В четверг, 1 сентября, миллионы советских учащихся вернулись в учебные классы: кто в школы, кто в институты. Ваш покорный слуга переступил порог профессионально-технического училища (ПТУ) № 56, что возле метро «Коломенская», чтобы через три года получить профессию монтажника связи. Попал я туда отнюдь не по призванию, а токмо по велению сложившихся обстоятельств — из-за переезда на новое место жительства. Однако первоначально в мои планы входила отнюдь не учеба — я мечтал начать вкалывать на каком-нибудь производстве, чтобы зарабатывать «мани-мани». Примером в этом для меня был мой старший товарищ Валера Якушев, который вот уже год как работал учеником мастера на часовом заводе и зарабатывал 60 рублей. Для 16-летнего подростка это были приличные деньги. Я, тоже загорелся желанием достичь такого же благосостояния и подбил отца съездить со мной на Таганку, на часовой завод. Однако мастер, вышедший к нам в проходную, быстро сбил с меня спесь: он сообщил, что взять меня учеником может только при наличии крайних обстоятельств (например, при отсутствии кормильца в семье, что было в случае с моим другом — он рос без отца). А поскольку у меня в семье все благополучно, мне надо не о работе думать в мои юные годы, а продолжать учебу дальше. Поэтому я купил в киоске толстый гросбух под названием «Куда пойти учиться» и после долгих поисков выбрал упомянутое ПТУ. И хотя в те годы к учащимся подобного рода учреждений отношение было не самое благожелательное (считалось, что в ПТУ идут одни школьные отбросы), меня это нисколько не смущало. К тому же со своими друзьями из школы № 325 я отношений не прерывал и чуть ли не каждые выходные мотался из Орехово-Кокосова на Казаковку.
2 сентября в Москве КГБ осуществил очередную операцию против окопавшихся в столице цэрэушных агентов. Эти агенты должны были передать очередные материалы майору ГРУ Анатолию Филатову, которого несколько дней назад КГБ благополучно арестовал. Но в ЦРУ этого не знали. В ту пятницу контейнер для Филатова должен был оставить у объекта «Река» (поворот под мостом на Костомаровской набережной) 30-летний работник американского посольства Винсент Крокетт. Вместе со своей женой Бекки он должен был выехать из посольства на машине, направляясь якобы за покупками, покрутиться по городу, после чего, ближе к вечеру, свернуть на набережную. В момент поворота под мостом Крокетт должен был выбросить из окна автомобиля контейнер, закамуфлированный под камень, и удалиться. Филатову надлежало пройти под мостом спустя несколько минут. Короче, цэрэушниками все было рассчитано до мелочей. Но КГБ переиграл противника.
В тот момент, когда Крокетт подъезжал к мосту, в его окрестностях дежурили аж 8 групп захвата. Чекисты расположились на самом мосту и в его окрестностях. В эфир никто из них не выходил, поскольку у Крокетта мог быть с собой специальный прибор для прослушки эфира. Далее послушаем рассказ Л. Сергеева:
«Крокетт ехал небыстро. Когда автомашина проезжала мимо осветительного столба, сразу после того, как набережная делает крутой поворот, Бекки по команде мужа выбросила из окна автомашины по направлению к забору контейнер. А затем машина словно получила дополнительные лошадиные силы. Набрав скорость, она понеслась по Костомаровской набережной до развилки, ведущей к улице Чкалова. Крокетту и его жене казалось, что дело сделано, что все неприятности остались позади. Американскому разведчику не пришла в голову никакая тревожная мысль, даже когда он увидел поднятый светящийся жезл сотрудника ГАИ. «Наверное, превысил скорость», — подумал Крокетт, спокойно протягивая свои водительские права. Но случилось непредвиденное — последовала не очень приятная процедура, которая происходит с людьми, пойманными с поличным в шпионском деле. Трудно отрицать, что контейнер не твой, когда сиденье автомобиля, платье жены и ее руки вымазаны мазутом; что можно сказать, если находят специальную радиоаппаратуру, а из уха выпадает миниатюрный наушник; как оправдаться, если все шпионские атрибуты налицо. Неудачливый разведчик пытался, правда, имитировать «дипломатический инцидент». Потрясая рукой, кричал, что его кто-то укусил в ладонь: «Смотрите, у меня кровь, а я американский дипломат». Крокетта осмотрел специально приглашенный врач. Оказалось, что рана на ладони у него действительно имеется. Правда, давняя, полученная Винсентом при тушении пожара в посольстве США. При задержании он сорвал повязку и расковырял болячку для пущей «драматичности». А вот жена Крокетта, Бекки, даже стала кусаться. Следы ее зубов еще долго оставались на руке одной из понятых, присутствовавшей при задержании…»
