Юнгвальд-Хилькевич мне сказал: — Галя, вы — как раз то, что я хотел. Вы — моя героиня. Мы сделаем пробы для проформы. Считайте, что вы уже утверждены. А я еще даже не читала сценария…» 26 июля вновь дал о себе знать террорист, который в начале месяца взорвал бомбу возле кинотеатра «Мир» в Клину. Как мы помним, преступником был человек мирной профессии — детский хирург Василий Никитенков, у которого «поехала крыша». Несмотря на то что взрывом у кинотеатра занимался столичный КГБ, напасть на след преступника до сих пор не удалось. Вот он и осмелел. Однако место для своего очередного взрыва он теперь выбрал другое — 24-й километр Ленинградского шоссе. Там он оставил банку из-под растворимого кофе, в которую заложил взрывчатку. Расчет был простым: кофе в те годы был дефицитом, поэтому на банку кто-то наверняка должен был обратить внимание. Так и вышло. Некий рабочий, направлявшийся на работу, подобрал банку и, спрятав ее в сумку, прошествовал дальше. Приехав на место работы — на строительную площадку кулинарного училища в городе Химки, — рабочий извлек банку из сумки и попытался открыть. Грянул взрыв. Рабочему оторвало кисть руки и повредило лицо. По типу взрывчатки эксперты установили, что ее смастерил тот же умелец, что взорвал бомбу у кинотеатра «Мир».
27 июля в «Московском комсомольце» появился очередной (54-й) выпуск «Звуковой дорожки». В ней были представлены краткие творческие портреты модных эстрадных исполнителей тех дней: Игоря Иванова (это он пел «По французской стороне», а последний хит в его исполнении тоже принадлежал перу композитора Давида Тухманова и назывался «Мы с тобой танцуем»), Ольги Зарубиной (последние хиты — «Так не должно быть» и «Мне покоя нет»), Ксении Георгиади, Татьяны Анциферовой (шесть хитов из фильма «31 июня»). Как всегда, публиковался очередной хит-парад лучших песен прошедшего месяца, в котором два первых места заняли песни в исполнении Аллы Пугачевой: «Взлети над суетой» и «Звездное лето». Последняя была особенно популярна в народе. Далее в хит-параде шли песни, которые доминировали и в прошлом хит-параде: «Так не должно быть», «Подберу музыку», «Ищу тебя», «Мы с тобой танцуем», «Этот мир». В конце списка расположились хиты, которые попали в топ-лист в первый раз: «Девушка из Полесья» (О. Иванов — А. Поперечный) — ВИА «Сябры» (14-е место), «Подари мне шарик» (С. Дьячков — В. Цейтлин) — ВИА «Синяя птица» (15-е).
В этот же день, 27 июля, в «Останкино» представители Гостелерадио принимали фильм Станислава Говорухина «Место встречи изменить нельзя». Стоит отметить, что Говорухин снял материала на 7 серий, однако консультанты фильма — высокие чины из МВД — заставили две серии отправить в корзину. Главная претензия — слишком много уркаганов на экране. Как ни горько было режиссеру, но пришлось взять в руки ножницы и… Однако заказчику в день приемки был показан не весь фильм, а только часть его, поскольку остальное еще находилось в обработке. Но и увиденное вполне удовлетворило телевизионщиков, и фильму был дан «зеленый свет». Полная сдача картины должна была состояться в сентябре.
Между тем исполнитель роли Жеглова из «Места встречи…» — Владимир Высоцкий — продолжает свои гастроли в Узбекистане. За эти дни он дал целую серию концертов в Зарафшане (20-го), Учкудуке (21-го), Бухаре (25-го), Навои (26—27-го). В последнем городе он едва не умер. Дело было так.
