— Вы считаете, что после всего я еще стану с вами разговаривать? — Алена приняла неприступный вид. Надо же, каков наглец?! Думает, ему это с рук сойдет! Да что он себе воображает, интересно?!
— Вас устраивает перспектива оказаться насаженной на кол? — не очень любезно осведомился Терещенко.
— А разве Ляльку не ножом зарезали? — робко поинтересовалась Алена.
— Нет, — снова передразнил ее Вадим. — Так вы будете говорить?
— Буду! — быстро согласилась она. — У Сакисяна есть книжечка.
— Какая книжечка?
— «Книжечка холостяка», знаете, такая маленькая записная книжечка, каждый мужчина ее имеет.
— Странно… неужели каждый? — озадачился он.
«За исключением некоторых недотеп, которые о женщинах и понятия-то не имеют, — злорадно подумала Алена, пожирая его ненавидящим взглядом. — Куда тебе до книжечки! Ты, кроме своих преступлений, вообще ничего вокруг не замечаешь!» Странно, почему она злится на то, что у Вадима нет кучи любовниц? По крайней мере, столько, чтобы их телефоны не умещались в памяти. Еще вчера она считала такой недостаток достоинством. Впрочем, все равно, на что теперь злиться. Она зла на него, и все тут!
— У всех есть, — кивнула она, радостно отметив, что его эта информация озадачила.
— И что это за книжечка?
— Обычная книжечка, — лилейным голоском пояснила она. — В нее записывают телефоны, адреса и прочие характеристики девушек, с которыми встречаются.
— Так ли уж сложно запомнить адрес и телефон любимой девушки? — Он выглядел растерянным.
— Если их много, то сложно, — в ее устах эти слова прозвучали как удар по его мужскому самолюбию.
— Странно, — он вздохнул, — а я всегда полагал, что если уж встречаешься, то встречаешься с одной.
— Мы о Сакисяне, кажется, говорим, — заметила она и ехидно улыбнулась (во всяком случае, постаралась, чтобы улыбочка вышла издевательской), — а вот он так не полагает. У него вся книжечка исписана. И если вы прервете свои раздумья по поводу скудных достижений на личном фронте, я закончу. Если позволите.
— Да ни о чем я…
— Замечательно. Так вот, на последней странице этой книжечки у него находится список из нескольких фамилий — семь или восемь. Там и Лялька, и Инга, есть и Ирина, только фамилию убитой Ирины я не знала, но сейчас мне кажется, что там действительно записана Коренева. В общем, мне этот список показался странным, потому что координаты Инги встречаются и в середине книжки, то есть Сашка их дважды записал, а Лялька никак не могла быть его победой, потому что она своему мужу ни с кем не изменяла. Не такой она человек, у нее в этом плане был несокрушимый принцип.
— То есть вы считаете, что Сакисян как-то связан с убийством девушек? — Следователь выглядел растерянным. Наверное, его не оставляли мысли о книжечках, которые имеются у всякого нормального мужчины, а у него такой почему-то нет.
— Не хотелось бы. — Алена вздохнула. — Только зачем Сашке убивать с такой жестокостью? Если он не маньяк, конечно.
— Давайте не будем вешать на Сакисяна убийства, — Вадим помотал головой, словно отгонял от себя подозрения. — Пока. Вполне возможно, что убил не он…
— Итак, — закончила за него Алена, вдохновленная тем, что следователь наконец принимает ее всерьез, — в нашем лесу объявился маньяк?
— Что это за стиль у вас, — недовольно буркнул он, явно сожалея, что вступил с ней в обсуждение дела.
— Так да или нет? — настаивала она.
— Пока не знаю. Либо маньяк, либо тот, кто старается представить все в таком свете.
— И Генку Харитонова вы не исключаете из числа подозреваемых?
Он не ответил на ее вопрос, посмотрел в зарешеченное окно, где в грязное стекло монотонно стучала сухая тополиная ветка, потом перевел взгляд на нее. Глаза у него были грустные.
— У меня к вам предложение, Алена. Вернее, и не предложение даже… Вам придется с нами сотрудничать.
— Как это придется?!
— Начальство приказало установить за вами слежку, слышали, наверное, прием «ловля на живца», ну, его еще Харатьян в фильме использовал, помните, кино такое было — «На Дерибасовской хорошая погода, на Брайтон-Бич опять идут дожди», — проговорил он обреченным голосом, словно слежку не за ней собирались организовать, а за ним самим. — Но я, зная ваш непредсказуемый характер, все-таки решил вас предупредить.