Владимир Высоцкий, который в конце августа вернулся из заграницы (он присутствовал на кинофестивале в Монреале), практически сразу отправился на гастроли. В субботу, 3 сентября, он давал несколько концертов в Харькове. Конферировал на них Николай Тамразов, который впоследствии станет сопровождать Высоцкого во многих его гастролях. Однако в тот первый раз их общение едва не завершилось скандалом. Началось же все с невинного вопроса Тамразова к Высоцкому, как того объявлять. Артист попросил сделать это коротко: «Поет Владимир Высоцкий». Но Тамразов решил повыпендриваться и произнес перед зрителями напыщенную речь: «А теперь все оставшееся время вы проведете с тем, ради которого вы сюда пришли… Для вас поет артист, поэт, композитор…» И все, что мог Высоцкий, конферансье возвел в ранг самых больших эпитетов и громких звучаний! Причем не сказал, а буквально прокричал свой монолог, поскольку дело было во Дворце спорта. Когда Высоцкий вышел на сцену, его взгляд буквально испепелял Тамразова. Однако затевать скандал перед выступлением он не стал, решив сделать это чуть позже.
Отыграв концерт, Высоцкий нашел за кулисами Тамразова и зло его спросил: «Слушайте, вы!.. Мы ведь договорились, как меня объявлять?! Так какого же…» — дальше шел набор ненормативной лексики. Короче, конферансье был осажен. Далее послушаем рассказ самого Н. Тамразова:
«Следующий концерт в этот же день. Я снова на сцене:
— Нас частенько спрашивают: волнуется ли артист перед выходом? Если артисту есть что сказать — то волноваться необязательно, а если нечего — то волноваться все равно бесполезно. Возьмем, к примеру, меня — у меня всегда есть что сказать. Сейчас скажу три слова — и будут аплодисменты, будет успех. Итак, три слова: «Поет Владимир Высоцкий!»
Зал грохнул аплодисментами. Володя выходит. Я, не обращая на него внимания, раскланиваюсь… Володя стоит, смотрит. Поворачиваюсь к нему:
— Володя, смотрите, как меня не хотят отпускать! Какой успех у меня сегодня!
Смотрю — он заулыбался. Ну, слава богу, кажется, «попадаю»… Я говорю:
— Товарищи зрители! Ну я же не один здесь… Есть еще Высоцкий! Давайте послушаем его. А вдруг у него тоже есть что сказать…
Я понял, что ему это понравилось, потому что в конце концерта он поднял руку и сказал свою любимую фразу:
— Поберегите ладошки — детей по головам гладить. А потом добавил: — А теперь давайте послушаем Тамразова — у него всегда есть что сказать…»
В тот же день, 3 сентября, известная юмористка Клара Новикова вышла замуж за журналиста журнала «Юность» Юрия Зерчанинова. Как мы помним, их знакомство состоялось в конце 1975 года, когда Новикова была еще замужем за первым мужем. Но тот сильно поддавал, к тому же жил в Киеве и не хотел, чтобы его жена делала себе карьеру в столице. Короче, по многим вопросам они смотрели на жизнь иначе. В итоге Новикова увлеклась журналистом, и в январе 77-го у них родилась дочка Маша. Кстати, ее они тоже взяли с собой в загс. Это было летом, когда они все втроем отдыхали в пансионате издательства «Правда». Но в загсе внезапно выяснилось, что невеста забыла прихватить с собой паспорт, и бракосочетание было отложено на сентябрь.
Вспоминает К. Новикова:
«К тому времени мы в Москву возвратились, и я Маше платьишко такое сшила — она как ангелочек была. А когда регистраторша принялась попрекать нас — дескать, дурной пример показываем другим молодоженам, я попросила ее показать закон, который запрещал бы детям присутствовать при бракосочетании своих родителей.
