— Да-да. Там мы и живем. Я развожу скот, сестра ведет хозяйство. Мы были очень дружны с Барри. Но так случилось, что в последнее время я потерял его из виду. Наверное, поэтому ничего не знаю о несчастьях, что стряслись с его женой.

Врач, попытавшись скрыть удивление, холодно произнес:

— Что ж, в жизни всякое бывает, — но сам исподтишка неодобрительно посмотрел на Теда. Потом перевел взгляд на монитор и на неподвижно лежащую Корин. — Ужасное невезение. Ее покойный муж рассказывал мне в подробностях об этой аварии. Одна из ее приятельниц — ну, вы знаете этих дамочек: для них погоня за острыми ощущениями — смысл жизни — уговорила ее покататься на дельтаплане, а у Корин и прав-то не было. Вот ее и занесло на лес. Разбилась так, что мы ее буквально по частям собирали. Да-а, за ней нужен глаз да глаз. Видите ли, в жизни так не бывает: один несчастный случай за другим… На мой взгляд, тут что-то не так. Необходимо все осторожно, деликатно выяснить. В свое время я уже предлагал… В чем причина? Как ей помочь? Не откладывайте в долгий ящик. Настоятельно рекомендую. Я сейчас должен идти, а вы не падайте духом, мы приложим все усилия, чтобы поставить ее на ноги как можно скорее. — Ободряюще улыбнувшись, врач вышел.

В коридоре Тед увидел Сэнди.

— Ну что?

— Врач обнадеживает. Корин без сознания.

Подошла медсестра:

— Присаживайтесь. Скоро вашу родственницу переведут в терапию. Хотите кофе?

— О да, спасибо!

За чашкой кофе брат с сестрой разговорились о том, что их больше всего мучило.

— Послушай, Сэнди, — начал Тед, — ты знала, что Корин и раньше попадала в аварии?

— Да, знала. Хотела навестить ее, собралась уже, да Барри ни в какую — не надо, не ходи. Для него нож острый, если Корин общается с друзьями. Ну, я через него передала привет, пожелала скорейшего выздоровления.

— Что ж ты мне ничего не рассказывала?

— Господи, Тед! Да ты имени ее слышать не желал! Что уж тут скрывать? Ты странно относишься к Корин. Когда я говорила с ней в последний раз, знаешь, что она мне сказала? «Тед ненавидит меня» — вот ее слова. А если бы ты видел ее глаза, слышал, как она произнесла это… Просила, чтобы я всегда думала о ней хорошо. Сильно нервничала в тот раз. Я поняла — ну все, ее не остановишь, отправится опять в очередной полет, будь они неладны, эти полеты… И ведь не убедишь ни в какую, а ей в последнее время ужасно не везет!

— Сколько я помню Корин, всегда она какая-то… ну, как бы поточнее выразиться? Не то чтобы невезучая, но необычная. Помнишь ее походку? Ты что, никогда не замечала?

Сэнди всмотрелась в осунувшееся лицо брата.

— Ты не прав, Тед. Конечно, после свадьбы она действительно стала какая-то… Барри тоже хорош: заявил, что мы не должны встречаться. Почему, скажи на милость? Виделись мы очень редко, поэтому ничего определенного тебе сказать не могу.

Тед задумался, сидел, курил одну сигарету за другой. Он мучительно размышлял — неужели из-за его дурацких насмешек Корин решила искать успокоение в своем дьявольски рискованном хобби? Впервые за все время знакомств с девушками (а Тед особенно не церемонился и обходился со слабым полом без околичностей) Тед Реган призадумался, насколько же неуместны его выпады против Корин. Впрочем, он был самоуверен, красив и опытен, и очень скоро мысли его потекли совсем в другом направлении. Он опять вспомнил о своем кузене, и сердце его заныло — до конца он не сознавался даже самому себе, насколько дорог был ему Барри. С детства они были, что называется, «не разлей вода». Когда Тед гостил у Тарлтонов, они целыми ночами поверяли друг другу шепотом, чтобы не услышала тетушка Тина, свои мальчишеские тайны, привыкли все рассказывать друг другу, делиться сокровенным, спрашивать совета. А Барри… он смотрел на Теда с обожанием, подражал ему во всем, даже родителям не рассказывал того, что мог доверить Теду. Корин, ах, Корин! Просмотрела, не уберегла!

— Тед, — озабоченно произнесла Сэнди, допивая кофе, — надо съездить, забрать вещи Корин. Попросим этого Генри открыть нам ее комнату, заберем все необходимое. Кто ее знает, тетку Тину? Сменит замки или еще что-нибудь придумает, и Корри останется без нужных вещей. Перевезу ее к себе в Викторию. Поживет пока у меня.

