«В своей «тронной» речи в первый съемочный день, когда наконец-то удалось увидеть в кинопавильоне всех артистов одновременно, я дал недвусмысленно понять, что, если какой-нибудь актер не явится на работу, я съемку не отменю, а его реплики отдам другому исполнителю. Я знал, что артисты этого ох как не любят. Но на самом деле это была с моей стороны чистой воды провокация, военная хитрость, запугивание. Я не мог механически передавать текст одной роли другому персонажу. Сценарий с этой точки зрения был написан довольно тщательно, и реплики выражали состояние и характер в каждом случае именно данного образа…»

В тот же день, но уже в другом павильоне «Мосфильма» — в № 8 — продолжались съемки фильма «Москва слезам не верит». Снимали эпизод, когда Гоша, Катерина и ее дочь сидят за столом на кухне и беседуют. В этом же составе съемки продолжились и на следующий день.

Владимиру Высоцкому, который несколько дней назад вернулся из США, позвонили из КГБ и попросили приехать в гостиницу «Белград» для конфиденциальной встречи. При этом вежливо попросили никому об этом не говорить. Но Высоцкий их просьбу проигнорировал и взял с собой на встречу своего приятеля Валерия Янкловича. Спустя полчаса они уже были в указанной гостинице. Правда, в номер, на встречу, Высоцкий отправился один, а друга попросил подождать его в машине.

В номере Высоцкого встретили двое сотрудников «пятерки» (5-го Управления КГБ, курировавшего идеологию). Первое, о чем спросили артиста: как он решился без официального разрешения вылететь в США. Последовал хорошо известный нам ответ: дескать, жена там лечилась, а я ее сопровождал. А когда этот ответ чекистов не удовлетворил и они попытались приструнить артиста, тот неожиданно резко сказал: «Я сам знаю, что мне можно и что нельзя. И что вы можете мне сделать? Я всего достиг сам».

Следующей темой, которой коснулись чекисты, было участие Высоцкого в альманахе «Метрополь». Но Высоцкий и здесь не спасовал: сказал, что готов обсуждать эту тему только в присутствии остальных участников альманаха. Тогда чекисты задали ему следующий вопрос, ради которого, как понял артист, его сюда и позвали: дескать, не он ли переправил оригинал альманаха в Америку? Уж больно, мол, подозрительное совпадение: Высоцкий приезжает в Штаты, и тут же издатель Карл Проффер заявляет о том, что у него имеется оригинал сборника и что он немедленно готов приступить к изданию альманаха. Высоцкий ответил честно: «Нет, не я. Это простое совпадение». И так уверенно это произнес, что у чекистов не осталось сомнений — не врет. Тогда последовал еще один вопрос: где деньги за американские концерты (Высоцкий заработал 38 тысяч долларов)? Артист ответил вопросом на вопрос: «А вы знаете, сколько стоит лечение в Америке?» Больше вопросов ему не задавали.

В субботу, 3 февраля, газета «Советская культура» опубликовала любопытную заметку, принадлежащую перу заместителя начальника Куйбышевского областного УВД В. Николича. Речь в ней шла о проблеме жестокости в советском кинематографе. Да-да, мой читатель, в те годы эта проблема тоже имела место быть, хотя та киношная жестокость не шла ни в какое сравнение с нынешней. В те годы человека если и били по лицу на экране, то кровь из раны не била фонтаном, забрызгивая экран чуть ли не наполовину. Все тогда было гораздо невиннее. Но даже такие эпизоды не давали покоя блюстителям нравственности. Вот как об этом пишет тот же В. Николич:

«Драться в наших фильмах стали так же продолжительно и изощренно, как в пресловутых западных боевиках. Но стоит ли копировать образцы чуждой нам «массовой культуры»?..

Не могу забыть «классической» драки в фильме «Любовь земная». Кстати, тоже в целом хорошей ленты. Но что добавляет к характеристике персонажей это бесчеловечное побоище (речь идет о сцене, где братья Поливановы избивают Захара Дерюгина за то, что он гуляет с их сестрой. — Ф. Р.)? При чем здесь, скажите, реалистическое искусство, призванное будить в сердцах высокие чувства? Чистейший натурализм!..»

