Итак, солнечным зимним днем Келзи Уильямс сидела на диване в гримерной одной из фирм города Миннеаполиса и от души благодарила Господа Бога за то, что двадцать семь лет назад ей повезло родиться с огненно-рыжими волосами.

Келзи вспоминала, что еще ребенком ее часто останавливали прямо на улице и начинали восхищаться ее рыжими кудряшками. Зато потом, в школе, ее безжалостно дразнили, а в старших классах мальчишки все время намекали на то, что у девушки с огненными волосами наверняка должен быть огненный темперамент. Что ж, если она получит этот контракт, то одержит окончательную победу над всеми, кто когда-либо смеялся над цветом ее волос.

— Келзи? Вас хочет видеть мистер Тайс. — В гримерную заглянула Ханна, секретарь фирмы. Она носила очки, мешавшие разглядеть выражение глаз, а черты лица ее были такими невыразительными, что трудно было угадать, о чем думает Ханна или какое у нее настроение. Такая секретарша была, наверное, мечтой любого шефа — женщина, способная противостоять толпе агрессивных торговых агентов и вечно недовольных покупателей.

Келзи почувствовала, что сейчас ее мечтам предстоит разбиться вдребезги. Сейчас ее поблагодарят и объявят, что не сочли возможным воспользоваться ее услугами. «Видите ли, Келзи, это была просто сумасшедшая, бредовая идея — найти девушку на улице и превратить ее в олицетворение косметики серии „Только для рыжих“…»

Дальше ей перечислят множество причин, мешающих Джину и Тейту дать ей работу.

Келзи молча шла за Ханной, которая умудрялась держать спину так прямо, что Келзи задумалась: уж не носит ли эта женщина под синим шерстяным платьем корсет из нержавеющей стали?

Войдя в кабинет Джина, Келзи тут же позабыла о секретарше. Она не получит эту работу. Дружелюбная, чересчур участливая улыбка Джина ясно говорила ей об этом.

Не дожидаясь предложения сесть, Келзи опустилась на стул и только тут поняла, что Тейт тоже находится здесь — сидит совсем рядом. Она сразу почувствовала себя наивной дурочкой, которая позволила себе роскошь предаться мечтам, а теперь ей остается только сидеть и ждать, пока мечты эти развеются в прах. А потом придется снова превратиться во вчерашнюю Келзи Уильямс — девушку, работающую в небольшом кафе, мечтающую открыть когда-нибудь собственное дело и заниматься организацией приемов и банкетов.

Все еще немного надеясь на то, что ошиблась в своих прогнозах, Келзи взглянула на Тейта, который нервно барабанил по колену костяшками пальцев. Он явно был не в духе. Келзи подозревала, что ему хотелось бы оказаться сейчас где-нибудь подальше отсюда.

Она ждала, затаив дыхание и словно окаменев, нервы ее были напряжены до предела.

— Мы только что посмотрели пробы, — сказал Джин, водя по столу ластиком на конце карандаша. Затем он многозначительно поднял брови. — То, что мы увидели, ну, пожалуй, это было очень необычно, я бы даже сказал, интригующе.

— Мне ты говорил совсем другое, Тайс, — перебил друга Тейт Александр. — «Просто неправдоподобно!» — разве это не твои слова? Конечно, — продолжал Тейт, — это не значит, что у нас нет определенных сомнений. До сих пор не было ни одного случая, чтобы подобную работу доверили непрофессионалу.

Келзи, казалось бы, должна была обрадоваться, что фотопробы прошли успешно, но сомнения, которые только что высказал Тейт, свели на нет его же похвалу. Однако Джин явно не разделял этих сомнений.

— Это действительно было неправдоподобно, Келзи. Вы так быстро освоились с новым делом, что одного взгляда на снимки было достаточно, чтобы понять: никто не способен рекламировать серию «Только для рыжих» лучше вас. И я могу сказать совершенно определенно: если вы хотите получить эту работу и обещаете не обмануть наших ожиданий — она ваша.

