Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Они направились к пристани. По пути Шатти то и дело искоса поглядывала на своего спутника. До чего хорош собой! Что-что, а это она разглядела в первую же минуту, как Кеннет Лэверок переступил порог паба. Иссиня-черные волосы, подстриженные чуть длиннее, чем следовало бы, закрывают воротник кожаной куртки, на подбородке видна двухдневная щетина. Но главное, что привлекает внимание, — это глаза.

Проницательные, карие, с золотыми искорками… Что за интригующий оттенок!

Дойдя до шхуны, Кеннет перебросил на палубу вещи девушки и подал ей руку. Шатти дотащила чемодан до дверей салона, где уже побывала ранее, и поставила его у стены. Вошла, огляделась — и облегченно вздохнула. Обстановка сразу показалась ей на удивление уютной и милой. Ночью она ничего толком не разглядела — не до того было. А сейчас инстинктивно чувствовала: здесь она в безопасности. Честно говоря, идеально было бы обосноваться тут на ближайшие несколько месяцев…

— Есть хочешь? — заботливо осведомился Кеннет.

Шатти кивнула, внимательно разглядывая помещение и пытаясь по мелким штрихам и деталям меблировки лучше узнать характер человека, которому она столь безоглядно доверилась.

Да, Кеннет Лэверок явно не бедствует. Обставлен салон не то чтобы роскошно, зато с толком, рационально. Все на своих местах, вокруг — ни пылинки. На полках выстроились книги, на столе — пишущая машинка; назвавшись писателем, Кеннет, похоже, не солгал.

— А мне где располагаться? — осведомилась девушка.

— Как выйдешь, первая дверь направо, — сообщил Кеннет. — Там есть свободная койка. И не одна.

Девушка послушно отыскала указанную каюту — судя по спартанской простоте убранства, та предназначалась отнюдь не для капитана.

Шатти на мгновение закрыла глаза. Как не похожа эта маленькая шхуна на роскошную яхту ее отца, ту самую, на которой они с матерью плавали по Средиземному морю, пока он изнывал от летнего зноя в своем эдинбургском офисе!

Девушка забросила вещи в угол и порылась в пакете, ища сменную одежду. Та, что на ней, насквозь пропахла табачным дымом и прогорклым пивом. Затем с наслаждением приняла душ, смыла треклятый макияж, оделась во все чистое.

Когда, порозовевшая и освеженная, она переступила порог салона, Кеннет уже поджидал ее за столом. Девушка села напротив и с удовольствием отхлебнула свежего молока: хозяин загодя позаботился об угощении для гостьи.

— Просто не знаю, как тебя благодарить, — промолвила она, облизнувшись.

— Нет проблем, — заверил Кеннет, задержав взгляд на ее губах.

Внезапно смутившись, Шатти взялась за бутерброд с ветчиной. Она так привыкла питаться в баре, что простая, незамысловатая еда Кеннета показалась ей пищей богов.

— Слушай, а откуда ты вообще такой взялся? — полюбопытствовала девушка. — Зачем очертя голову полез в эту дурацкую драку? Подумать только: паб битком набит мужиками, а защищать меня ринулся только ты. Почему?

— Сам не знаю, — пожал плечами Кеннет. — Просто мне показалось, я тебе нужен.

— И потом, на скамейке, тоже? — не отступала Шатти.

— Да, пожалуй, — усмехнулся хозяин шхуны.

— Но почему? Почему, ради всего святого?

Кеннет обезоруживающе развел руками.

— Когда я еще подростком был, отец рассказывал мне и моим сестрам истории про наших предков. Прославленных, непобедимых, благородных Лэвероков. Был такой шотландский клан в незапамятные времена. Все до одного — герои, все до одного — рыцари без страха и упрека. Ну а я, видно, запомнил.

Шатти улыбнулась — и вдруг подалась вперед и порывисто чмокнула его в щеку.

— Вот и хорошо, что запомнил, — шепнула она и поднялась из-за стола, прихватив с собою недоеденный бутерброд и молоко. — Увидимся утром.

Укрывшись в отведенной ей каюте, Шатти закрыла дверь и прислонилась к ней, прижимая к груди бутерброд и стакан. Улыбнулась, откусила еще кусочек. Герой — это здорово! Героям полагается думать только о девушке, а вовсе не о ее деньгах. Но как далеко готов зайти этот незнакомец в своем желании помочь ей? Впрочем, почему незнакомец? Кеннет Лэверок!

