— Могу я принести вам что-нибудь из еды, доктор? — тихо спросила Элен.

— Я был бы не против выпить чашку чая с печеньем, благодарно отозвался врач. — И еще велите принести холодной воды, простыни и белье, которое обязательно нужно сменить. — Он покачал головой. — За всю свою долгую практику я не встречал такой тяжелой лихорадки. Разве молодая дама не следовала моим предупреждениям и не отдыхала как следует?

Элен и Мелли обменялись удивленными взглядами. Они впервые слышали о советах врача.

— Понимаю, — холодно констатировал доктор. — Догадываюсь, что больная никому ничего не сказала, даже своему где-то странствующему мужу. Я предупреждал ее, что опасно поднимать тяжести, опасно переутомляться. Неужели никто не видел, что она простудилась и горит? Это в добавление к ослабленному состоянию и беременности почти гарантировало приступ лихорадки.

— Мы ничего не знали, -грустно ответила Элен. — До последнего времени Нора была здорова, а когда вышла замуж, стала очень замкнутой. Несколько дней накануне мы ее почти не видели, только Мелли забегала, чтобы угостить кузину чем-нибудь вкусным. Hope пришлось учиться готовить и…

— Уверяю вас, что это было самое неподходящее время для обучения домашнему хозяйству, — раздраженно заметил доктор.

Женщины выглядели такими виноватыми, что он поневоле смягчился.

— Боюсь, что ребенка спасти будет невозможно. Эта лихорадка… — Врач покачал головой.

— Она не умрет? — решилась спросить Мелли.

— Не могу сказать. Случай очень тяжелый.

— Мы можем чем-то помочь, доктор? — встревоженно спросила Элен.

Доктор взглянул да женщин через очки.

— Молитесь.

И они молились. Молились в течение следующих двух дней. Нору мучили ужасные боли, она кричала, когда ее переворачивали, чтобы протереть одеколоном и сменить белье. Все были измучены. Не могло и речи идти о том, чтобы Джекоб приехал поговорить с родителями. Мелли послала ему записку, сообщая о том, что случилось, а затем вернулась к постели кузины.

Наступил понедельник, но Нора продолжала метаться в беспамятстве.

Смертельно уставший Кэл Бартон сошел с поезда и нанял на станции экипаж, чтобы добраться до ранчо. Они с Пайком снова не получили никаких результатов, скважина оказалась пустой. Это была уже вторая неудача с тех пор, как Бартон начал искать нефть в Техасе. У компаньонов был еще один участок земли в другом месте, где Пайк начал подготовительные работы.

Кэл очень хотел остаться и посмотреть, чем закончится последняя попытка. Он был уверен, что на этот раз их ждет удача. Он никогда не был игроком, но в этот участок земли вложил последние деньги, полагаясь на свой инстинкт и мнение геологов. Несмотря на все волнения по поводу поисков нефти, ссора с Норой постоянно стояла у него перед глазами и, в конце концов, он уже не мог думать ни о чем другом. Каким-то образом им нужно решить свои противоречия ради будущего ребенка. Если бы он только знал, как это сделать.

Когда Кэл вернулся на ранчо Тремейнов и зашел в свой домик, там никого не было. Первой его мыслью было, что Нора вернулась в Вирджинию к родителям. Именно это он и предложил сделать жене, хотя Богу известно, как он не хотел, чтобы так случилось. Кэла вывели из себя слова миссис Тремейн. Кэл заглянул в спальню, предполагая, что Нора забрала свои вещи. Но все оказалось на месте. Трясущимися руками он открыл шкаф — платья висели на плечиках. Закрыв глаза, Кэл поблагодарил Бога. Должно быть его жена пошла навестить свою тетю и кузину. А он решил, что Нора покинула его! Улыбнувшись, Кэл вернулся в комнату, тяжело опустился в кресло-качалку и устало откинулся на спинку. Ему хотелось прожить последние недели на ранчо иначе. Если бы Нора уехала, он остался бы совершенно один. Только сейчас Кэлу стало понятно, что в поездке ему очень не хватало подгорелого мяса, засушенного печенья и испорченных рубашек. Ему очень не хватало Норы. Кэл задумчиво улыбнулся, вспомнив, как отчаянно молодая женщина старалась научиться вести хозяйство. Во время поездки у него было достаточно времени, чтобы понять с какими трудностями пришлось столкнуться его молодой жене, выросшей в богатой семье, окунувшись в жизнь домашней хозяйки. С его стороны несправедливо было бросать ее в таком положении. Еще в поезде Кэл решил, что должен все исправить и забыть свои глупые причуды изменить Нору. Вспомнив все жестокие слова, которые он говорил жене, он понял, что.будет очень нелегко заставить ее забыть их. Но, может быть, еще не слишком поздно все исправить. Он отвезет ее в Латиго, на ранчо родителей, и Hope не придется больше переносить лишения. На ранчо Тремейнов дела шли неплохо, Честер был на верном пути. Найдут они с Пайком нефть или не найдут, решил Кэл, у него сильные руки и голова на плечах, он поступится своей гордостью и вернется в Латиго, чтобы работать на семейном ранчо. Если Нора любит его, она привыкнет к жизни в Техасе. А остальное…. что ж, остальное как-нибудь устроится. Чем больше Кэл думал о своих проблемах, тем проще ему казалось найти решение.

