— Бедный молодой человек не может вспомнить, как его зовут, а тебе лишь бы скорее забить ему голову всякими погрузками-загрузками.

Хью поднял руки в знак того, что сдается.

— Ну хорошо. Если вам от этого станет легче, я сейчас… — Хью не договорил. Раздался громкий стук в дверь, и в гостиной появился дворецкий Редклиф.

— Сэр, прибыл нарочный из города. Говорит, в здании вашей конторы пожар.

— Пожар?!

Эмили подбежала к отцу, который уже был на ногах и спешил из гостиной. Она схватила отца за локоть, когда он был в дверях.

— Неужели… Господи, вдруг Шеридан не успел выйти?

Хью сжал руку дочери:

— Уверен, с Шериданом все в порядке, Эмми.

— Я еду с тобой.

— Нет.

— А вдруг Шеридан пострадал в огне? Неужели я должна сложа руки сидеть здесь и ждать?

— Я тоже поеду, — заявила Одри. — Мы будем держаться от пожара подальше, но, Мейтленд, прошу тебя, не заставляй нас сидеть здесь и ждать.

Мгновение хозяин «Мейтленд энтерпрайзиз» смотрел в полное решимости лицо жены, затем сказал.

— Ладно. Но чтобы из кареты — ни ногой.

Высунувшись из окна, Эмили наблюдала за тем, как отец проталкивается сквозь толпу, собравшуюся в конце набережной. Ближе карета Мейтлендов подъехать не смогла. Улица была забита зеваками и пожарными, суетившимися возле нескольких расположенных по соседству с конторой «Мейтленд энтерпрайзиз» зданий, на которые перекинулся огонь.

Ярко-оранжевое зарево в конце набережной освещало пожарные машины и людей, отчаянно боровшихся с пламенем. Они качали воду, направляя тонкие струйки в бушующее пламя. Однако усилия их казались ничтожными.

Дым огромным столбом поднимался в ночное небо. С каждым вдохом Эмили все острее ощущала едкий запах горелого.

— Где же он? Мама, ведь не мог Шеридан остаться в здании, правда? Ведь не мог?

Одри сидела у окна напротив Эмили, лицо ее выражало крайнюю тревогу.

— Уверена, что с ним все в порядке.

Ветер приносил пепел, который тихо падал с неба, как серый снег.

— Не могу я просто так сидеть тут, — сказала Эмили и потянулась к дверце.

Одри перехватила ее руку.

— Какой смысл стоять в толпе?

— А вдруг он пострадал в огне?

— А вдруг с ним все в порядке? Возможно, он уже едет домой. — Одри сильнее сжала руку дочери. — Как по-твоему, он почувствует себя, когда узнает, что ты разбилась, пытаясь спасти его?

Эмили стряхнула руку матери.

— Я должна его найти.

— Эмили!

Но Эмили уже выскочила из кареты. Она ринулась прямо в толпу зевак и принялась продираться сквозь нее с решимостью тигрицы, спешащей на выручку своему детенышу, продвигаясь все ближе и ближе к тому, что недавно было конторой ее отца. Толпа поредела — Эмили приблизилась к месту пожара. На нее пахнуло жаром, как от гигантского камина. В отблесках пламени она увидела отца, который стоял на краю набережной и смотрел на огонь.

— Папа! — позвала она, стараясь перекричать рев пламени.

Хью обернулся и нахмурился при виде дочери.

— Я же сказал тебе, чтобы ты сидела в карете! — закричал он.

— Шеридан — его нашли?

Хью поджал губы.

— Пока нет.

— Кто-нибудь видел, что он вышел из здания?

— Нет.

Эмили повернулась и уставилась на горящее здание. Языки пламени вырывались из окон. Дым валил отовсюду. Обугленные деревянные балки скрипели и стонали, уступая ненасытному пламени, которое пожирало все на своем пути. Пожар гудел, ревел.

— Возможно, он внутри.

— Эмили! — Хью схватил ее за локоть, когда она уже направилась к дверям.

Эмили рванулась, попыталась высвободиться.

— Отпусти меня! Я должна его найти!

Хью схватил ее за плечи и тряхнул так сильно, что у нее зубы клацнули.

— Эмили, девочка моя, опомнись! Там никто не мог остаться живым.

— Нет! — Эмили забилась в сильных руках отца. — Пожалуйста. Пусти меня к нему!

— Да ты в одну секунду погибнешь в этом пекле!

Эмили сквозь слезы посмотрела на отца.

