Выпрямившись в седле, Кэл приоткрыл глаза. Место совсем не походило на ранчо. Он нахмурился.

— Куда я попал?

— Конюшня Далтона. Вы в Тайлере, — засмеялся пожилой человек, — вы очень устали, не правда ли?

— Похоже на то, — Кэл, охая, соскочил с лошади.

— Тебе лучше отправиться в отель и снять номер, парень. Ты не можешь ехать в таком состоянии, я позабочусь о лошади.

— Спасибо. Меня зовут Кэл. Кэл… Бартон, — поправился он, вспомнив, что пользуется своим вторым именем вместо фамилии.

Оставив лошадь в конюшне, Кэл направился в отель, но станция казалась ближе. Гораздо ближе. Он вошел в вокзальное здание и подошел к окошку.

— Бомонт, — решительно произнес он. — Один билет до Бомонта.

— Вам повезло, — вежливо ответил кассир, услышав шум приближающегося состава. — Как раз прибывает последний поезд. Багаж есть?

— Нет багажа. Нет жены. Ничего нет, — пробормотал Кэл нетвердо. Заплатив за билет, он вышел на перрон. Кассир посмотрел вслед странному путешественнику и покачал головой.

Кэл проснулся, когда поезд прибыл в Бомонт. Голова у него раскалывалась. Наняв экипаж, он приехал на буровую вышку как раз тогда, когда Пайк разбирал вышедшие из строя детали буровой установки.

— Черт, и надо же было этому случиться именно сейчас, — сердито проворчал Пайк, — у нас нет запасных частей, и на складе нет. Торговец сказал, что не может прислать то, что нам нужно раньше января.

— В январе?

Пайк всплеснул руками.

— Ничего сделать нельзя.

— Пошли телеграфом запрос в Сент-Луис или Нью-Йорк, или в конце концов в Питсбург.

— У них тоже ничего. Ты, возможно, не заметил, сколько новых буровых вышек здесь появилось, — напомнил Пайк, махнув рукой в сторону многочисленных буровых установок, разбросанных по равнине вокруг небольшого городка.

— Я все прекрасно вижу. Может быть мы все сошли с ума, — мрачно заметил Кэл, — но пока единственное, что мы находим — это воду.

— Может быть, тот геолог и прав в конце концов, — маленькие блестящие глазки Пайка сверлили компаньона, — а что если мы опять наткнемся на воду?

— Тогда мы разбогатеем, — иронично бросил Кэл.

— Может, разделить основной капитал? — осмелился предложить Пайк, — знаешь, мы могли бы получить дополнительные средства, чтобы оплатить стоимость работ. Можно продать часть пая.

— Мы еще не в таком безвыходном положении, чтобы поступать таким образом, — отрезал Кэл.

Пайк ничего не знал о семье Кэла и о том, как тот богат. Кэл старался не рассказывать о себе. Пайк — хороший специалист по бурению, но хитрые бегающие глаза компаньона вызывали у него сомнения, и чем больше Кэл общался с Пайком, тем меньше тот ему нравился. Возможно, Кэл давно нашел себе другого партнера, но слишком был занят Норой.

Нора была такой хрупкой, нежной, страдала неизлечимой болезнью, но не захотела рассказать об этом собственному мужу… Кэл отвернулся от Пайка, не вникая в то, что тот ему говорит. Может быть, если бы Нора была с самого начала откровенна, а он честен, все могло бы сложиться иначе. Если бы он не пытался изобразить из себя вершителя судеб, то сейчас не был бы так одинок…

— Куда ты собираешься сейчас? Кэл заколебался, но через мгновение уже решил, куда отправиться.

— Я еду домой, — быстро ответил он, — пошли запрос в Корсикану, может, у них есть нужные запасные части.

Ему внезапно пришла в голову прекрасная идея. Он дал Пайку имя и адрес человека, с которым работал после увольнения из армии. Его друг сделал себе состояние на нефти. Он владел несколькими буровыми вышками, и если у него есть необходимые детали, он обязательно поможет Кэлу.

Нора провела в постели несколько дней, прежде чем силы вернулись к ней. Молодой женщине нужно было смотреть фактам в лицо. Родители отказались заботиться о ней. Муж, очевидно, решил избавиться от обузы и исчез в неизвестном направлении, не сказав ни слова и не оставив адреса. Денег у нее нет, как нет и возможности их заработать. Но, по крайней мере, ей удалось пережить приступ лихорадки. Несмотря на страдания из-за потери ребенка, Нора чувствовала себя довольно окрепшей.

