Вошла Оля. Лялин набросился на неё с упрёками:

- Где ты так долго была? Зачем приезжал Василий?!

- А почему ты кричишь? - спросила Оля.

Лялин отступил на шаг. Ещё минуту назад он и в страшном сне не мог себе представить, что способен разговаривать с Олей в повышенном тоне. Лялин смутился.

- Разве я кричу? - сказал он. - Просто уже поздно, а тебя всё нет и нет. Я начал волноваться. И потом, этот Василий... Марина сказала... зачем он приезжал? Что ему здесь было нужно?

- Василий, как приехал, так и уехал. Всё, я спать хочу. Укладываемся.

Лялину постелили на полу, на матрасе. Легли молча. Лялин выключил свет. Он знал, что не уснёт. Он не находил себе оправданий: зачем он накричал на Олю? Она сердится и уже не позовёт к себе. Странно, но ему и не хотелось к ней. И что это было у него с Мариной Цыгановой - попытка измены или уже сама измена? Как он мог докатиться до такого? А если Марина расскажет Оле? Пусть рассказывает, в конце концов, ничего страшного не произошло - просто дружеский поцелуй и всё!

- Егор, - услышал он шёпот Оли. - Ты спишь? Иди ко мне.

- А как же Марина?

- Она спит давно.

* * *

Ночь помирила Лялина с Олей. Однако, утром он всерьёз засобирался домой. Оля не отпускала.

- Егор, я хочу, чтобы ты остался.

- Но, моя лю...

- Никаких "лю", ты должен остаться и помочь мне.

- Что случилось? - спросил Лялин с тревогой и одновременно с опаской, что помощь потребует денег. После вчерашнего посещения кафе у него не осталось ни копейки; хорошо уж то, что денег хватило рассчитаться за выпитое и съеденное, иначе не миновать бы Лялину позора.

- Сегодня приедет Абрамов, - сказала Оля.

- Абрамов? Это ещё кто такой?

Оказалось, Абрамов - новый сотрудник ИСИ, пришедший на место Лялина. С её слов получалось, что этот Абрамов - совершенно необыкновенный человек: он издал книжку собственных стихов, причём отличных стихов; он классно поёт и танцует, ко всему прочему, он выдумщик, каких свет не видывал: то организует капустник, то коллективную вылазку на природу.

- От Абрамова тащатся все сотрудники ИСИ, - заключила Оля хвалебную оду, но, увидев понурое лицо Лялина, добавила. - Не вздумай ревновать: Абрамов старый и потом, кроме тебя мне никто не нужен.

- Ну, хорошо, но сюда-то он зачем едет?

- Абрамов взялся организовать концерт силами самих отдыхающих.

Выяснилось, что Оля сама собирается выступить вместе с Абрамовым. Она будет танцевать цыганский танец.

- Мне нужен большой, чёрный платок с большими, ярко-красными розами. Достанешь?

- Платок с розами?! Какая глупость!

- Это не обсуждается, - нахмурилась Оля. - Так хочет Абрамов, и этого достаточно. Если каждый начнёт давать советы, концерта не получится. Так, ты достанешь?

- Постараюсь.

- Спасибо! - воскликнула Оля и, поцеловав Лялина, убежала встречать Абрамова, который "должен был уже приехать и находиться в киноконцертном зале пансионата".

Часть 8. Цыган-альбинос и конь педальный

Задача: достать платок без денег - представлялась Лялину совершенно не выполнимой. Он находился в полной растерянности: самое лучшее, что он мог сделать - немедленно укатить в Москву, но что подумает Оленька?

- Не знаю, что делать, - признался Лялин охраннику, - и уехать нельзя, и не ехать нельзя!

- Зачем, дорогой, уезжать? - сказал таджик. - Я помогу тебе. Один мой знакомый женщина есть такой платок. Она добрый человек, попрошу, даст на время. Но это далеко - отсюда километров двадцать будет!

- Ничего, я на велосипеде. Федя, друг, ты спас меня! Век не забуду!

В санаторий Лялин вернулся, когда на сцене киноконцертного зала вовсю шла последняя, генеральная репетиция концерта: Оля отрабатывала элементы танца в паре с высоким стройным мужчиной. Его длинные волосы цвета сухой соломы разлетались в разные стороны. "Цыган-альбинос, курам на смех" - подумал Лялин. Однако при всём своём скептическом отношении к партнёру Оленьки, он не мог не признать, что движения мужчины были точны и даже красивы, чего нельзя было бы сказать об его партнёрше.

