— Мне очень жаль. На самом деле ничего такого не было. Никогда. Поэтому так трудно поверить во все это. Я имею в виду реакцию публики. Ведь мы оба всего-навсего играли, изображая, что нас влечет друг к другу.

— Боже мой! — повторил Тейт, погружая пальцы в волосы Келзи. — Если бы об этом кто-нибудь узнал, вся рекламная кампания полетела бы к черту.

— Это могло бы разрушить карьеру Марстона. Этого он и боится, поэтому и ведет себя как эдакий самец, живет двойной жизнью и держит от всех в секрете свои сексуальные наклонности.

Взяв Келзи за плечо, Тейт притянул ее к себе. Она прижалась лбом к его подбородку, и Тейт потрогал лепестки орхидеи, приколотой к ее волосам, а потом стал нежно гладить ее шею.

— Я никогда бы не догадался, — тихо сказал он.

— Марстон так много сделал для успеха кампании.

— Я знаю. Если мы будем осторожными и не станем забывать о его желании сохранить тайну, мы и дальше сможем прекрасно работать вместе. Но все же… — Тейт покачал головой и закрыл глаза. — Все же я не могу поверить в это до конца. Ведь все это время, глядя, как он смотрит на тебя, касается тебя, говорит с тобой, я думал… Боже мой, как это смешно!

— Что, Тейт? Что смешно?

— Я все время ловил себя на мысли, что не хочу, чтобы ты так кокетливо ему улыбалась. Не хочу, чтобы ты участвовала с ним в этих дурацких сценах, написанных сценаристом. Я не хотел делить тебя ни с кем. Я просто сгорал от ревности, когда ты дотрагивалась до него или он касался тебя. Я хотел быть в тот момент на его месте. Наверное, я ревновал так именно потому, что все время видел его на том месте, на котором мечтал оказаться сам.

— Но, знаешь ли… — сказала Келзи, обнимая Тейта за талию и утыкаясь лицом ему в грудь, чтобы ее не узнали проходящие мимо постояльцы. — Похоже, что сейчас я принадлежу только тебе.

Тейт обнял ее, но тут же разжал руки. Ему мешало то, что он должен был ей сказать. И все же Тейт считал необходимым сказать это для своей и ее пользы. Да, он сходил с ума от ревности всего несколько минут назад, но он не мог позволить Келзи считать, что отношения их стали теперь какими-то другими, не такими, какие были раньше. Он установил правила игры в начале их знакомства, в Миннеаполисе, и не должен отступать от них.

Да, он хотел ее, очень хотел, он привязался к ней, как ни к какой другой женщине, но у обоих по-прежнему были обязанности, которые требовали полной отдачи, иногда и в ущерб личной жизни. Оба должны работать на «Элсет индастриз», а Келзи скоро почувствует, что работа стала отнимать у нее еще больше времени.

— Это ненадолго, — сказал Тейт, выпрямляясь и беря Келзи за руку. — Ты скоро летишь в Нью-Йорк сниматься на плакат у одного из лучших фотографов в Штатах. А у меня куча работы. И, честно говоря, Келзи, я не знаю, когда мы увидимся снова.

В ту ночь Тейт так и не вернулся к себе в номер. Они с Келзи всю ночь занимались любовью, а потом заснули в объятиях друг друга и проснулись под звуки прибоя, когда рассвет окрасил небо в розовый цвет. Утром они снова занимались любовью, но теперь уже не страстно, как прошлой ночью, а медленно и нежно. Оба не могли не думать о том, что ждет их в будущем.

Тейт чуть приподнял Келзи, так что груди ее касались его груди, и, полюбовавшись несколько секунд ее красотой, стал дразнить ее нежными и в то же время страстными поцелуями. Он целовал чувствительное место рядом с мочкой уха, впадинку между плечом и шеей. Оба сгорали от желания.

Они знали, что разлука неизбежна, и от этого любовь их становилась более страстной, более горячей. Оба не могли не думать о том, что минуты, когда они могут держать друг друга в объятиях, уже сочтены, и не в их власти что-нибудь изменить.

И Келзи не выдержала. Отстранившись, она накинула на плечи шелковый халатик и сказала:

— До сих пор не могу поверить, что ты действительно заказал мне билет на четырехчасовой рейс. Через два часа нам надо выезжать. Ты стараешься отправить меня поскорее, правда? Это действительно так необходимо для моей работы, или ты просто хочешь от меня избавиться?

— Не говори глупостей, — Тейт опустил ноги на пол и потянулся за трусами.

