Лаура понимающе вздохнула:

— Неудивительно, что у нее всегда такой печальный вид. И все же она так и не вышла замуж за Раймара фон Равенштайна?

— И не подумала! Когда он по истечении года предоставил ей выбор — стать его женой или умереть, она на его глазах покончила с собой, бросившись вниз с самой высокой башни замка. Но прежде чем сделать это, Сильва сама наложила на Жестокого Рыцаря заклятие — его грешной душе не суждено обрести покоя до тех пор, пока не будут отомщены все его злодеяния.

— И они до сих пор не отомщены?

— Нет! — покачал головой Перси. — На Раймаре фон Равенштайне до сих пор продолжает лежать проклятие. Но после того, что ты поведала мне, любезная Лаура, сдается мне, что и Сильва тоже все еще не освободилась от страшных чар.

Лаура задумчиво посмотрела на учителя:

— Да, похоже, что это так. Но чего я совсем не могу понять…

Она не договорила, так как к ним быстрым шагом подошла Мэри Морган. Учительница выглядела очень взволнованной, казалось, что она находится на грани нервного срыва.

— Профессор… — начала мисс Мэри, но голос ее сорвался, и в глазах заблестели слезы.

— Что с профессором? — быстро спросила Лаура.

— Он… — Мисс Мэри запнулась, шмыгнула носом и вытерла навернувшиеся слезы. — Боюсь, что он долго не протянет. Температуру не сбить, и он больше не приходит в себя, и…

— Тогда позови врача! Чего ты ждешь? — не дала договорить ей Лаура.

Перси сочувственно посмотрел на нее. Он прекрасно понимал чувства девочки.

— Дело в том, моя дорогая, что в этом нет ровным счетом никакого смысла. Ни один врач не может помочь нашему дорогому профессору. Ты сама это знаешь!

«Знаю, знаю, конечно знаю! — пронеслось в голове у Лауры. — Но нужно же что-то делать. Неужели мы будем сидеть сложа руки и смотреть, как он умирает!»

Вдруг ей в голову пришла другая идея, и лицо ее осветила надежда.

— Я знаю, что делать! — радостно воскликнула она. — Я пойду к доктору Шварцу и спрошу его, где спрятан кубок!

Перси Валиант недоуменно поднял брови:

— Буду с тобой до конца откровенен, Лаура, хотя я, естественно, и не могу постичь подлинной сути твоего хитроумного плана, но все же мне почему-то кажется, что он не имеет никакого смысла!

— Не то слово. Это же полный бред! — поддержала его Мэри. — Сама посуди, доктор Шварц — предводитель Темных сил. Так он тебе и расскажет, где они спрятали кубок!

— Знаю, что не расскажет! — ответила Лаура, и ей пришлось сдержать хитрую улыбку.

Учителя, как видно, не понимали, куда она клонит. Наоборот, смотрели на нее как на сумасшедшую.

— Но доктор Шварц также знает, что я пока еще многого не умею, — поспешно продолжила она. — И это, возможно, наш единственный шанс.

По недоуменным лицам Мэри и Перси Лаура поняла, что они все еще не догадываются, что она задумала. «Отлично, — обрадовалась девочка. — Тогда скорее всего и доктор Шварц тоже не сразу меня раскусит».

— Все очень просто, — начала она излагать свой план. — Доктор Шварц знает, что я еще не до конца научилась всему тому, что должен уметь настоящий страж Света. Поэтому, возможно, со мной он потеряет бдительность и не будет скрывать свои мысли так тщательно, как, например, при тебе, Мэри. Согласись, такое возможно?

Учительница нахмурилась. Казалось, она была не в восторге от Лауриной затеи, да и Перси как будто тоже.

— Ну, не знаю, насколько все это будет результативно, — пробормотал он. — Хотя попытаться, конечно, было бы можно…

— А я что говорю! — радостно подхватила Лаура. Но достаточно было только заглянуть в глаза Перси, чтобы понять, что учитель не питает ни малейшей надежды на успех этого предприятия.

Госпожа Призе-Штайн наотрез отказалась пропустить Лауру в кабинет доктора Шварца. Она оторвалась от монитора компьютера, клавиатуру которого только что терзала отточенными ярко-красными коготками, повернула к девочке мышиное личико и насмешливо уставилась на нее маленькими круглыми глазками. Даже голос ее и тот походил на мышиный писк:

— Извини, дорогая, но это совершенно исключено! Через два дня школьная конференция, и у директора очень много дел. Так что мне категорически запрещено его беспокоить!