Внимание Бартона привлекли легкие шаги на крыльце. Улыбаясь, он поднялся с кресла, ожидая, что сейчас дверь откроется, и войдет Нора. Но раздался осторожный стук. Выйдя на крыльцо, Кэл увидел встревоженную Мелли.

— Я так и подумала, что вы приехали. Вам лучше поторопиться в большой дом, мистер Бартон… Если еще успеете.

Выражение ее глаз было таким, что Кэл не стал тратить время на вопросы. Отсутствие Норы и бледное измученное лицо Мелли подсказали ему, что случилось что-то ужасное. Кэл ускорил шаг, сердце его бешено колотилось, больно отдавая в ребра.

Нора лежала в комнате для гостей вся мокрая от пота. Рядом с ней находился доктор. Врач не отлучался с ранчо с тех пор, как его вызвали. Он бросил неприязненный взгляд на Кэла.

— Странствующий муж, я догадываюсь? — холодно спросил доктор. — Посмотрите на вашу работу, сэр.

У Кэла внутри все похолодело, сердце, казалось, остановилось. Мертвенно-бледная, белая как снег, очень похудевшая Нора лежала неподвижно. Ее живот…Доктор заметил выражение ужаса в глазах Кэла.

— Два дня назад ваша жена потеряла ребенка. А сейчас мы молимся только о том, чтобы Бог сохранил ей жизнь. Разве вы не знали, что опасно для нее поднимать тяжелые ведра с водой и переутомляться, особенно когда ее состояние осложнилось простудой.

— Жена говорила, что вы считаете ее состояние удовлетворительным. — Сердце Кэла ледяной рукой сдавил страх, когда он снова взглянул на неподвижно лежащую на постели Нору. — Я видел, что она чихала, но решил, что это из-за пыли.

— Ваша жена простудилась. И этого при ее постоянном переутомлении оказалось достаточно, чтобы вызвать новый приступ лихорадки. Я опасаюсь, что приступ может иметь летальный исход. В многолетней практике мне не приходилось встречаться с таким тяжелым состоянием при лихорадке.

— Лихорадка? — Кэл подошел ближе к постели и посмотрел на свою жену изумленными, затуманенными горем глазами. Сердце его захолодело в груди, — Какая лихорадка? — переспросил он хриплым голосом.

— Что у вас за отношения? — сердито осведомился доктор.-У миссис Бартот был единичный приступ лихорадки год назад. Их семейный врач предупредил — хотя я и не совсем согласен с его прогнозом — что следующий приступ может оказаться фатальным.

Это был удар, который сразил Кэла наповал. У него перехватило дыхание.

— Нора мне никогда не рассказывала о своей болезни, — выдавил он из себя.

— Она никому ничего не рассказывала, — грустно проговорила Элен, утирая слезы. — Племянница только говорила, что не хочет выходить замуж, чтобы не взваливать на мужа моральный и финансовый груз, потому что болезнь ее неизлечима. О, этот ужасный Саммервиль! Если бы он тогда не разорвал на Hope противомоскитную сетку, преследуя бедную девушку своими ухаживаниями, если бы тогда в Африке комары не искусали ее, жизнь моей племянницы сложилась бы иначе!

— Саммервиль? — Кэл прислонился к стене, тупо уставившись на миссис Тремейн, — Саммервиль сделал это?