Вивхин улыбнулся, поклонился, взял второй топаз и потрусил в джунгли. Кикаха, глядя ему вслед, произнес:

— Может быть, мне все равно следовало бы его убить. В лексиконе визвартов нет даже слова честь.

Они вошли в развалины. После получаса лазания и осторожного продвижения между обвалившимися зданиями и кучами земли путники оказались на приречной стороне города. Здесь собрались долинзы, народ той же языковой семьи, что и визварты, но их мужчины имели длинные, висящие усы, а женщины красили верхнюю губу в черный цвет и носили кольца в носу. С ними находилась группа купцов из страны, давшей говорящим на хамшемском свое название. У пирса не оказалось никакой речной каравеллы.

Увидев это, Кикаха остановился и собрался вернуться в развалины, но сделал это слишком поздно, потому что хамшемы увидели и окликнули их.

— С таким же успехом можно бросить им вызов, — пробурчал Вольфу Кикаха. — Если я заору, беги, как из ада. Эти субчики — работорговцы.

Там находилось около тридцати хамшемов, вооруженных ятаганами и кинжалами. Вдобавок, среди них было около пятидесяти солдат, высоких, широкоплечих, более светлых, чем хамшемы, с вытатуированными на лицах и плечах спиральными узорами. Кикаха объяснил, что это шолкинские наемники, часто используемые хамшемами. Они являлись знаменитыми копейщиками, горцами, козопасами, презиравшими женщин, как не годных ни к чему, кроме домашних хлопот, работы в поле и рождения детей.

— Не давай им взять себя живым.

Это последнее, что услышал Вольф от Кикахи, прежде чем тот улыбнулся и поздоровался с предводителем хамшемов — очень высоким и мускулистым человеком по имени Абиру, лицо которого можно было бы назвать красивым, если бы его нос не выглядел чересчур большим и кривым, как ятаган. Он ответил Кикахе достаточно вежливо, но его большие черные глаза рассматривали их, словно взвешивали продаваемое мясо.

Кикаха выдал ему ту же историю, какую рассказал Архюрелю, но существенно сократил ее, умолчав про драгоценности. Он сказал, что они будут ждать, пока не прибудет купеческое судно и не отвезет их обратно в Шиашту. Затем он спросил, насколько славно обстояли дела у Абиру. К тому времени способность Вольфа быстро подхватывать языки дала ему возможность понимать хамшемское наречие на простой разговорной основе.

Абиру ответил, что благодаря Властелину и Тартартару данное деловое предприятие оказалось очень прибыльным. Кроме рабов обычного типа, он захватил в плен группу очень странных созданий, а также женщину исключительной красоты, подобной которой никогда прежде не видывали, во всяком случае, на этом ярусе.

Сердце Вольфа начало сильно стучать. Неужели это возможно?

Абиру спросил, не хотят ли они взглянуть на пленников.

Кикаха бросил предупреждающий взгляд на Вольфа, но ответил, что он очень хотел бы увидеть как курьезных существ, так и сказочно прекрасную женщину. Абиру поманил капитана наемников и приказал ему отправить с ними десять его воинов. Тут Вольф почуял опасность, которую Кикаха сознавал с самого начала. Он знал, что им следует бежать, хотя вряд ли бы им это удалось. Шолкины явно привыкли настигать беглецов своими копьями. Но он отчаянно хотел вновь увидеть Хрисеиду. Поскольку Кикаха не сделал никакого хода, Вольф решил не начинать ничего по собственной инициативе. Кикаха, больше опытный, наверняка знал, как лучше всего поступить.

Абиру, любезно болтая о прелестях столичного города Хамшема, провел их по заросшей подлеском улице к большому ступенчатому зданию с разбитыми статуями на разных уровнях. Он остановился перед входом, у которого стояло еще десять шолкинов. Даже прежде чем войти, Вольф узнал, что гворлы находятся там. Перекрывая вонь немытых человеческих тел, оттуда плыл запах гнилых фруктов, исходящий от бугристого народа.

Внутреннее помещение оказалось огромным, прохладным и скудно освещенным. У противоположной стены на земле, наваленной на каменный пол, сидели вереницей около сотни мужчин и женщин, а также тридцать гворлов. Все были прикованы длинными, тонкими железными цепями за железные ошейники.

Вольф поискал взглядом Хрисеиду. Ее там не было.

