сделает копию... То есть в среднем мы имеем четыре кассеты в месяц.

– Ну, в общем...

– Получается, что бояться-то нечего.

– Ты хочешь сказать, то это не совсем похоже на вирус?

– Я хочу сказать, что если вирус не распространяется со скоростью курьерского поезда, то у него нет никаких шансов выжить.

– К чему ты клонишь? – Мияшта сверлил Андо взглядом.

– Да ни к чему я не клоню. Просто...

Андо и сам толком не знал, что он хочет сказать. Почему он всегда выискивает самый плохой вариант? Зачем еще больше усложнять ситуацию? Разумеется, в истории человечества бывали такие случаи, когда за считанные часы вирус поражал тысячи и даже десятки тысяч жертв. Самовоспроизводиться за минимально возможный срок и в максимально возможных количествах – можно сказать, что именно в этом и заключается предназначение вируса.

Копирование кассеты было очень неэффективным способом размножения. Результаты говорили сами за себя: всего через три месяца после своего появления видеокассета уже исчезла с лица земли. Конечно, при условии, что перед тем как исчезнуть, она не переродилась в нечто совсем другое...

– ...просто у меня какое-то дурное предчувствие. – Андо снова посмотрел на фотографии вируса Беспорядочное нагромождение бесчисленных частиц. Цепляясь одна за другую, они образовывали группы, напоминающие очертаниями размотанную, пришедшую в негодность видеокассету.

Садако Ямамура, обладавшая уникальными экстрасенсорными способностями, будучи на грани смерти, перевела информацию в видеоряд и оставила сгусток энергии до лучших времен на дне колодца. Потом произошел квантовый переход, и на свет появилась видеокассета, посмотрев которую, человек становился носителем RING-вируса. То есть, возможно, сама кассета не является вирусом, и значит, она вовсе не должна самовоспроизводиться. В данном случае вирус – это информация, которая содержится в видеозаписи и в видоизмененном ДНК.

Андо не мог отделаться от ощущения, что где-то совсем рядом идет чудовищный мутационный процесс, но ему не под силу не только остановить этот процесс, но даже его заметить.

Андо дважды был в квартире у Маи. Он поднимался на крышу к вентиляционной шахте, в которой девушка встретила свою смерть. Он окунулся в пугающую атмосферу комнаты, увидел засасывающую темноту трехметровой дыры, и, может, именно поэтому, в отличие от Мияшты, очень остро чувствовал приближающуюся опасность. Временами ему казалось, что он слышит смутные звуки – как будто под землей что-то беспрестанно ворочается, все быстрее и быстрее.

– Предчувствие катастрофы? – спросил Мияшта таким тоном, будто речь шла о детской игре.

– Боже мой! Все это так нелепо...

С того самого дня как он провел вскрытие Рюдзи, Андо словно очутился в каком-то паранормальном мире, где бетон под ногами пружинил, а в абсолютно пустой комнате явно ощущалось чье-то невидимое присутствие. Необъяснимые вещи происходили с ним одна за другой. А теперь еще и эти чертовы роды. Ведь Маи кого-то родила. Но кого?

При мысли об этом Андо вздрогнул. Со дня смерти девушки прошло уже почти полтора месяца, а им так и не удалось выяснить, что там у нее родилось. Почему-то Андо не верилось, что это был маленький розовый младенчик.

– Да ладно, что ты так переживаешь? Даже если этот вирус и мутировал, вовсе не факт, что ему удалось приспособиться к окружающей среде.

– Ты думаешь, он тоже исчезнет?

– Кто знает, может, и исчезнет.

– Как вирус испанки. Кажется, он появился в 1918 году, а потом исчез. Правда, в 1971 его снова обнаружили, но уже в Америке. И, насколько я помню, во второй раз жертв не было, хотя в первый раз от него умерло не то двадцать, не то сорок миллионов человек! Представляешь? А через пятьдесят лет он стал абсолютно безвредным.

– Между прочим, в результате мутации вирус может очень сильно ослабеть.

После того как умерла Маи, в городе не было зарегистрировано ни одного подозрительного случая. Андо старательно прочитывал все газеты и ежедневно общался с полицейскими на тему «необъяснимых» смертей, но пока что ничего похожего на горизонте не появлялось. Может быть, Мияшта и прав – мутировавший вирус просто не смог приспособиться к окружающей среде и потерял способность распространяться. Мало ли – вдруг он вообще исчез?..

– Ну хорошо. Что мы делаем дальше? – спросил Мияшта и, оттолкнувшись ногой от пола, крутанулся на стуле.

– Есть кое-что, что я забыл выяснить.

– Да? И что же это?

– Как и когда видеокассета попала к Маи.

– А какое это имеет значение?

– Не знаю, но почему-то мне кажется, что это важно.

Андо чувствовал, что он обязательно должен это выяснить. Разумеется, надо было задаться этим вопросом гораздо раньше, но он был слишком занят вирусом и вспомнил об этом только теперь. «Все равно это единственное, что я могу сейчас сделать» – пришло ему в голову.

Он подозревал, что Маи посмотрела ту копию, которую Асакава сделал для Рюдзи. Значит, надо было узнать, когда и каким образом видеокассета попала к девушке.

Это оказалось на удивление легкой задачей.

После смерти Рюдзи все его вещи, включая видеомагнитофон и видеокассету, были переданы его родителям, значит, Маи могла взять эту кассету только у них. Поэтому Андо первым делом позвонил родителям Такаямы.

Когда мать Рюдзи услышала, что Андо учился вместе с ее сыном в университете, ее голос потеплел. Она сказала, что с радостью ответит на все вопросы.

Андо спросил, не приходила ли к ним домой девушка по имени Маи Такано.