– Отличные от чего? – взорвался Алекс. – Ваши клетки никак не тянут даже на приемлемые условия. Если никто не возражает, это не значит, что все довольны. А называть нас зверьем вообще может оказаться опасным.

Музыкант склонил голову, глядя на мужчину исподлобья, от чего сильно походил на хищника, приметившего себе добычу. Мартинес отступил на полшага и уже менее уверенно произнес:

– Не стоит мне угрожать, юноша. Не забывайся, я здесь не один, да и у тебя не так много опыта тягаться со мной.

– Алекс здесь тоже не один, – выступил вперед Норманн, прикрывая собой растерянного Шейна, – да и у Вас не так мало мозгов устраивать бойню в доме старосты в деревне, где каждый ребенок умеет пользоваться ружьем.

Безопасник заметно растерялся от такого напора. Он не привык видеть сопротивление со стороны людей, знавших кем он работает. Даже родители маленьких оборотней не могли долго противостоять его убеждениям. А те, кто всё же пытался, быстро сдавались после пары незначительных угроз. Сейчас же ему было нечего возразить, его видели насквозь, и никто из присутствовавших не боялся возможных последствий. Мартинес никогда не любил маленькие, удаленные от крупных городов деревни, где люди жили по своим законам и подчинялись лишь своим собственным правилам. Но и сдаваться так просто он не собирался. Если нельзя идти напролом, придётся следовать обходными путями.

– Что ж, – тяжело вздохнул он, – раз здесь мне так не рады, думаю, я вынужден буду уйти. Колинс, уведи, – он кивнул на музыканта и, ни слова больше не говоря, покинул дом старосты.

– Людей своих по округе собрать не забудьте, – бросил ему вдогонку Грегори, – а то мало ли, примут за зверье, да пристрелят в потёмках.

От слов старика Колинс заметно вздрогнул, но, не обернувшись, пошел на выход, жестом предлагая Алексу следовать за собой.

– Я только попрощаюсь, за дверью подожди, – надменно бросил аристократ сопровождавшему. А когда тот, дернувшись было назад, всё-таки вышел, обратился к Шейну, почти шепотом: – Я рад за тебя, несмотря ни на что. А за Триса и Ена ты не переживай, они, скорее всего, уже далеко, Мартинес их не найдёт.

– Один из охотников с поклажей не так давно покинул пределы деревни, – к Мартинесу подошел один из подчиненных. – За ним по следу пошли двое наших.

– Хорошо, иди к остальным, и уходите из этой чертовой деревни. А я пока прогуляюсь за этим охотником, подозреваю, он не за грибами пошёл.

К тому моменту, когда Тристан уловил запах Ена, он уже порядком изнервничался в ожидании. Радостно подскочив, волк бросился навстречу охотнику. Уорен обнаружился спустя пару минут, но следом волк учуял запах преследователей, за Еном шёл хвост. Первой мыслью было сбежать, но как бросить любимого? Сможет ли Трис отвести людей достаточно далеко и запутать их, а потом вернуться к охотнику? И сколько потом им придется скрываться? Прятаться всю жизнь, бояться собственной тени? Тристан готов на это, но он не готов обречь на скитания Ена. Глядя на счастливую улыбку приближающегося к нему парня, Трис принял единственно верное решение.

Подойдя к любимому вплотную, волк перекинулся.

– Ен, дай мне что-нибудь накинуть, здесь прохладно.

– Тристан, ты что? Бросился к нему парень. – Тебе лучше идти в звериной шкуре, так надежнее. Ты сможешь скрыться в случае опасности.

Тристан выудил из принесенного мешка одеяло и закутался в него.

– Ен, уже поздно скрываться, мы здесь не одни.

Охотник резко развернулся и вскинул ружье, направляя его на подошедших людей.

– Мудрое решение, Тристан. Я всегда знал, что ты сообразительный, – одобрительно покивал Мартинес. – Ты же понимаешь, что прятаться бесполезно, я всё равно выслежу тебя.

– Вы не тронете его, – Уорен вышел вперед. – Я не позволю вам забрать его.

– Тристан - убийца, ему нельзя оставаться на свободе.

– Ты прав, Мартинес, – оскалился в хищной улыбке Волк, – я убийца, и мне ничего не стоит убить еще пару-тройку людей.

– Даже если ты убьешь нас, на моё место придут другие. Тебя всё равно выследят. Ты не сможешь скрываться всю жизнь, да и таскать с собой парня - не слишком ли жестоко?

– Это не ваши проблемы, – возразил Ен, – я сам выбрал этот путь.

– Жаль, значит, Вы теперь такой же преступник, как и Тристан. Только одного понять не могу, зачем Вам все это? Он - жестокое и опасное существо, он же убил вашего друга, если я не ошибаюсь. Зачем защищать убийцу и обрекать себя на страдания?

– Вам не дано понять, у Вас нет сердца.

– Сколько пафоса, – рассмеялся Матринес. – Вы бы себя слышали. Советую Вам уйти, пока Вы еще не натворили глупостей, Вас не задержат.

– Ен, послушай меня, – Трис забрал из рук охотника ружье, отбрасывая в снег и проговорил тихим хрипящим шепотом, так чтобы его услышал только любимый, – отойди на пару шагов и ничего не бойся. Скоро все закончится.

Уорен ошарашено наблюдал за действиями оборотня, но в сторону отступил.

– Мартинес, оставь его, – Тристан повернулся к безопаснику. – Не надо его вмешивать в то, что его не касается.

– Мне плевать на твоего любовника, Тристан, мне нужен только ты. И если пойдешь добровольно, никто не пострадает.

– Я не вернусь в резервацию. Этот вариант меня не устраивает.

– У тебя не очень большой выбор - либо резервация, либо смерть.

– Тогда, думаю, стоит продать свою шкуру подороже.

Едва произнеся последние слова, оборотень бросился на людей, но два почти одновременных выстрела оборвали его короткий бег. Люди Мартинеса сработали чётко и слаженно. Трис тяжело опустился на колени и начал заваливаться набок.

– Тристан, нет! – взвыл охотник, подхватывая его тело. – Нет, пожалуйста, только не снова. Не умирай, Трис.

– Тише, Ен, – с трудом разлепив губы, прошептал оборотень, – так надо, только не оставляй меня и не дай уснуть.

– Мистер Мартинес, что с ними делать? – донесся до них голос одного из людей безопасника.

– Оставьте, – коротко бросил старший. – У оборотня нет шансов, а человек нам не нужен. Уходим.

Из последних сил Тристан приподнялся и взглянул в глаза Мартинесу. Там не было злой радости от победы или раздражения, но явно читалось умиротворение и уважение к человеку, нашедшему выход из патовой ситуации. Оборотень улыбнулся ему уголками губ и увидел, что безопасник быстро уводит своих людей дальше в лес.

– Ен, все в порядке, отпусти меня, – слабо попросил Трис.

– Нет, я не уйду, я тебя не брошу.

– Ен, все хорошо, мне нужно пространство, чтобы обратиться.

Шокированный случившимся парень не понимал, что хочет оборотень, но послушно опустил его на снег и отполз на полметра. По телу мужчины прошла легкая дрожь, и через секунду перед Еном лежал уже белоснежный волк. Зверь жалобно заскулил и, ощутимо вздрогнув, снова обратился человеком.

Пока оборотень перекидывался из человека в зверя, по спине охотника расползались ледяные капли ужаса. Хотелось немедленно сбежать и спрятаться, но оторвать глаз от этого зрелища было невозможно. Раны на теле любимого постепенно перестали кровоточить и начали затягиваться, оставляя лишь бледные розовые шрамы. Тристан в последний раз перекинулся в волка и обессиленно растянулся на снегу, погружаясь в глубокий спасительный сон.

Немного отойдя, Ен принялся мастерить подстилку из еловых веток. Перетащив тяжелое тело волка на лежак, охотник накрыл его одеялом и тесно прижался к спине зверя. Дыхание оборотня было спокойным, а сердце мерно билось под рукой парня.

Тристан проспал трое суток. Всё это время Уорен старался не отходить от зверя далеко, лишь изредка отлучаясь, чтобы раздобыть хворост для костра и пищу. Ен часто думал, как сложились дела у Шейна и Алекса, рассказал ли Мартинес Грегори, что убил Тристана? Парень решил, что как только Трис встанет на ноги, обязательно отправится в деревню и все разузнает.

Оборотень не заставил себя долго ждать и на третье утро просто открыл глаза и потянулся всем телом.

– Тристан, – бросился к нему охотник, – ты как?