— Мне нужно найти работу, — заявила она, сидя в гостиной с тетей Элен и Мелли.

Мелли, отвлеклась от своих размышлений о Джекобе, становившемся все более нетерпеливее, и наклонилась к кузине.

— В школе есть место учительницы, — предложила она.

— Мелли, я не могу сейчас работать учительницей, — грустно ответила Нора, — только одна мысль о детях приводит меня в отчаяние.

— Прости, дорогая, — быстро проговорила Мелли, — я не подумала.

Нора успокаивающе махнула рукой.

— Возможно, со временем я смогла бы работать в школе. Но в настоящий момент представления не имею, чем заняться.

— Ты знаешь, что мы будем очень рады, если ты останешься с нами.

Нора отрицательно покачала головой.

— Но не в качестве гостьи, — твердо заявила молодая женщина. — Если я останусь, значит я должна найти работу. — Ей было очень трудно выговорить эти слова, наносившие ужасный удар по ее самолюбию. — Если вам будет не в тягость, я хотела бы научиться и вести у вас домашнее хозяйство… — Губы ее задрожали, но гордо выпрямившись, Нора посмотрела прямо в глаза тети Элен. — Я надеюсь, что сумею справиться.

Слезы сострадания выступили на глазах миссис Тремейн.

— О, Нора, — печально произнесла пожилая дама.

— Это не так уж страшно, — заверила ее племянница. — Я уже научилась гладить, как рассказывала, — улыбнулась она. — Я успела научиться, когда… до того, как заболела. Я умею теперь очень ловко орудовать утюгом. А если вы научите меня обращаться с кастрюлями и сковородами, а также разжигать огонь, думаю, что когда-нибудь я сумею и испечь бисквит.

— Конечно я всему научу тебя, — с готовностью ответила тетя Элен, — я уверена, ты будешь прекрасной хозяйкой. Но, Нора, учитывая твою прежнюю жизнь и воспитание, это такая трагедия для тебя. О, как может Синтия позволять своему мужу быть таким суровым к собственной дочери?

Потому что мать знает всю правду, ту, которая неизвестна тете Элен, мрачно подумала Нора. Отец знал, что Нора забеременела, не будучи замужем, а Кэл приехал, чтобы спасти ее от позора. Она старалась не думать о муже. Она сойдет с ума, если позволит себе думать о нем.

— Это не имеет значения. Я не хочу возвращаться к родителям. — В голосе Норы звучала непривычная уверенность в себе. Она ощутила себя зрелой женщиной, способной преодолеть любые невзгоды. Испытания закалили ее характер, как огонь превращает железо в сталь. — Я совсем не переживаю, что должна учиться работать по дому. Завтра же и начнем.

— Ты достаточно окрепла? — тихо спросила тетя Элен.

— Думаю, да. Я должна что-то делать. Ну, а теперь надо решить, где я буду жить. Домик Кэла…

Элен и Мелли обменялись грустными взглядами

— Что такое? Пожалуйста, не старайтесь оберегать меня, Я уже знаю, что могу быть сильной, когда нужно Что случилось?

— Кэл Бартон уволился, — печально сообщила миссис Тремейн. — Сегодня утром из Бомонта он прислал Честеру телеграмму.

— Из Бомонта? Кэл сейчас там? — спросила Нора, не сумев скрыть своего разочарования.

— Да, именно оттуда пришла телеграмма. Но Бартон сообщил, что будет в Бомонте только один день. Нам неизвестно, куда он отправился потом.

— Очевидно Кэл бросил меня, — выговорила Нора бесцветным голосом, — ну что ж, хорошо уже то, что мне не надо просить его забрать свои вещи.

— Он не отходил от тебя ни на минуту, когда ты болела, — расстроенно проговорила Мелли, — это был и его ребенок. Нора.

— Мелли! — упрекнула тетя Элен.

Нора прикусила губу и отвела взгляд в сторону, стараясь скрыть боль. Ей невыносимо было вспоминать о ребенке и обо всем, что случилось с ней в последнее время.

— Я знаю, ты не хотела меня обидеть, Мелли, — сдержанно сказала Нора, — но, пожалуйста, не надо напоминать мне о трагедии.

— Прости меня, дорогая, — виновато попросила Мелли.