Келзи так переволновалась за сегодняшний день, что теперь просто лишилась дара речи и никак не могла отреагировать на слова Джина. Она вдруг почувствовала, как заныли плечи, и подумала, что у нее, наверное, вот-вот прорежутся крылья, которые унесут ее в новую жизнь. Келзи нисколько не сомневалась, что теперь все в ее жизни круто изменится. Больше не надо будет считать каждый цент, выкраивая на плату за обучение Девон. И еще можно будет начать откладывать деньги на открытие собственного дела. Келзи была уверена, что ее работа в качестве модели продлится недолго и ограничится рекламной кампанией серии «Только для рыжих».

— Я не пришла бы сюда, если бы не хотела получить эту работу, мистер Тайс, — сказала она, стараясь изо всех сил, чтобы голос ее звучал как можно увереннее. — Я приложу все усилия, чтобы оправдать ваши ожидания.

— Вам необходимо помнить, Келзи, что вы — не просто модель. Все в вашем облике, вашем характере и даже в вашем темпераменте должно работать на то, чтобы наглядно продемонстрировать достоинства нашей продукции. Поэтому я должен узнать о вас все — даже самые интимные подробности, о которых вы не говорили даже своему последнему поклоннику.

Заявление Джина было более чем двусмысленным. Келзи вспыхнула. Ее последний серьезный роман закончился после того, как молодой человек заявил, что, хотя они встречаются уже два года, ему кажется, будто он совсем не знает Келзи. Она ответила ему, что если бы он почаще отрывался от своего любимого спорта, то давно заметил бы, что ее интересы не исчерпываются игрой в бейсбол.

— Что же вы хотите про меня знать? — спросила Келзи. — У нас в семье нет никаких мрачных тайн, если вас это интересует.

— Поймите, Келзи, я не собираюсь лезть вам в душу и задаю подобные вопросы не из праздного любопытства. Но нам нужно иметь о вас максимум информации, чтобы нас не ожидали никакие неприятные сюрпризы. Особенно после того, как мы выложим круглую сумму, чтобы создать образ рыжеволосой красавицы.

— Насколько я знаю, мое прошлое вполне безупречно и, пожалуй, даже немного скучно. Мой отец был почтовым служащим, а мать проработала практически всю жизнь в магазине модной одежды. Правда, у меня действительно была сумасшедшая тетушка, которая залезла однажды на растущее во дворе дерево и стала палить из ружья по воробьям.

— Вы шутите?

— Вовсе нет. Дело в том, что эти воробьи превратили ее двор неизвестно во что. Трое полицейских два часа уговаривали ее слезть. Моя бабушка была в ужасе. Она даже аннулировала членство в клубе любителей бриджа, потому что не могла больше спокойно смотреть в глаза своим партнерам. Но это было только один раз, больше тетушка никогда не выкидывала ничего подобного.

Джин с трудом подавил улыбку, но глаза его весело сверкнули. Тейт закашлялся, отчаянно пытаясь сдержать смех.

— Ваши родители на пенсии? — спросил Джин.

— Папа умер, когда мне было четырнадцать лет — он страдал сердечной недостаточностью. А мама погибла три года назад — ее сбила машина, проехавшая перекресток на красный свет. Маму отвезли в больницу, но… — Келзи слегка побледнела. — Она так и не пришла в сознание.

— Мне очень жаль. — Джин тут же прекратил расспросы о прошлом Келзи, и девушка поняла, что сидящий напротив мужчина не только преуспевающий бизнесмен, но и добрый, сердечный человек. — У вас есть братья или сестры? — спросил он. — И каково их семейное положение?

— У меня есть сестра, Девон. Она старше меня на год — ей сейчас двадцать восемь. Девон не замужем. Она заканчивает учебу в университете. Мы вместе управляем небольшим кафе в Маунт-Хоуп, которое купили на мамину страховку. К сожалению, оно почти не приносит дохода. Вы представляете себе, сколько чашек кофе надо продать, чтобы получить прибыль? — Джин удивленно поднял брови, но ничего не сказал. — Однако кафе позволяет оплачивать счета и обучение Девон. Девон работала в приемной мэра и очень хотела получить образование. После маминой смерти она бросила работу в расчете на то, что сможет учиться на дневном отделении. Но дела в кафе шли не так уж хорошо, и мы решили, что объединим наши усилия, чтобы Девон могла получить образование, а семейное кафе перейдет потом в мое полное распоряжение.

— А как насчет вас? У вас нет высшего образования?