— Но мне очень нужно с ним поговорить! — продолжала упрашивать Лаура. — Честное слово, госпожа Приду… э-э-э… госпожа Призе-Штайн. Это вопрос жизни и смерти!

Неумолимая блюстительница покоя директора смерила девочку удивленным взглядом:

— Вопрос жизни и смерти, говоришь?

— Да, да, — серьезно кивнула Лаура.

— Тогда, может быть… в двух словах объяснишь мне, в чем дело?

— Хм-м. — Лаура задумалась, сначала она хотела придумать какую-нибудь более или менее правдоподобную ложь, но потом решила все-таки сказать правду. — Профессор Моргенштерн при смерти, — проговорила она. — А доктор Шварц, возможно, знает средство, которое могло бы снова вернуть его к жизни.

— Неужели? — госпожа Придушайн, как видно, была шокирована этим известием.

Вместо ответа Лаура снова серьезно кивнула.

И без того бледное мышиное лицо секретарши стало еще белее.

— Что же ты сразу мне не сказала? — взволнованно всплеснула она руками, после чего вскочила со стула, выбежала из-за стола, засеменила к кабинету директора и, коротко постучав, скрылась за дверью.

Спустя несколько секунд она снова появилась в приемной.

— Ну разумеется, Лаура, можешь войти. — Придушайн даже придержала ей дверь. — Ради этого доктор Шварц готов отложить все свои дела.

Надежда Лауры на то, что доктор Шварц, быть может, проникнется состраданием к коллеге и захочет ему помочь, вскоре улетучилась. Когда она спросила новоиспеченного директора о кубке, тот сделал вид, что вообще впервые об это слышит.

— Кубок… — задумчиво повторил он за ней, — какой еще кубок?

Лаура разозлилась. Учитель химии сидел за директорским столом, заваленным ворохом бумаг, и с неподдельным недоумением смотрел на нее. Возмущенная, девочка наградила его испепеляющим взглядом:

— Вы прекрасно знаете, какой кубок. Кубок Озарения, конечно, какой же еще!

Лицо доктора Шварца приняло злое выражение. Но девочку это нисколько не испугало, она спокойно выдержала его жесткий, колючий взгляд. Лаура уже была готова к тому, что вот-вот увидит в глазах учителя дьявольский огонь преисподней. Но ничего подобного не произошло. Наоборот, доктор Шварц вдруг расслабился — и тут Лаура поняла, что угадывает его мысли.

«Ну это уже слишком! — думал доктор Шварц. — Эта пигалица вообразила, что может соперничать со мной!»

Но когда он заговорил, в голосе его не было слышно ни капли раздражения.

— Мне очень жаль, Лаура, — проговорил он почти сочувственным тоном. — Но я действительно не знаю, что ты имеешь в виду.

Лаура вскочила со стула и смерила его негодующим взглядом.

— Хватит прикидываться! — закричала она на директора. — Профессор Моргенштерн умрет, если я не найду кубок…

«Так ему и надо!» — промелькнуло в голове у доктора Шварца и отозвалось в Лаурином сознании.

— Поэтому вы должны мне сказать, где спрятан кубок!

«Держи карман шире!» — подумал директор, продолжая сохранять на лице удивительно правдоподобное и искреннее выражение полного неведения.

— Мне кажется, Лаура, ты страдаешь навязчивыми идеями! — ответил он, удрученно качая головой, когда девочка снова села на место. — Мне действительно очень и очень жаль, но я никак не могу тебе сказать то, чего не знаю. Неужели так трудно это понять?

«А сама ты никогда не догадаешься, что кубок спрятан в сокровищнице Раймара фон Равенштайна! — ехидно подумал он. — Для этого надо быть слишком умной, умнее самого Моргенштерна или Перси Валианта!»

Лаура даже опешила от неожиданности. Ей хотелось снова вскочить и громко закричать от радости.

Получилось! Все получилось!

Но Лаура постаралась вести себя так, чтобы доктор Шварц не заподозрил, что она смогла прочесть его мысли. Для пущей правдоподобности она опять изобразила негодование и осыпала его новыми упреками: