— О, как мне жаль ее! — воскликнула Нора. — Какой ужасный удар для Мелли! Как я ей сочувствую!

Нам с Честером тоже жаль ее, но мы считаем, что Мелли повезло в том, что этот человек не ответил на ее чувства. Он довольно привлекателен, но совсем не годился в мужья нашей дочери, — грустно заметила Элен. — Кроме того, я уверена, что Мелли быстро найдет себе достойную партию. Каждое воскресенье на службе в церкви бывает несколько молодых холостяков, возможно, кто-то и заинтересует ее.

— Надеюсь. Я сделаю все, что смогу, тетя, чтобы помочь Мелли забыть эти печальные события.

— Я уверена, что ты сможешь помочь, Нора, — удовлетворенно сказала Элен. — Как хорошо, что ты приехала к нам.

Нора с нежностью посмотрела на тетю.

— Я тоже рада, что приехала.

Мелли вернулась домой лишь через час после приезда Норы. Она была в костюме для верховой езды, а на темных, как и у Норы, но без каштанового оттенка волосах лихо сидела испанская шляпа с прямыми полями. Глаза у Мелли тоже были другими, светло-карими, а не синими. Стройная, изящная фигурка делала ее похожей на куколку. Глядя на Мелли, трудно было представить, что какой-то мужчина мог не захотеть жениться на ней.

— Я так счастлива, что ты приехала, Нора, — с грустной теплотой приветствовала Мелли кузину. — У меня сейчас тоскливые времена. Я хожу, как в воду опущенная, но надеюсь, ты поможешь мне немного отвлечься от моих тягостных дум.

Нора улыбнулась. — Думаю, мне удастся это. Прошло уже больше года с тех пор, как ты гостила у нас в Вирджинии. Ты должна мне все рассказать о себе. Мелли скорчила гримасу.

— Разумеется. Но ты должна понимать, Нора, что моя жизнь бедна такими интересными и яркими событиями, как у тебя. Мне почти и не о чем рассказывать.

Нора вспомнила о днях, проведенных в постели, о перенесенной лихорадке. Об этом Мелли не знает. Никто ничего не знает. Они представления не имеют, чем закончилось ее романтическое путешествие в Африку.

— Мелли, я совсем не хочу, чтобы у Норы создалось впечатление, что здесь у нас царит сплошная скука, — вмешалась Элен. — У нас сложилось неплохое общество, дорогая, и иногда мы встречаемся.

— Мы устраиваем старомодные танцы, бальные вечера, новоселья и конкурсные диктанты, — последовал быстрый отпор Мелли. — И как всегда этот противный мистер Лэнгхорн и его сын.

— Когда мы устраиваем встречи с владельцами соседних ранчо, Мелли часто помогает нам, — объяснила Норе тетя Элен. — Мистер Лэнгхорн — один из местных землевладельцев, у него есть маленький сын, который ведет себя хуже дикаря. Мистер Лэнгхорн плохо следит за мальчиком.

— Мистер Лэнгхорн сам нуждается в контроле, — с усмешкой добавила Мелли.

— Это правда, — согласилась ее мать. — У него… такая репутация… он разведен, — последнюю фразу тетя Элен произнесла шепотом. Слово «разведен», считала она, не совсем удобно произносить в приличном обществе.

— Конечно, это еще ни о чем не говорит. Он вполне может оказаться хорошим человеком, — начала Нора.

— Дорогая, — твердо проговорила тетя Элен, — для нас очень важно имя семьи. Я знаю, что в Восточных штатах и в Европе женщинам позволяется вести себя более свободно. Но у нас это невозможно. Я хочу, чтобы ты постоянно помнила, что местечко здесь небольшое, каждый на виду, и то, что самое большое наше богатство — это доброе имя. Нельзя, чтобы Мелли видели в обществе разведенного мужчины.

— Я поняла, что ты имеешь в виду, тетя, — мягко согласилась Нора, удивляясь, какими ограниченными и консервативными остаются эти маленькие городки.

После обеда они сидели в блаженном, умиротворенном молчании. Тишина была такой глубокой и безмятежной, что ясно слышалось тиканье старинных дедушкиных часов за стеной. Тик-так, тик-так, тик-так…

Внезапно хлопнула передняя дверь, и по деревянному полу послышался тяжелый стук сапог. Кэл Бартон, держа шляпу в руках, просунул голову в дверь гостиной.