Кстати, именно в тот момент на киностудиях страны находились в производстве сразу несколько фильмов, где драки должны были стать чуть ли не двигателем сюжета. В частности, на Киностудии имени Горького готовились съемки блокбастера «Пираты XX века», где речь шла о захвате советского грузового судна с медикаментами бандой вооруженных до зубов пиратов. По сценарию драк в этом фильме в избытке, причем не просто кулачных, а каратешных. По задумке авторов фильма — режиссера Бориса Дурова и сценариста Станислава Говорухина — драки должны быть сняты эффектно, с привлечением лучших специалистов этого дела. Вот почему на главные роли пригласили многократного победителя чемпионатов Узбекистана по карате Талгата Нигматулина и мастера рукопашного боя Тадеуша Касьянова.

Олег Даль в те дни озвучивал на телевидении фильм «Утиная охота», где он играл главную роль — Зилова. 5 февраля он специально отпросился пораньше с озвучания, чтобы заехать к доктору Г. Баснеру, который делал ему три «вшивки». На этот раз была произведена четвертая. Она нужна была артисту как воздух: в те дни он не только озвучивал «Утиную охоту», но еще снимался в фильме «Экипаж», а летом собирался начать сниматься сразу в двух телефильмах: «Приключения принца Флоризеля» и «…На стихи А. С. Пушкина».

В тот день советское искусство потеряло еще одного своего яркого представителя: из жизни ушел актер Николай Плотников. С 1938 года он играл на сцене Театра имени Вахтангова. В кино Плотников начал сниматься с середины 30-х, создавая образы противоположного характера. Он мог быть генералом Домбровским в фильме «Зори Парижа» (1937) и кулаком в ленте «Ленин в 1918 году» (1939), красавчиком Смитом в «Белом клыке» (1946) и Лениным в «Прологе» (1956). Талант этого актера был настолько самобытен, что в 1972 году на ТВ сняли фильм о нем — «Николай Сергеевич Плотников». Было ему 82 года.

6 февраля Эльдар Рязанов приступил к павильонным съемкам фильма «Гараж». Поскольку фильм предполагалось снять в минимальные сроки (за месяц), работа шла в жестком ритме — практически без простоев. Достаточно сказать, что в первый же день сняли аж 140 полезных метров пленки. В частности, сцены начала собрания гаражного кооператива. Как вспоминает сам Э. Рязанов:

«Итак, начались съемки! Метод, которым снималась наша комедия, можно было бы окрестить методом бури, натиска, непрерывной атаки. И мне кажется, что атмосфера съемочной площадки проникла и в ткань самого фильма, в его ритм, в его нерв, в его напряженность…

Мне, как режиссеру, было неимоверно трудно. Держать одновременно в поле зрения, направлять, корректировать игру тридцати исполнителей, каждый из которых — личность и дарование, невероятно сложно. Один я с этой задачей, да еще в такие короткие сроки, не смог бы справиться. И здесь мне помогла дружеская, творческая атмосфера, где подначка, насмешка и взаимопомощь были основой отношений между партнерами. Гафт помогал Ахеджаковой, Немоляева — Остроумовой, Бурков — Брондукову, и наоборот. Причем дружеская помощь и советы перемешивались с язвительными шуточками и убийственными остротами в адрес партнеров. И неизвестно, что помогло больше…»

В тот же день в газетах появилось сообщение о том, что министр рыбного хозяйства СССР Александр Ишков отправлен на пенсию. Сообщение короткое — всего лишь несколько строк. Однако сведущие люди знали, что подоплека у этого смещения куда более серьезная и тянет на несколько томов уголовного дела. Эта история началась еще в 1977 году, когда в недрах КГБ СССР зародилась идея провести «профилактическую» чистку в среде зарвавшихся государственных и партийных чиновников. Так на свет явилось дело «Океан», в котором расследовались факты взяточничества в системе Минрыбхоза СССР. По этому делу арестовали заместителя министра рыбхоза Рытова и начальника Рыбпромсбыта, Рогова. КГБ был готов арестовать и самого министра Ишкова, однако тот был другом Брежнева и отделался легким испугом — отправлен на пенсию после полутора десятков лет сидения в министерском кресле. А вот подчиненные министра получили, что называется, по полной программе: например, Рытова суд приговорил к расстрелу.