Девятов. Есть такой закон, молодой человек: неправдой правде не поможешь...
Шиндин. Все это – теория! Цель оправдывает средства, цель не оправдывает средства... Вы уперлись своей принципиальностью в этот хлебозавод, а человека не видите! Вы знаете, какую систему финансирования придумал Егоров? Он говорит: допустим, колхоз хочет построить в селе дом на четыре семьи. Прекрасно! Первое, что вы должны решить, – кто эти люди. Решили. Второе – переведите на их личные счета всю сумму, всю сметную стоимость дома. Чтоб они, люди, которые будут жить в этом доме, распоряжались этими деньгами. Естественно, без права расходовать их на другие цели! Пусть они и будут заказчиками! А не какой-то там человек, который отвечает за все стройки колхоза оптом! Пусть сами будущие жильцы заказывают проект, заключают договор с подрядчиком, а потом принимают работы, подписывают документы, платят или не платят – со своего счета! Деньги уйдут те же, но зато ответственность совсем другая, контроль другой, качество другое! А что Грижилюк на это сказал? Ты, говорит, это спрячь и забудь! Ты же дурак, он ему сказал! Ты же ни одного объекта не сдашь в срок, если сами жильцы будут принимать! С ума сошел! Это им будет не так, то не так – попробуй всем угоди! Я и хочу попробовать всем угодить, говорит Егоров. Все – это же люди, колхозники, для них же строим! Но Грижилюк-то ведь строит не для людей, он же строит не дома, а показатели! Он большой мастер по строительству показателей! Вот какая ситуация – это же надо учитывать! Вы не просто хлебозавод принимаете... вы решаете, быть или не быть Егорову. Это ж надо учитывать!..
Девятов. Да уж недоучитывались! Все учитываем... то жалко коллектив премии лишить, то учитываем старые заслуги... Вы сейчас предлагаете учитывать будущие заслуги... То учитываем, что руководитель пожилой, то, что молодой, недавно женился, недавно развелся... чего мы только не учитываем и во что мы только не вникаем! А в магазины зайдешь – вещь нормальную купить невозможно! В квартиру вселишься – полгода ремонтом занимаешься! На то и существуют ОТК, комиссии, чтобы ничего не учитывать! Ничего! Только реальное соответствие стандарту, нормам, положениям! Малейший дефект – не принимать! Надо стеной стоять! Надо закон принять: если работник ОТК или член приемочной комиссии принял брак – пять лет тюрьмы! Иначе не остановить эту волну, этот поток, этот водопад брака!..
Шиндин. Я согласен! Но этого же нет! Где ваша стена? А вы действуете так, будто она есть! Я под каждым вашим словом готов подписаться! И Егоров подпишется! Но вы поймите, этот хлебозавод, с одной стороны – хлебозавод, а с другой стороны – капкан, ловушка! Подстроенная Егорову Грижилюком! Поэтому надо сейчас подписать с недоделками, чтобы остался Егоров и построил десятки других объектов, без недоделок! Егоров и есть стена, о которой вы говорите. А вы сами сейчас эту сцену валите!
В коридоре появляется Малисов, он почему-то в хорошем настроении – подходит к Шиндину, дергает его за руку.
Шиндин (Малисову.) В чём дело? Что тебе надо? Уйди отсюда! (Девятову.) Пожалуйста, вы можете акт не подписывать! Но я вам рассказал ситуацию – вмешивайтесь!
Малисов. Лёня, хватит! Ты людям уже головы заморочил!
Шиндин. Уйди отсюда! (Девятову) Дело же не в акте! Займитесь по существу этой историей! Вы депутат областного совета?
Девятов. Нет.
Шиндин. Все равно – вы работник облисполкома! Я вам дал козырные карты. Бейте! (Малисову.) Ну, что тебе надо?
Малисов. Тебя зовет Алла. Она срочно должна тебе что-то сказать.
Шиндин. Подождет! (Девятову.) Вы же отказываетесь поехать сейчас в Куманёво! К Егорову! (Малисову.) Ну что тебе надо от меня?!
Малисов. Во-первых, тебя зовет Алла. А во-вторых, дай людям отдохнуть. Ты хочешь помочь Егорову, а ты ему только навредишь...
Шиндин. Ах, ты болеешь за Егорова – очень интересно! (Поворачивается к Девятову.) Вот этот человек (показывает на Малисова) и организовал письма трудящихся с жалобами на отсутствие свежего хлеба! Он! По указанию Грижилюка!