Рано утром 28 июля прямо в гостиничном номере у Высоцкого случилась клиническая смерть. Потом будут говорить, что поводом к ней стало острое отравление — накануне Высоцкий съел вчерашнего плова. Находившаяся рядом Оксана Афанасьева стала делать ему искусственное дыхание рот в рот, позвала на помощь. Сначала прибежал живший в соседнем номере Владимир Гольдман, который немедленно пригласил врача Анатолия Федотова. Тот сделал Высоцкому укол в сердце, потом стал массировать. Оксана и Гольдман. попеременно дышали ему в рот. И Высоцкий ожил. Как вспоминает О. Афанасьева:
«Тогда я услышала от него самые важные слова. Первое, что он сказал, когда пришел в себя: «Я люблю тебя». Знаете, я почувствовала себя самой счастливой женщиной в мире! Он никогда не бросался такими словами и говорил их далеко не каждой женщине. В тот день, видимо, он понял, что не сможет со мной расстаться, и принял окончательное решение… До этого все просил: «Оксаночка, не ревнуй! У меня для вас обеих, для тебя и Марины, всегда в сердце места хватит…»
Он долго не говорил мне о любви, наверное, не хотел связывать. Твердил, что как только я захочу уйти, он меня сразу отпустит, но тут же добавлял, что не представляет своей жизни без меня… Я понимала, что Володя разрывается между нами. По общепринятым меркам он ведь калечил мне жизнь. Ну что он мог мне дать? Роль второй гражданской жены? Я ведь даже не могла родить от него ребенка, хотя он очень хотел этого. Забеременела, но пришлось сделать аборт — не было гарантий, что ребенок родится здоровым…»
Как ни странно, но, едва оклемавшись, Высоцкий заявил, что концерты отменять не будет. «Выступлю прямо сегодня!» — заявил он друзьям. Но те встали на дыбы: понимали, что с такими делами не шутят. В итоге Гольдман отменил все последующие концерты и отправил Высоцкого через Ташкент в Москву. С ним полетели Оксана Афанасьева, Всеволод Абдулов, Анатолий Федотов, а Владимир Гольдман и Валерий Янклович пока остались: они должны были отправить багаж.
В конце июля в Ленинграде объявились вандалы, которые уничтожили в Летнем саду статуи, устоявшие перед всеми стихийными и социальными потрясениями. Узнав об этом, драматург Леонид Зорин написал строчки, которые стали пророческими: «Этот садистский акт вандализма надолго лишил меня равновесия. Я видел в нем вызов недостижимому, темный и безотчетный вызов культуре, поэзии, красоте. Нет, мировой процесс неделим, и нам еще суждено пережить время экстремы, столкнуться лбами с мстительным маргинальным подпольем, когда оно выйдет на свет, не таясь. Мир, до поры до времени скрытый, но рядом живущий и копящий ненависть, громко о себе заявил…»
Вернемся в Москву. Писатель Константин Симонов в те дни находился в больнице. В субботу, 28 июля, его навестил журналист «Литературной газеты» Наум Map. Газета собиралась в ближайших номерах опубликовать стихи Симонова о событиях на Халхин-Голе в 1939 году, и писатель должен был лично отобрать эти произведения. Журналист вспоминает:
«В точно назначенный срок я был у него в палате. Симонов — в привычной рабочей куртке. Неторопливо шагает по палате. На подоконнике — несколько свежих книг, на небольшом столе — фарфоровый чайничек для заварки. Мало кашляет. Отругал меня за цветы — сказал, что он не дама, и перешел к делам…
Чуть позже рассказал недавнюю историю.
— На днях под Сухуми заболела внучка: перитонит… Глухая ночь! Ребенка надо немедленно везти из селения в город. Я позвонил знакомым… И абхазцы, и грузины — верные друзья в беде: все сделали — вывезли, прооперировали, спасли девочку!..»
В Ставрополе зверствует банда братьев Самойленко. После своего первого преступления — убийства трех человек 6 июля — душегубы на время затаились: гуляли на заработанные кровавым путем деньги, продавали вещи убитых. А в конце месяца их снова потянуло на преступление. Местом его они выбрали детский сад № 60, что на улице Васильева, 32, куда ходили дети одного из бандитов — Юрия. Он и предложил нанести туда визит, сообщив, что в саду есть чем поживиться: мол, видел сам, какие там богатства.
В воскресенье, 29 июля, около двух часов ночи братья, вооруженные револьвером, проникли на территорию детсада. Разбуженный шумом сторож успел только вскочить на ноги, как тут же был сражен выстрелом из «нагана» в живот (позднее он скончается в больнице). Стрелял старший — Дмитрий. Расправившись со сторожем, братья бросились грабить детсад. В ту ночь они унесли оттуда вещей и денег на общую сумму 2 800 рублей (среди похищенного значилось: десять ковров, пишущая машинка «Москва», счетная машинка «Электроника» и др.).
29 июля советский кинематограф едва не лишился еще одного своего кумира, причем опять в автоаварии. Кинорежиссер Александр Алов ехал в тот день на своей «Волге-ГАЗ-24» по столице, как вдруг прямо перед ним на проезжую часть выбежал мальчик. Алов успел вывернуть руль в сторону, чем спас пацана от неминуемой гибели. Однако сам режиссер пострадал: «Волга» врезалась в дерево и ее хозяин получил ушиб грудной клетки. Если бы дерево росло ближе к проезжей части, все могло закончиться куда печальней. А так режиссер отделался легким повреждением. Что касается «Волги», то она пострадала куда существенней: у нее был поврежден капот, переднее левое крыло, передний бампер, решетка радиатора, передняя левая дверь, подвеска, диск переднего колеса. Но все эти повреждения Алову помогли ликвидировать мастера из. лучшей столичной станции техобслуживания — № 7 (там ремонтировали «блатных»).