Абиру, отвечая на невысказанный вопрос, сказал:

— Кошкоглазую я держу отдельно. У нее есть прислужница и особая охрана. Она получает все внимание и заботу, полагающиеся драгоценному камню.

Вольф не смог сдержаться:

— Я хотел бы увидеть ее, — сказал он.

Абиру пристально посмотрел на него и произнес:

— У тебя странный акцент. Разве твой спутник не говорил, что ты тоже из страны Шиашту?

Он махнул рукой солдатам, которые двинулись вперед с копьями наперевес.

— Неважно. Если ты и увидишь эту женщину, то увидишь ее с конца цепи.

Кикаха возмущенно закричал:

— Мы подданные царя Хамшема и вольные люди! Вы не можете сделать с нами этого! Это будет стоить вам головы, конечно, после определенных законных пыток!

— Я не намерен везти вас обратно в Хамшем, друг мой. Мы отправляемся в Тевтонию, где ты получишь хорошую цену, будучи человеком сильным, хоть и разговорчивым. Мы, однако, можем позаботиться об этом, отрезав тебе язык.

Ятаганы спутников были отобраны вместе с рюкзаком. Подталкиваемые копьями, они прошли к концу вереницы, непосредственно за гворлами, и были скованы железными ошейниками. Абиру, вывалив на пол содержимое рюкзака, выругался, увидев кучу драгоценных камней.

— Так, значит, вы кое-что нашли в затерянных городах! Какая удача для нас! Меня почти, но не совсем, одолело искушение отпустить вас за то, что вы меня так обогатили.

— Как банально! — пробурчал по-английски Кикаха. — Он говорит, словно злодей из второсортного фильма. Черт бы его побрал! Если у меня будет шанс, я ему отрежу больше, чем язык.

Абиру, счастливый обогащением, вышел. Вольф изучил соединенную с ошейником цепь. Она оказалась сделанной из мелких звеньев. Он сумел бы порвать ее, если бы железо не слишком высокого качества. На Земле он забавлялся, втайне, конечно, разрывая такие цепи, но сейчас решил отложить попытки до наступления ночи.

Кикаха за спиной Роберта прошептал:

— Гворлы не узнают нас в этом гриме, поэтому пускай все так и останется.

— А что насчет рога? — спросил Вольф.

Кикаха, заговорив на ранней средне-германской форме тевтонского, попытался вовлечь в разговор гворлов. После того, как ему чуть не попали в лицо сгустком слюны, он бросил эту затею. Он сумел поговорить с одним из шолкинских солдат и с несколькими рабами-людьми. По мелочам он собрал немало сведений.

Гворлы были пассажирами на «Какиржубе», плававшей под командованием некоего Раххамена. В городе капитан встретил Абиру и пригласил его на борт выпить чашу вина. Той же ночью — фактически, в ночь перед тем, как Вольф и Кикаха появились в городе, — Абиру и его люди захватили судно. Во время борьбы капитан и несколько матросов были убиты, остальные сидели теперь в ряд на цепи. Судно было отправлено вниз по реке и далее вверх по притоку для продажи экипажа речному пирату, о котором слышал Абиру.

Что касается рога, то никто из экипажа «Какиржубе» о нем не слышал. Не добавил ничего нового и солдат. Кикаха сказал Вольфу, что, по его мнению, Абиру вряд ли проболтается о своей находке.

Он, вероятно, опознал инструмент, так как все слышали про рог Властелина, который был частью универсальной религии и описывался в священных книгах.

Наступила ночь. Вошли солдаты с факелами и едой для рабов.

После еды в помещении осталось двое шолкинов, и неизвестно сколько стражников стояло снаружи. О чистоте здесь не шло и речи, стоял удушливый запах.

Абиру явно не заботился о соблюдении санитарных норм в том виде, в каком они были изложены Властелином. Однако, наверное, некоторые из более религиозных шолкинов пожаловались, потому что несколько долинзов пришли сделать уборку. На каждого раба выплеснули ведро воды, а несколько ведер оставили для питья. Гворлы завыли, когда на них попала вода, и долгое время после этого жаловались и ругались. Кикаха пополнил запас сведений Вольфа, сообщив, что гворлы, подобно сумчатым крысам и другим пустынным животным Земли, не нуждались в воде. У них имелось биологическое устройство, схожее с тем, что было у обитателей аридных зон[16], превращавшее жир в окись водорода.