Эти шелковые трусы, с набивным рисунком из золотых монет, снова напомнили Келзи о том, что вся одежда Тейта, включая нижнее белье, словно бросала вызов обыденности. Иногда, сердясь на Тейта, она думала, что бы он сказал, если бы она подарила ему пару трусов с изображениями героев комиксов. В свете их неизбежной разлуки вполне подошла бы кукушка. Келзи не хотелось, чтобы их отношения с Тейтом на этом закончились, но она не представляла, как этого можно избежать. И еще она никак не могла поверить, что Тейт решил так быстро отправить ее в Нью-Йорк.

— Глупостей? — повторила Келзи. — Но ведь это ты заказывал билеты на самолет. Я просто сообщаю тебе, как это выглядит со стороны. Если бы у нас впереди был целый день…

— Этот фотограф не собирается под нас подстраиваться. Он работает по собственному расписанию. Пришлось с этим считаться. К тому же, — продолжал Тейт, натягивая носки и стараясь не глядеть на Келзи, — у меня очень много дел.

Кровь бросилась Келзи в лицо. Она резко повернулась к Тейту, не замечая, что халат ее распахнулся.

— Так, значит, это утро — всего лишь одно из твоих дел?

— Я просто хотел с тобой попрощаться…

Сердце Келзи больно сжалось от этих слов.

— Попрощаться? Извини, но такие сцены не в моем репертуаре, — скомкав дорогую шелковую рубашку, она швырнула ее в чемодан. — Я слышала о скоротечных романах на съемочной площадке, но не думала…

— Келзи? — Тейт в замешательстве вскочил с кровати. — Я хочу этого не больше, чем ты. Но ведь мы еще увидимся в Миннеаполисе. Мы расстаемся только на время. Ты ведь понимаешь это, разве не так?

— Нет, — твердо сказала Келзи, продолжая вытаскивать из гардероба свои вещи и бросать их в чемодан. — Я знаю только, что должна подчиняться твоим указаниям и ехать туда, куда ты скажешь. Я знаю только, что добилась быстрой славы — всего, о чем только может мечтать каждая девушка. И все же я очень несчастна.

— Подойди сюда.

— Зачем?

— Но ты же должна следовать всем моим инструкциям. Повернувшись к Тейту вполоборота, Келзи наблюдала за ним краешком глаза. Она решила про себя, что в одном носке Тейт выглядит не слишком внушительно. Пожалуй, даже трогательно.

— Подойди сюда.

Бросив в чемодан очередную пару колготок, Келзи подчинилась. Она вся напряглась, когда Тейт обнял ее за плечи.

— Ну что? — спросила Келзи.

— Мне тоже очень тяжело с тобой расставаться.

— Не надо притворяться.

Вздохнув, Тейт прикусил губу. Откинув голову Келзи назад, он пристально посмотрел ей в глаза, потом нежно коснулся губами того места на виске, где Черри выстригла ей волосы.

— Мне очень жаль, Келзи. Но поверь мне — если бы мы расставались не через шесть часов, а через шесть дней, было бы не легче. Я не могу сказать тебе, что будет дальше. Но хочу, чтобы ты твердо знала одно: то, что было между нами, — это вовсе не скоротечный роман на съемочной площадке.

Прикосновения Тейта и его слова немного успокоили Келзи. Она даже выдавила из себя улыбку. А может, ей просто не хотелось спорить.

— Да? Ты уверен? Уж очень похоже, что это именно так. По крайней мере сегодня ночью. И утром, — прошептала она, поднимая голову, чтобы Тейт мог поцеловать ее.

Прощаясь с Тейтом в аэропорту, Келзи вспомнила этот момент. Ее пугало одиночество, ей будет очень не хватать Тейта. Она летела вместе с Брюсом, заранее готовясь к постоянным стычкам с грубым насмешливым парикмахером. Ей так хотелось, чтобы Тейт был рядом, чтобы он по-прежнему улаживал все непредвиденные ситуации, помогал ей, поддерживал ее.

Но это было невозможно. Она должна была лететь в Нью-Йорк с Брюсом, который должен был подготовить ее волосы для снимков на плакат. Келзи пришлось даже согласиться, чтобы он немного подстриг ее. На этот раз у нее не было выбора. От нее зависел дальнейший успех рекламной кампании, и Келзи пришлось подчиниться требованиям Брюса. Слишком многое было поставлено на карту. Она могла потерять все, чего добилась. Даже Тейта.