На роль священника фирма «МСА» предложила певца Пола Рэйвена (Paul Raven). Под своим настоящим именем Пол Гэдд (Paul Gadd) этот вокалист спел в 60-х годах на нескольких синглах, выпущенных фирмами «Parlophone» и «МСА» (иногда он брал себе псевдоним Paul Monday). Знаменитым Пол стал только в 1971 году, в очередной раз сменив сценическое имя — на Гэри Глиттера (Gary Glitter, звезда глэм-рока). Ну а в роли Христа Райс видел только одного человека — Иена Гиллана.
«Тот звонок раздался, как гром среди ясного неба, — вспоминает Иен. — Это был Тим Райс. Он слышал, как я пою «Child In Time» (Райс был на выступлении DEEP PURPLE с лондонским филармоническим оркестром 24 сентября 1969 года, — прим. автора), и подумал, что такая манера будет идеальной для проекта, над которым он работал с Эндрю Ллойдом Уэббером, сейчас, конечно, сэр Эндрю (в середине 90-х годов королева Елизавета удостоила его рыцарского звания, — прим. автора). Я приехал на квартиру к Эндрю, где эта парочка изложила мне концепцию их мюзикла «Иисус Христос — Суперзвезда». Тим был невероятен — энтузиаст еще тот: экспансивный, энергичный, дружелюбный и очень приятный человек. Он представил меня Эндрю, который сел за пианино и сказал: «Должно звучать вот так», — и начал играть. Участие в Jesus Christ Superstar было для меня опытом скорее творческим, чем религиозным. В Христе я видел, прежде всего, историческую личность. Так что это не было для меня каким-нибудь значительным и глубоким религиозным переживанием. Я не религиозный человек. Вернее, я не являюсь религиозным в общепринятом смысле этого слова. У меня есть сильная вера, но она не имеет отношения к определенной конфессии. Роль Иисуса была неким вызовом, потому что у каждого есть свое видение этой личности. Моей задачей было воссоздать орнамент, сложенный Тимом Райсом в текстах песен.
Когда я начал петь слова, которые Христос говорит, будучи распятым на кресте, то вдруг понял, кем был этот парень, и какой вес имели его проповеди. До меня дошло, почему миллионы людей в течение двух тысяч лет изучают каждое его слово. Необычайно трогательный момент! Признаюсь, мне было очень трудно справиться с волнением».
В записи рок-оперы приняли участие еще два бывших музыканта EPISODE SIX (в то время они уже были в составе QUATERMASS): Джон Густафсон и Пит Робинсон. Джон спел арию Симона Зилота («Simon Zealotes»), а Питер сыграл на рояле, электрическом пианино и органе.
Интересно, что во многом запись рок-оперы была импровизационной. Гиллан исполнил свои партии всего за один день, и даже в этом случае вносились изменения в предыдущий замысел. Во время сцены распятия («The Crucifixion») Иисус должен был, по замыслу Райса, произносить слова: «Отче, прости меня, ибо не знаю, что делаю», — но потом Тим решил вернуться к канонической фразе. Так что Иен говорит евангельское: «Отче, прости их, ибо не ведают, что творят».
Ария Иуды заканчивается словами: «Прочь из моей жизни!» Райса даже хвалили: якобы, эти слова подчеркивают, что многие стараются отказаться от Христа и его учения. Но не Тим придумал эту фразу, просто певец Майк Д'Або настолько вошел в роль во время записи, что добавил ее от себя.
Когда записывали 39 ударов плетью, никак не могли добиться нужного звука. Тогда Райс взял в руки доску и начал молотить ею по табуретке. Как оказалось — в самый раз.
На концепцию сюжета оказала влияние идея, заложенная в песне Боба Дилана «With God On Your Side», а именно: был ли Бог на стороне Иуды? В либретто рок-оперы по-новому осмысливаются события, происходившие в Иудее в 33 году н. э. Уже первая после увертюры композиция, «Too Much Heaven In Their Mind» («У них только рай на уме», монолог Иуды) показывает, что события в опере будут развиваться не совсем по Евангелию:
Иисус, ты начал верить
В то, что говорят о тебе.
Ты действительно веришь,
Что разговоры о Боге — правда?
…Ты стал значить больше,
Чем то, о чем говоришь.
Послушай, Иисус,
Мне не нравится то,
Что я вижу.
Выслушай меня,
И вспомни — я все время
Был твоей правой рукой.
Ты их всех разбередил,
Они думают, что нашли
Нового Мессию.
И они расправятся с тобой
Когда поймут, что ошибались.
Я помню, когда все
Это начиналось,
Никто не говорил о Боге —
Мы называли тебя человеком,
И поверь мне, мое восхищение
Тобой не угасло.
Но каждое произнесенное
Тобой слово сегодня
Искажается, так или иначе.
Назарет, твоему знаменитому сыну
Оставаться бы лучше великим неизвестным.
Как и его отец, резчик по дереву,
Иисус смог бы делать добротные
Столы, стулья и дубовые сундуки.
Это больше подошло бы Иисусу.
Он бы никому не причинил
Вреда, и не доставил забот.
Я хочу, чтоб мы все жили,
Но грустно смотреть, как
Наши шансы
Слабеют с каждым часом.
Все твои последователи — слепцы
И только рай у них на уме.
Получается, что Иуда — единственный из апостолов, кто понимает, что движение, начатое ими, зашло в тупик. Виновник, на его взгляд — сам лидер, Христос. Иуда, как и Мария Магдалина, видит в Иисусе простого человека. Он, в отличие от других апостолов, которые занимаются самолюбованием и мечтают о рае, искренне переживает за успех дела, заботится о голодных и страждущих. Убедить Иисуса не удается, несмотря на все попытки. Тогда, пытаясь спасти дело, которое они начинали вместе, будучи убежденным, что Иисус уже не в состоянии возглавлять народ, намереваясь не допустить бунт, который приведет к кровопролитию, Иуда выдает властям местонахождение Иисуса. Делает он это из идейных побуждений, отказываясь от «кровавых денег» — 30-ти серебряников.
На тайной вечере проходит последний разговор Иисуса и Иуды.
Иисус: Один из тех, кто ужинает,
Один из моих двенадцати избранных
Уйдет, чтобы предать меня…
Иуда: Ну, зачем так драматично,
Ты прекрасно знаешь, кто.
Иисус: Спеши, они ждут.
Иуда: Если бы ты знал, почему я это делаю.
Иисус: Мне все равно, почему ты это делаешь.
Иуда: Подумать только, я восхищался тобой,
А теперь я тебя презираю.
Иисус: Ты лжец, Иуда!
Иуда: Ты хочешь, чтоб я это сделал!
А что, если я останусь,
И разрушу твои амбиции?
Христос, ты заслужил это!
Иисус: Спеши, глупец,
Прочь отсюда!
Освободи меня от своей болтовни!
Иуда: Ну посмотри, жалкий нытик,
Куда ты нас завел.
Наши идеи гибнут,
И все из-за тебя…
Печальнее всего, что кто-то
Должен сдать тебя,
Как обычного преступника,
Как раненого зверя.
Отбросить как выжатый лимон.
Иисус: Убирайся, они ждут тебя!
Иуда: Каждый раз, когда я смотрю на тебя,
То не понимаю: почему ты
Пустил свое дело на самотек?
Получилось бы гораздо лучше,