Заметив Лялина, Оля спустилась к нему со сцены:

- Ну, что принёс? Ой, какой класс! - воскликнула она, набросив на себя чёрный платок с алыми розами. - Ну, как, похожа на цыганку?!

- То, что надо! - крикнул ей со сцены Абрамов.

Оля поцеловала Лялина в щёку.

- Идём, я познакомлю тебя с Абрамовым.

- Может быть, как-нибудь после?

- Никаких после,

С близкого расстояния Абрамов произвёл на Лялина отталкивающее впечатление: его жёлтое лицо было покрыто мелкими морщинами, выдававшими его солидный возраст. Это было так неожиданно, что Лялин покраснел. Его смущение Абрамов расценил по-своему:

- Я каждое утро пью морковный сок, - сказал он. - Очень полезная штука и вам советую, сказал он, и, как бы в доказательство своих слов, сжал своею сухой ладонью ладонь Лялина так, что тот вскрикнул.

- Ой, простите, я не нарочно, - хитро улыбнулся Абрамов.- Оля сказала, что Вы не хотите принять участие в нашем концерте. Это так?

- В общем, да, я никогда не выступал и, по большому счёту, ничего не умею: ни петь, ни танцевать, - с некоторым трудом признался Лялин и увидел на лице Оли разочарование.

- Откуда вы знаете, что вы умеете, если ни разу не выступали на сцене? - улыбнулся Абрамов. - Это классическое заблуждение многих. Уверяю вас, у каждого есть к чему-нибудь способность. Человека нужно только раскачать, направить, научить преодолевать стеснение. Егор, можно Вас так называть? Прислушайтесь, Егор, к себе, к своему внутреннему голосу: к чему у Вас тянется душа - к пению? Танцу? Декламации?

- Не знаю, - растерялся Лялин.

- Жаль, у нас мало времени, но ничего, в следующий раз мы вас привлечём. Договорились?

И, не дождавшись ответа Лялина, Абрамов схватил Олю за руки и закружил её в танце.

- С платком другое дело! - услышал он возглас Абрамова. - Он у тебя молодец!

- Ещё какой! - ответила со смехом Оля.

"Это они обо мне, что ли?"- подумал Лялин, спускаясь в зрительный зал. Ему было неприятно, что Оля позволяет Абрамову давать ему оценки.

Лялин устроился на последнем ряду, ближе к выходу. Зал стал наполняться зрителями. Лялин заметил, как мимо него, словно приведение, прошагал Марк Наумович Блидман с неизменным портфелем из зелёной крокодиловой кожи. Он явился, очевидно, чтобы окончательно добить Ольгиного отца. Лялин пулей выскочил из зала с твёрдым намерением уехать в Москву немедленно, несмотря на скорую ночь.

* * *

... Лялин крутил педали, практически, не видя дороги. Перед его взором неотступно стоял образ Оленьки, удивлённой и расстроенной его внезапным отъездом. "Она, должно быть, не сможет уснуть. О, бедная моя лю..." - подумал он с нежностью, не сумев закончить мысль, поскольку дорога резко пошла в гору и, чтобы крутить педали, понадобились дополнительные физические усилия.

Глава 3. "ЗИЛ"

Часть 1. Стукач и провокатор

Очень часто то, что человеку нужно по-настоящему, само идёт в руки. Так случилось и с Лялиным: в первой же купленной им газете он наткнулся на объявление - автомобильному заводу имени Лихачёва (ЗИЛ) требовался социолог. Он тут же позвонил по указанному в объявлении телефону, и ему предложили приехать для собеседования.

Лялин полетел, ни секунды не сомневаясь в успехе. Теперь, когда у него есть Оля, ему до зарезу нужна была работа. Он не мог, не имел права упустить свой шанс.

Заводские социологи располагались в здании бывшего детского садика. Лялина встретил сам начальник бюро, Дунин Владимир Серафимович - холёный мужчина неопределённого возраста, абсолютно дипломатической внешности. Отличный серый костюм сидел на нём как влитой, белоснежная сорочка пахла зимней свежестью, галстук нежно-голубой расцветки, кажется, светился изнутри, а шикарные очки в роговой оправе придавали его внешности солидную законченность. Расточая умопомрачительный запах французских духов, Дунин вальяжно сидел за письменным столом, изящно откинувшись, с одной рукой за спинку стула, а другой играя ручкой с золотым пером. Движения его дышали значительностью и спокойствием.