О том, как Крючков все-таки взял реванш у контрразведчиков, я расскажу чуть позже, а пока продолжим знакомство с другими событиями второй половины апреля 75-го.

Продолжается победное шествие хоккейной сборной Советского Союза на чемпионате мира и Европы в ФРГ. Блестяще, пройдя первый круг, наши ребята с таким же успехом играли и во втором. Обыграв сборные Финляндии (5:2), Польши (15:1), они 17 апреля сошлись в решающем поединке со своими принципиальными соперниками — чехословаками. Последние, уступив нам в первом круге со счетом 2:5, теперь рассчитывали на реванш, который мог обеспечить им общую победу в турнире. Короче, это был поистине решающий матч.

Чехословаки избрали свою любимую тактику — от обороны, рассчитывая ловить советских хоккеистов на контратаках. Но наши действовали настолько грамотно, что шансов у противника было не слишком много. В итоге первую шайбу забили наши — это сделал Владимир Петров с помощью своего знаменитого «щелчка». Затем Владимир Лутченко удвоил счет. Однако чехословаки сумели-таки размочить счет и какое-то время у них оставались шансы переломить ход встречи. Но тут блестяще сыграл страж наших ворот Владислав Третьяк. А вот чехословацкий вратарь Иржи Холечек сплоховал: дважды пропустил шайбы после бросков спартаковца Виктора Шалимова. В результате сборная СССР победила 4:1 и досрочно стала чемпионом мира и Европы. Золотых медалей были удостоены: вратари — Владислав Третьяк, Виктор Криволапов; защитники — Валерий Васильев, Геннадий Цыганков, Юрий Федоров, Владимир Лутченко, Юрий Ляпкин, Юрий Тюрин, Александр Филиппов; нападающие — Виктор Шалимов, Владимир Петров, Александр Мальцев, Сергей Капустин, Вячеслав Анисин, Александр Якушев, Валерий Харламов, Владимир Шадрин, Борис Михайлов, Владимир Викулов, Юрий Лебедев; тренеры — Борис Кулагин, Константин Локтев, Владимир Юрзинов.

18 апреля в Госкино СССР состоялся просмотр фильма Элема Климова «Агония», повествующего о судьбе одного из самых загадочных персонажей русской истории — великом «старце» Григории Распутине (в этой роли практически дебютировал на большом экране актер Алексей Петренко). На просмотр сбежалось чуть ли не все руководство Госкино, поскольку слухи о картине давно будоражили киношную среду. Говорили, что Климов достаточно смело показал тот разврат, который царил в верхушке дореволюционной России, а игра Петренко и вовсе называлась гениальной. В сущности никто из пришедших в ленте не разочаровался — по меркам советского кино фильм действительно был необычный. Сам председатель Госкино Ермаш похвалил Климова за проделанную работу и пообещал как можно скорее выпустить ленту на экран. Чуть позже фильму дадут высшую категорию и выплатят съемочной группе причитающиеся деньги. Короче, все шло как по маслу, и ни у кого из авторов ленты даже мысли не могло возникнуть, что впереди картину ждут почти 15 лет забвения. Но о том, как и почему впала в немилость «Агония», я расскажу чуть позже, а пока продолжим знакомство с другими событиями апреля 75-го.

Кинорежиссер Александр Митта запустился на «Мосфильме» (с 31 марта) в подготовительный период с фильмом «Арап Петра Великого» (в прокате лента получит другое название: «Сказ про то, как царь Петр арапа женил»). Роль арапа изначально задумывалась для Владимира Высоцкого, с которым Митта тогда дружил домами (этот фильм их потом и разведет). Хотя были и другие варианты. Например, один известный французский продюсер, узнав об этом проекте, захотел, чтобы Митта снимал в роли арапа актера Гарри Белафонте (этот темнокожий антирасист был очень популярен на Западе). Но Митта отказался, чем поверг продюсера в шок.

В середине месяца посол СССР в Америке Анатолий Добрынин был озабочен шифровкой из Москвы, которая обязывала его сделать резкое заявление американцам в связи с их попытками поднять со дна Тихого океана советскую подводную лодку ПЛ-574, затонувшую в феврале 68-го с 97 членами экипажа на борту. Американцы приступили к секретной операции по подъему подлодки в июле прошлого года (кодовое название операции — «Дженифер») и достигли на этом поприще определенных успехов: не сумев поднять лодку полностью (она развалилась при подъеме), они все же извлекли на поверхность тела нескольких погибших. Однако сохранить в тайне эту операцию им не удалось, и вскоре она стала достоянием американской прессы, а также советских органов госбезопасности. Вопрос о том, как реагировать на эту проблему, решался на Политбюро. В итоге было принято решение потребовать от американцев прекращения операции.