— Нет! — твердо заявил Тед. — Мы заберем ее из больницы на ранчо. Ее нельзя сейчас оставлять одну. А на ранчо мы все время будем рядом.

— Ну, Тед, в таком случае — дай слово, что ты будешь по-доброму относиться к Корин! И помни — давши слово…

— Да я близко к ней не подойду! — в сердцах выпалил Тед, просверлив сестру взглядом: как ей в голову могло прийти такое? Что он, изверг, что ли?!

Тед, крякнув, встал, пошел в палату. Сэнди озадаченно смотрела ему вслед.

Корин, вытянувшись, без движения лежала на высокой кровати, с трудом сдерживаясь, чтобы не стонать, — жуткая боль терзала ее. Дверь распахнулась, в палату вошел Тед.

— Привет, — тихо, почти про себя, промолвила Корин, — ну что? Опять будешь издеваться? Ничего меня не берет, как видишь.

Засунув руки в карманы, Тед встал рядом с кроватью.

— Ну как ты? Не унываешь, молодец!

— Да так себе. — Корин коснулась кончиками пальцев ран на лице.

— Удивительно, что еще «так себе»! В грозу с парашютом! Ты как дитя неразумное, честное слово.

— Оставь меня, Тед, — Корин посмотрела ему прямо в глаза, — поверь, мне не до словесных баталий.

Тед подошел ближе.

— Маленькая дурочка! Ну когда ты повзрослеешь?

Он внезапно наклонился, и не успела Корин опомниться, как ощутила на своих губах поцелуй. Вздрогнув, Корин отвернулась. Тед удивленно взглянул на нее.

— Что-то новое, — хмуро заметил он.

— Не надо, Тед. Пожалуйста, уходи.

— Ты прогоняешь меня? Я тебя не узнаю, Корри. То, бывало, глаз с меня не сводишь, и вдруг — уходи! Как это понимать? Послушай, да знаешь ли ты, что Барри всякий раз плакал, рассказывая, какая ты холодная, бесчувственная, деревяшка ты, чурбан! Так он говорил, а как плакал при этом! Ужас!

Корин разрыдалась — сколько же он еще будет мучить ее?

И тут случилось невероятное — Тед, искушенный и неприступный Тед, виновато забормотал:

— Прости меня, Корин, слышишь, прости, прошу тебя. Это низость с моей стороны. Я презираю себя. — Он наклонился и покрыл нежными поцелуями изможденное страданиями лицо, осушая слезы. — Корри, — простонал он, приникая своими губами к ее дрожащим губам.

Корин погладила его по лицу.

— Умоляю, Тед, не надо.

Тед взял ее маленькую ладонь в руки.

— Корин, объясни, ну что за страсть у тебя — рисковать жизнью? Никак понять не могу.

Корин попыталась отнять руку, но он не выпускал, пристально всматриваясь в лицо.

— А тебе-то что, Тед? Тебе ведь наплевать — умру я или нет.

Тед поморщился, как от боли.

— Не думай, пожалуйста, что я каменный истукан!

— А что, разве нет? Порой я думаю: наверное, только смертью я смогла бы искупить свою вину — ты же без конца обвиняешь меня в гибели Барри.

Тед тяжело вздохнул, но не успел ответить — в дверь постучали, вошла Сэнди. Замерла, затаив дыхание, — что это с братом? Стоит с виноватым видом, как набедокуривший мальчишка.

— Тед сказал, что я забираю тебя? Поживешь у меня, окрепнешь, — раздался ее негромкий голос.

— Ой, ну зачем это!

— Ничего, все нормально, найдем сиделку, все в порядке, Корри, ты едешь к нам, на ранчо. — Тед ободряюще взглянул на нее.

— Лишнее все это, не надо, зачем? — в панике воскликнула Корин.

— Поедешь. Все! Никаких возражений! — Корин отвела взгляд — она никак не ожидала такого поворота. Тед пошутил, мелькнуло в голове. Как они добры к ней!

— Тебе надо отдохнуть. Сосни, я приду попозже.

— Мы придем попозже, — поправил Тед, — ясно, Корин? Где мы? На пятом этаже? Ну, Корри, отсюда тебе не улизнуть. Без парашюта не спуститься!

Сэнди рассмеялась, но, посмотрев на подругу, внезапно помрачнела.

— Что с тобой, Корин? Почему у тебя такое печальное выражение лица? Не волнуйся, все образуется. Выше голову!