Малисов (налился краской). Слушай, я тебе сейчас по морде дам! Ты мне надоел со своими фантазиями!
Шиндин. Это не фантазии! Я перед поездом разговаривал с людьми, которые подписывали письма по твоей просьбе! Ясно тебе! У меня записаны фамилии! (Постучал по нагрудному карману.) Могу тебе ещё доложить, сколько тебе стоили междугородные переговоры... с Грижилюком! В прошлом месяце – сорок три рубля! В этом – за тринадцать дней – двадцать семь рублей! Интенсивно разговариваешь, много докладываешь!.. Не жалко денег? Не жалко! Знаешь, шеф возместит! Подкинет премию за внедрение новой техники, да?
Малисов. Дурак ты беспросветный! (Уходит в свое купе.)
Шиндина (выскочила из купе). Лёня, иди немедленно сюда! Ты слышишь?
Шиндин. Обойдешься! (Девятову и Нуйкиной). Они даже жену мою – дурочку – обработали!
Шиндина (подходит к ним). Лёня!..
Шиндин. Она теперь против меня, чтоб я с Егоровым не дружил! Имею теперь шпиона в собственном доме!
Шиндина (тащит его). Лёня, хватит!
Шиндин. Отстань! Все время ей жужжат – Егоров твоего мужа эксплуатирует, он на него работает, а тот оклад ему не повышает! А если бы повысил – сказала бы: вот, Егоров подхалимам оклады повышает! (Алле) Ну, что такое, что случилось?
Шиндина. Мне надо тебе что-то сказать, пойдём!
Шиндин. Говори здесь! У меня нет тайн – ни от кого! Я всю свою жизнь могу всему миру рассказать!
Шиндина. Ты пьян, пошли, я прошу тебя. Посмотри на себя, боже мой! Лёня! Лёнечка! (Тащит его.)
Шиндин (Девятову). Ну так что, товарищ Девятов, принципиальный человек, поедем сегодня к Егорову?
Шиндина (понемногу оттаскивает его). Ну идём, идём...
Шиндин (пятясь за Аллой). Так поедем или нет? Я хочу знать!
Шиндина. Перестань, что ты мелешь...
Шиндин. Я сейчас вернусь!
Шиндина вытянула его в тамбур, прислонила к двери.
Шиндина. Какой ты глупый, боже мой. Кого ты уговаривал, перед кем ты исповедовался?
Шиндин (со смешком). Перед принципиальным человеком!
Шиндина. Так вот, чтобы ты знал, дурень... Этот принципиальный человек, перед которым ты распинался, получил вчера указание от своего начальства: даже если все будет сделано на хлебозаводе, все равно акт не подписывать! Ты понял?!
Шиндин. Не понял!
Шиндина. Он получил указание от зампред-облисполкома, Ивана Ивановича, хлебозавод не принимать! Независимо от того, готов он или нет. Если готов, все равно придраться к чему-то и не принимать! А ты перед ним душу раскрыл!
Шиндин. Это Малисов тебе сказал? Он?
Шиндина. Да при чем здесь Малисов! Ты теперь-то хоть понял, что зря человека оскорбил... своими подозрениями!
Шиндин. Кто тебе сказал, что Юрий Николаевич получил указание?
Шиндина. Этот проболтался... алкаш.
Шиндин. Пошли к нему.
Шиндина. Не надо... я прошу тебя!
Шиндин. Пошли к нему! Что значит – не надо? Ты что, не понимаешь, что происходит? Уже все, петля затянута на шее Егорова! Грижилюк обработал облисполком! Пошли к нему!
Купе строителей.
Малисов читает Библию, Семёнов пьет коньяк.
Входят Алла и Шиндин. Малисов только усмехнулся – дескать, ну что, дурачок, скушал?
Шиндин (резко поворачивает к себе Семенова). Какое указание получил Юрий Николаевич?
Семёнов (Шиндиной и Малисову). Ну, братцы, я же вас просил – ему не говорите! (Шиндину.) Не было никаких указаний, не было! Я пошутил! Давай лучше выпьем, и не ходи ты к ним, все равно они не подпишут!
Шиндин. Потому что он получил указание Ивана Ивановича?
Семёнов. И потому и не потому. По всему!
Шиндин. Я прошу тебя, я никому не скажу, но мне это надо обязательно знать – Юрий Николаевич действительно получил указание? Я даю тебе слово, никому не скажу!