19 апреля Добрынин встретился с госсекретарем США Генри Киссинджером и довел до него реакцию Политбюро. Киссинджер не стал ломать дурочку и честно признался, что такая операция имела место быть. Видимо, чтобы загладить вину, он заявил, что ими подняты тела 6 советских моряков и имена трех из них удалось установить. Это матросы Виктор Лохов, Владимир Костышко и Валерий Носачев. Киссинджер также пообещал советскому послу, что сделает все зависящее, чтобы в ЦРУ, которое проводило операцию «Дженифер», ушла команда «Отбой». Свое обещание госсекретарь сдержит.

Самое печальное, что тела извлеченных со дна океана моряков были преданы земле на территории США и советское правительство палец о палец не ударило, чтобы сообщить об этом родственникам погибших. Одна из жен членов ПЛ-574 Ирина Журавина — ее муж служил на подлодке старшим помощником командира — работала в 75-м на Шереметьевской таможне и случайно в ее руки попал американский журнал со статьей про операцию «Дженифер». Она тут же обратилась в ВМФ за разъяснениями, но ее быстро поставили на место, заявив: «Мы ничего не знаем. И вообще, почему вы думаете, что это ПЛ-574? Это может быть совсем другая лодка…».

Продолжаются мытарства диссидента Анатолия Марченко, который вот уже больше недели движется по этапу из Калуги в Иркутск и находится теперь в Пермской тюрьме. Все эти дни Марченко продолжает держать голодовку, которой 19 апреля исполнилось 52 дня. Однако тюремные власти и на этапе отказываются признать Марченко голодающим и не принимают от него никаких письменных заявлений. То есть он им сует бумагу, а они ее ни в какую не берут. Та же история произошла и утром 19-го. Возмущенный этим, Марченко попытался было вызвать в камеру надзирателя, но сил, чтобы барабанить кулаками в дверь, у него уже не осталось. Тогда сокамерники предложили ему сделать таран и даже сами приняли непосредственное участие в его сооружении: придвинули к двери стол и положили на него скамейку вверх ножками. Этим тараном Mapченко и стал долбить в железную дверь. Сокамерники же уселись на нары и стали с любопытством наблюдать, что будет (в нудной тюремной жизни рады любому развлечению).

После нескольких ударов тарана в дверь наконец послышался голос надзирателя: «Чего шумим?». Марченко потребовал открыть дверь, чтобы вручить свое заявление о голодовке. Но коридорный в ответ только матюгнулся. Тогда Марченко продолжил долбежку. Наконец через пару минут дверь все-таки открылась и в камеру вошли аж сразу трое надзирателей. «Ну все, достучался», — подумал про себя Марченко, уверенный, что его сейчас выведут и хорошенько отметелят в коридоре. Но ошибся. В коридор его действительно вывели, но не для битья: там его поджидал майор, который согласился принять от него заявление. Правда, спустя час он же вновь вызвал Марченко из камеры и объявил, что руководство тюрьмы отказалось признать его голодающим. В итоге ничего он своим бунтом не добился.

На следующий день Марченко стало плохо. Еще ночью у него начались резкие боли в желудке, а утром начало трясти и заныло сердце. На утреннюю поверку он встать не смог. Не было у него сил подняться и на прогулку, что окончательно вывело из себя надзирателей. Влетев в камеру, они схватили обессиленного диссидента под руки и потащили в коридор. В дверях камеры Марченко сделал попытку упереться ногой в порог, но тут же заработал сильный удар кулаком по почкам. Марченко потерял сознание. Видимо, последнее обстоятельство напугало надзирателей, которые поспешили доложить о происшедшем тому самому майору, который вчера разговаривал с диссидентом. Майор немедленно вызвал врача — женщину в белом халате. Та принесла какое-то лекарство, которое не попыталась даже дать больному — только положила его рядом с ним на шконку. И удалилась. А следом за ней в камеру буквально ворвался сам начальник тюрьмы. Он потребовал, чтобы Марченко встал, но тот это делать отказался. Так и сказал: «Если хотите, то ложитесь рядом, но я не встану». В ответ начальник матюгнулся и пообещал Марченко отправить его дальше с ближайшим этапом.