— Извините, миссис Тремейн, мистер Честер хочет поговорить с вами. Он ждет на крыльце.

Нору удивило то, что она не услышала звона ковбойских шпор, но, взглянув на сапоги Бартона, она поняла, в чем дело. Ну, конечно! Шпоры были совершенно скрыты, налипшим… этим… «Да и вся остальная его одежда», — подумала Нора. На лице девушки красноречиво отразились промелькнувшие мысли, сидя в изящной позе на диване в роскошной гостиной, Нора чувствовала себя как дома.

Кэл заметил неодобрительный и высокомерный взгляд, которым смерила его гостья, и это страшно разозлило его. На этот раз он не улыбнулся. Бартон посмотрел прямо на Нору, но как бы сквозь нее с такой холодностью, с величественностью, которая сделала бы честь особе королевской крови. Вежливо кивнув Элен, которая сказала, что немедленно придет, Кэл Бар-тон вышел из гостиной, ни разу больше не взглянув на девушку.

Нора была раздражена такой внезапной отчужденностью. Оставшуюся часть дня она продолжала размышлять и удивляться, почему же ее так волнует мнение какого-то наемного работника. В конце концов она — Марлоу из Вирджинии, а этот давно не мытый сын бескрайних прерий Дикого Запада всего лишь прославленная доярка, только мужского пола. Эта мысль рассмешила Нору; но, к сожалению, поделиться этой шуткой со своими родственниками она не могла.

Дядя Честер появился к ужину. Усталый и запыленный, но как всегда энергичный, пышущий здоровьем и приветливый, он радостно приветствовал Нору. Позже, когда все вместе они сидели за столом, мистер Тремейн поделился новостями, встревожившими всю семью.

— До меня дошел слух, что Западно-Техасский синдикат неудовлетворен тем, как я веду дела на ранчо. Бизнесмен, приехавший из Эль-Пасо, сообщил, что Калхейны не согласны с моими методами ведения хозяйства, они ожидали лучших результатов, -рассказал Честер. Заметив недовольное выражение лица жены, он добавил. — Должно быть, Калхейны помнят, что я потерял бы ранчо, если бы синдикат не пришел на помощь…

— А все потому, что цены на говядину и другую сельскохозяйственную продукцию очень низкие, — сердито возразила тетя Элен. — Сейчас у людей не хватает денег, они покупают мало продуктов, поэтому-то мы и не получаем достаточную прибыль. Популисты из фермерской партии требуют принятия эффективных мер. В газетах сообщалось, что они выдвинули кандидатом в президенты от своей партии Вильяма Дж. Брейна, который будет основным соперником Мак Кинли. Брейн — хороший человек. Очень энергичный. Возможно, некоторые перемены в правительстве принесут пользу тем, кто занимается сельскохозяйственным производством.

— Может, ты и права, моя дорогая, — но это вряд ли поможет лично нам, — подавленно заметил мистер Тре-мейн.

— Честер, синдикат не позволил бы тебе так долго управлять ранчо, если бы Калхэйны не доверяли тебе. Ты не виноват, что цены на рынке низкие.

— Возможно, состоятельные семьи так не считают, — мистер Тремейн доброжелательно взглянул на племянницу. — Я не имел в виду твоих родителей, дорогая. Семья Калхэйнов из западного Техаса занимается скотоводством уже во втором поколении, и у них есть капитал. Насколько я понял из слов Симмонса, синдикат не одобряет то, что я до сих пор не внедряю машинную технику во время посевной и сбора урожая. Как они выразились, я «недостаточно быстро вхожу в двадцатый век».

— Очень глупо, — заметила Нора. — Не исключено, что машины и замечательные, но они очень дороги, не так ли? Кроме того, люди нуждаются в работе, а применение механизмов уменьшит количество рабочих мест. Зачем же поступать так?

— В твоих словах есть здравый смысл, дорогая, но я должен выполнять то, что мне велят, — грустно ответил дядя Честер. — Я не знаю, каким образом синдикат в курсе моих дел на ранчо, если они не присылали сюда ни одного представителя. Я могу потерять место управляющего, — покраснел он.

— Куда же нам тогда деваться? — встревоженно спросила его жена. — Здесь наш дом.

— Мама, не надо так волноваться, — тихо проговорила Мелли. — Пока еще ничего не случилось. Зачем расстраиваться раньше времени?