Когда он снова пришел в сознание, то понял, что прошло совсем немного времени. Солнце не сдвинулось за макушки деревьев. Голова у него болела так, словно в нее врос корень и запутался в самых чувствительных нервах. Ветвь давила ему на грудь, ноги прижимала к земле другая ветка. Он мог немного двигать руками и поворачивать голову, но чувствовал себя так, словно попал под обвал.

Он раскашлялся от наплывавшего дыма. Трещало пламя, и Кикаха ощущал жар в подошвах. Понимая, что может заживо сгореть, придало сил и заставило лихорадочно двигаться. В результате голова у него разболелась еще сильней, и он понял, что абсолютно не способен выбраться из-под дерева.

Он подумал об остальных. Что же случилось с Ананой? Почему она до сих пор не пытается освободить его? А человек, который срезал дерево? Не подбирается ли он, оставаясь незамеченным? Интересно, попал Кикаха в него или нет? И еще был человек в черном, которого сшибла с ног его стрела. А куда подевался тот, что подстрелил волка и вызвал весь переполох?

Если Анана немедленно ему не поможет, скоро уже будет некого спасать. Дым становился гуще, и ступни его жгло все нестерпимее. Вопрос будет стоять так: задохнется ли он от дыма или сначала сгорит? Может, это конец? Конец приходит всем, даже Властелинам, прожившим пятнадцать тысяч лет. Но если уж придется умереть Кикахе, то пусть это случится в его любимом многоярусном мире.

Затем он отбросил эти праздные мысли. Он еще не умер и не собирался прекращать борьбы. Он непременно скинет с груди это мерзкое дерево и уползет туда, куда огонь не сможет добраться и где укроется от своих врагов. Но где же Анана?

Негромкий голос заставил его вздрогнуть. Он прозвучал почти у самого уха. Кикаха повернул голову и увидел Рыжего Орка.

— Так, значит, лис попал в свою собственную западню? — произнес Рыжий Орк по-английски.

— Конечно, ты же все так и планировал, — отозвался Кикаха.

Властелины всегда были жестоки, и этот захочет, чтобы он умер медленно, полностью изведав вкус поражения. Ни один Властелин не убивал врага быстро, если мог этого не делать. Он должен как можно дольше поддерживать разговор. Если Анана спешит на выручку, то он ей поможет, отвлекая Орка.

Властелин хотел поболтать, поиздеваться над своей жертвой, но бдительности не терял. Лежа рядом с Кикахой, он держал лучемет наготове и посматривал в разные стороны нервно, словно птица.

— Значит, твоя взяла? — спросил Кикаха, хотя не верил в победу Рыжего Орка, да и не поверил бы до самой смерти.

— Тебя я перехитрил, — ответил Рыжий Орк, — а других еще нет. Но одолею и их.

— Значит, Уртона все еще там, — заключил Кикаха. — Скажи мне, кто расставил эту ловушку? Ты или Уртона?

Рыжий Орк перестал улыбаться:

— Я не уверен. Ловушка могла быть настолько хитро устроена, что я было решил, будто расставил ее сам. А потом мне подумалось, что, возможно, и не я. Впрочем, какое это имеет значение? Мы все угодили сюда по той или иной причине, но это последнее поле боя. И это была хорошая битва! Сражались мы сами, а не подневольные леблаббии. Мы бились, как и подобает Властелинам. Ты — единственный землянин, который принял участие в этом сражении. Я убедился, что ты и вправду можешь оказаться наполовину Властелином. Ты, бесспорно, обладаешь неким семейным сходством с нами. Твоим отцом мог быть даже я. Или Уртона. Или Уризен. Или даже этот темноволосый Джадавин. В конце концов, он тоже обладает генами для создания рыжих волос. — Рыжий Орк помолчал, а потом добавил: — А твоей матерью могла быть и Анана. Тогда ты можешь оказаться чистокровным Властелином.

Это, кстати, объяснило бы ее привязанность и твои необыкновенные способности.

Густой клуб дыма накрыл Кикаху, вызвав новый приступ кашля. Рыжий Орк выглядел встревоженным и чуть отодвинулся. Он повернулся спиной к Кикахе, все еще приходившему в себя. С его ногами что-то произошло. Они перестали ощущать жар. Впечатление было такое, будто на них навалили груду земли.