— И что мне теперь делать? — Вряд ли она почувствовала радостный энтузиазм в преддверии предстоящей операции. Скорее наоборот, отсутствие всякого энтузиазма.
— Если бы вы не решили организовать собственное расследование, если бы не ввязались в рекламную компанию «Тендер», то ничего такого и не было бы. Но вы ввязались, так что… — проговорил он с явным сожалением в голосе, глядя куда-то в угол кабинета. — Вы себя подставили в том смысле, что теперь вы в одной упряжке с будущими жертвами, и выберет ли убийца вас или кого другого — дело случая.
— Вы имеете в виду, что меня действительно могут убить? — заволновалась Алена. Одно дело прийти к такому выводу самой, сидя дома перед телевизором, и совсем другое, когда тебе об этом сообщает следователь оперативной группы из отдела убийств!
— А вы все продолжаете считать это шуточкой? Теперь, я думаю, вы поняли выражение «детство кончилось»? — невесело усмехнулся он.
— Если поясните, то, может быть, и пойму.
— Все, что происходило до этого, было для вас игрой. Ваше спонтанное расследование, я имею в виду. И не нужно убеждать меня, что вы обожали свою соседку или решили оказать посильную помощь милиции. Вы влезли в это дело, потому что вам было скучно, вот и все. И поймите, я не хочу вас упрекать в этом. В конце концов, каждый развлекается в меру своих возможностей. Были бы вы чуточку глупее или менее настойчивы, все скорее всего сошло бы вам с рук. Вы бы зашли в тупик и бросили эти игры. Но на беду вы, Алена, очень умная и энергичная девушка, вам нужно было докопаться до сути, что ж, вы докопались. Теперь пеняйте на себя. Придется играть дальше!
— Ужас какой! Я не думала над этим. Я, конечно, польщена вашей оценкой моих способностей, но… И не нужно напоминать, что вы предупреждали. Если вам будет приятно, назовите меня дурой, — угрюмо проворчала она и насупилась.
— Вы хотите знать, что от вас требуется?
— А если я не соглашусь, вот уеду, например?
— Не уедете, — отрицательно мотнул он головой. — Хотя лично я был бы очень рад, но тем не менее…
Алена решила не спорить.
— И как мне себя вести?
— Как обычно. Ходите на работу, встречайтесь с друзьями. Только ради всех святых, не приходите больше сюда, в отделение.
— Значит, мы с вами до самого конца больше не увидимся? — совсем сникла она, на что он удивительно тепло улыбнулся ей:
— Ну, знаете, как в шпионских романах — моя реплика звучит так: «Когда понадобитесь, я сам вас найду». Кстати, завтра к вам придет наш сотрудник, поставит телефон на прослушивание.
— А почему не сегодня?
— Потому что сегодня уже поздно, у него рабочий день кончился.
— Погодите-ка, — она даже побледнела от волнения, — это что же получается, охранять меня будут с девяти до шести?! Ведь убийства-то все совершались ночью!
— Успокойтесь, группа слежения работает по другому графику. Ну, вообще-то, я еще подумаю над этим.
— А почему раньше не подумали?! — возмутилась она.
— А вы почему не подумали, прежде чем пускаться в погоню за убийцей?!
— Я! — выдохнула Алена. Более ей сказать было нечего.
— Я ведь только сегодня получил приказ. Так что не обессудьте.
— И все-таки я настаиваю, чтобы вы лично позаботились о моей охране!
— Спасибо за доверие. Можно сразу же приступить к возложенной на меня обязанности? — Он закрыл красную папку и опять очень по-дружески улыбнулся ей.
— Пожалуйста, — равнодушно хмыкнула она и поднялась, чувствуя, что на плечи ее навалилась огромная тяжесть.
Наверное, именно так ощущают ответственность. До сих пор Алена никогда и ни за что серьезное не отвечала. А теперь отвечает за собственную жизнь, а может, за жизни еще нескольких человек. Есть от чего чувствовать на себе тяжесть. Правда, печалило ее одно обстоятельство — в таком, несомненно, гуманном деле, как поимка убийцы, она играет роль червяка, которого рыбак насаживает на крючок. Вряд ли такое амплуа могло хоть кого-нибудь вдохновить, разве что Харатьяна. Но, с другой стороны, она же не Харатьян! Совсем не похожа!