— Я не могу потерять его, — прошептала она.

— А я не могу потерять тебя.

Она почувствовала себя такой беспомощной, такой бесполезной.

— Папа, помоги мне.

Хью привлек ее к себе, обнял.

— Ничего не известно, может, его и не было уже в здании, когда начался пожар. Может, он уже дома и не знает, куда ты подевалась.

Эмили прижалась к отцу, цепляясь за эту жалкую надежду.

— Ведь правда так может быть? Правда?

Хью погладил ее по волосам.

— Да. А теперь пойдем, моя хорошая. Здесь мы с тобой ничем помочь не можем. Поедем домой. Блейк, возможно, уже ждет нас там.

Благополучно доставив Одри и Эмили домой, Хью снова вернулся в город. Что оставалось Эмили? Только надеяться, молиться и ждать. Одри, леди Харриет и Анна спать тоже не стали. Сидели в гостиной и молчали. Иногда тишину нарушало чье-нибудь подбадривающее замечание. Однако по мере того, как минуты складывались в часы, а часы приближали начало нового дня, подбадривания становились реже и слабее, а надежды Эмили таяли.

Уже рассвело, когда Хью Мейтленд вернулся домой. Он прошел прямо в гостиную, даже не сняв перемазанного фрака, не смыв сажи с лица. В гостиной запахло пеплом.

Эмили поднялась с кресла. Но при виде мрачного выражения на лице отца не смогла сделать и шагу.

— Шеридан?

Хью отвел глаза, посмотрел на Одри.

— Не так-то просто сообщать о таком.

У Эмили кровь отхлынула от сердца, похолодели руки и ноги, когда поняла.

Одри поспешила обнять дочь.

— Вы нашли его?

Хью кивнул.

— Нашли его тело. На пожарище.

Эмили рванулась было к отцу, однако ноги не держали ее.

— Я должна его увидеть.

— Эмми, — прошептал Хью, кладя ладони дочери на плечи. — Он очень сильно обгорел. Не надо тебе его видеть. Ты его не узнаешь.

Эмили сжала руки в кулаки.

— А вдруг это не он?

Хью не опустил глаз под взглядом дочери, в котором была мука.

— Все остальные на месте.

— Но он… — Эмили уставилась на пятно сажи на шее отца. У нее не было слов. Не было мыслей. Одна только боль. Боль, которая поднималась в душе, вытесняя силу и надежду, оставляя пустоту. Когда отец обнял ее, она припала к нему, повисла на нем.

— Мне очень жаль, Эмми, — прошептал Хью. — Очень.

Какая-то карета въехала в лужу, растекшуюся там, где булыжная мостовая чуть просела перед парадным крыльцом лондонского дома лорда Пембертона, и, подняв колесами фонтаны воды, окатила грязью кованую железную ограду, окружавшую дом на Портмен-сквер. Саймон стоял у окна библиотеки. Небо было темным из-за грозы, и день превратился в сумерки. Косой дождь стучал в окна, стекал по стеклам извилистыми ручейками, напоминал о слезах Эмили.

Прежде чем уехать в Лондон, Саймон поприсутствовал на собственных похоронах — наблюдая за происходящим с безопасного расстояния, разумеется. Однако он стоял достаточно близко, чтобы увидеть слезы Эмили. Она стояла, прижавшись к крепкому плечу отца, и плакала над гробом с останками мужлана-контрабандиста, которые должны были обрести последний приют в фамильной усыпальнице Мейтлендов. Саймону потребовалась вся его воля, чтобы остаться на месте, а ведь как ему хотелось кинуться к ней, обнять, осушить ее слезы поцелуями.

— Твой отец вчера был в министерстве и расспрашивал о тебе, — сказал лорд Пембертон.

Саймон улыбнулся, улыбка его отразилась в оконном стекле: не улыбка — саркастическая гримаса. Тот же сарказм звучал и в его голосе, когда он заговорил:

— Ну разумеется. Ему не терпелось узнать, не случилось ли со мной чего.

— В прошлом твой отец не раз осторожно наводил о тебе справки, Саймон. Думаю, он желает ненавязчиво следить за тем, как развивается твоя карьера, быть, так сказать, в курсе. Должно быть, он очень гордится тобой.

Саймон качнул бокал с бренди, янтарная жидкость в бокале всколыхнулась, отблески свечей заиграли в ней. Ну конечно, его отцу хотелось быть в курсе. Рэндольф Сент-Джеймс не терял надежды, что очередное задание Саймона окажется для него последним.