Шатти вздохнула. Если бы проблема исчерпывалась только этим! Вопрос еще и в том, как долго сумеет она противостоять обаянию такого красивого, такого великодушного защитника…

Глава 2

Кеннет начинал задремывать, когда в дверь постучали. Сначала молодой человек решил, что это воображение некстати разыгралось. Но стук повторился. Лэверок приподнялся на локтях и протер глаза. Кто стоит по ту сторону двери — двух мнений быть не может, а учитывая его недавнюю реакцию на Шатти Арран, вряд ли этот полуночный визит в его интересах. Кеннет перекатился на бок и закрыл глаза.

Стук раздался снова — требовательный, настойчивый. Тихо выругавшись, Кеннет дотянулся до выключателя и зажег свет.

— Заходи! — крикнул он.

Дверь чуть приоткрылась, и Шатти робко заглянула внутрь.

— Прости, что разбудила, — шепотом извинилась она. — Но в моей каюте холодно как в погребе. У тебя еще одного одеяла не найдется?

Кеннет мысленно застонал. «Морской ястреб» к приему гостей не приспособлен, что верно, то верно. Когда на шхуне ночевал кто-нибудь из его закадычных друзей — тот же Гил, скажем, или Рэндал, — никаких таких особенных удобств эти ко всему привыкшие ребята не требовали.

Второе имеющееся в наличии стеганое одеяло в данный момент служило ему дополнением к тоненькому шерстяному пледу. Если он уступит то или другое, то вообще не заснет.

— Надень что-нибудь на себя, — посоветовал Кеннет.

Девушка приоткрыла дверь шире, и молодой человек увидел, что с советом он опоздал. Шатти Арран напоминала солдата наполеоновской армии, бегущей из холодной России: несколько слоев одежды и пижама превратили ее прелестную фигурку в некое подобие живой клецки. Поверх всего Шатти натянула теплый свитер с капюшоном, а капюшон надвинула на самый лоб. И все равно зубы у девушки стучали от холода. Последние опасения на предмет роковых чар красавицы угасли, едва Кеннет разглядел на ее руках красные вязаные перчатки и пушистые тапочки на ногах.

— Я умру от переохлаждения, — с укором сказала Шатти. — И ты будешь виноват.

Кеннет застонал — теперь уже вслух — и откинулся на подушку, прикрывая глаза рукой.

— И почему это во всех твоих неприятностях виноват я?

— Так, видно, судьбе угодно. — Шатти решительно пересекла каюту, присела на край его койки и потянула к себе стеганое одеяло. — Жадина, мог бы и со мной поделиться.

Конечно, в таком виде никто не назвал бы Шатти воплощением сексапильности, но Кеннет отчего-то почувствовал себя крайне неуютно. Он никогда не приводил на шхуну женщин — сестры, разумеется, в счет не шли. «Морской ястреб» — его убежище, и Кеннету казалось, что, пригласив сюда подружку, он совершит своего рода кощунство. А теперь вот нежданно-негаданно на шхуне объявилась Шатти Арран. Впрочем, с какой стати он так разнервничался? Она же ему не любовница. Она всего лишь гостья.

Но едва Шатти легла рядом, как ситуация резко изменилась. Девушка бесцеремонно натянула на себя одеяло, заворочалась, устраиваясь поудобнее, всем телом прижалась к нему. И Кеннет смутился, вспомнив, что под пледом на нем ровным счетом ничего нет, даже плавок… Не то чтобы закутанная в дюжину одежек девушка сумеет распознать это… и все же… все же…

— Какого черта ты затеяла? — рявкнул он.

— Просто полежу тут, пока не согреюсь, — как ни в чем не бывало проворковала она. — А потом вернусь к себе. Понимаешь, дело даже не в холоде, а в сырости. Сырость прямо до костей пробирает.

Кеннет резко сел и отодвинулся к самой стене. Нет, ханжой и пуританином его бы никто не назвал, но всему есть границы…

— Здесь ты спать не будешь, — категорически заявил он. — Это моя каюта!

— Ну и что с того? — недоуменно отозвалась Шатти. — Ничего же не случится. Я просто пытаюсь согреться.

— Шатти, уходи к себе, — процедил владелец шхуны сквозь зубы.

— Нет, — отозвалась девушка, плотнее закутываясь в одеяло. — Я буду спать здесь, и точка. — И насмешливо добавила:

5
{"b":"21487","o":1}