— Не знаю, к чему ты клонишь, Орк, — сказал Кикаха. — Но Анана не могла быть моей матерью. Во всяком случае, я знаю, кто были мои родители. Они были фермерами в штате Индиана, происходили из старого американского рода, основатели которого прибыли на «Менфлауэре». Среди предков шотландские, норвежские и ирландские эмигранты. Я родился в очень маленькой деревушке севернее Терре-Хота, и нет никакой тайны...

Он вдруг осекся, так как тайна все-таки была. Его родители переехали в Индиану из Кентукки перед самым его рождением, и он вдруг вспомнил дядю Роберта, навещавшего их время от времени. А потом, когда Кикаха записался добровольцем в армейскую кавалерию, возникли затруднения со свидетельством о рождении. А когда после войны он вернулся в Индиану, неизвестный благодетель оставил ему десять тысяч долларов. Это должно было помочь ему закончить колледж, а еще он вспомнил смутные намеки на поступление новых сумм.

— Нет никакой тайны? — переспросил Рыжий Орк. — Я знаю о тебе больше, чем тебе могло присниться. Когда я выяснил твое настоящее имя — Пол Янус Финнеган, — я кое-что вспомнил и проверил то, что вспомнил. И поэтому...

Кикаха снова закашлялся, Орк замолчал. Через секунду из дыма возникла фигура, выскочившая с другой стороны дерева, где, по его мнению, не могло быть ничего живого. Она нырнула сквозь облако дыма и растянулась на Рыжем Орке, так что тот упал на спину и выронил лучемет.

Он удивления и шока Орк заорал благим матом и потянулся за лучеметом, но нападавший скомандовал приглушенным голосом:

— Ни с места! Или разрежу надвое!

Кикаха выгнул шею как можно дальше назад. Голос он, конечно же, узнал, но все еще не мог поверить своим ушам.

Затем он сообразил, что это Анана навалила земли на его ноги или накрыла их чем-то.

Тут она повернулась к нему, держа Рыжего Орка под прицелом лучемета. Нос и рот у нее были обвязаны тряпкой, смоченной какой-то жидкостью. Как подозревал Кикаха, скорее всего — мочой. Анана всегда знала, как приспособиться к обстоятельствам, используя все, что оказывалось под рукой.

Жестом она приказала Орку отодвинуться от лучемета. Он отполз назад на руках и ягодицах, злобно глядя на нее. Анана шагнула вперед, отшвырнула прочь свой лучемет, одновременно успев схватить другой рукой лучемет Орка. Затем направила на него ствол, сдернула с лица тряпку и, слегка улыбнувшись, поблагодарила:

— Спасибо за лучемет, дядя. У моего кончился заряд.

Вид у Орка был такой, будто его шарахнули пыльным мешком.

— Ладно, дядя, — нагнувшись, скомандовала Анана, — стаскивай с него это дерево. И быстро!

— Я не смогу поднять его, — огрызнулся Орк. — Даже если сломаю спину, пока буду это делать, то все равно не смогу поднять его!

— Попытайся, — посоветовала она.

На лице Орка появилось выражение упрямства:

— А зачем мне утруждаться? Ты все равно убьешь меня. Так сделай это сразу.

— Я спалю тебе ноги и выжгу глаза, — пообещала она. — Я брошу тебя здесь слепого и безногого, если ты не вытащишь его из-под дерева.

— Брось, Анана, — вмешался Кикаха. — Я знаю, что ты хочешь заставить его страдать, но не за мой счет. Срежь лучеметом ветки, что меня прижимают, чтобы ему не пришлось поднимать такой тяжелый груз. Не играй в ковбоев! Там, знаешь ли, еще двое.

Анана отошла и приказала:

— Посторонись, дядя! — и провела лучом.

Огромная ветвь, прижимавшая грудь Кикахи, отвалилась. Как она справилась с тем, что находилось у него в ногах, он не видел. Без всяких усилий Орк поднял ствол и выволок Кикаху из дыма. Он взял его на руки и отнес в лес, где трава росла пореже и покороче. Повинуясь ее приказу, Орк мягко опустил Кикаху на землю, а потом заложил руки за голову.

— Неизвестный там, на валуне, — сообщила Анана. — Он поднялся и, шатаясь, скрылся, после того как я заполучила его лучемет. Он убежал, спасаясь от меня и от огня. Я его не убила, хотя, возможно, и следовало. Но мне было очень любопытно узнать, кто он такой, и я подумала, что позже смогу его допросить.