Из театральных премьер выделю следующие: 9-го в Театре имени Моссовета — «На полпути к вершине»; 12-го в Театре имени Пушкина — «Мужчины, носите мужские шляпы»; 15-го в ЦТСА — «Конец» с участием: Ларисы Голубкиной, Алины Покровской, Геннадия Крынкина и др.

Эстрадные представления: 4–6, 9—11, 14—16-го — в ГТЭ выступал Аркадий Райкин в спектакле «Зависит от нас»; 7—8-го — там же пел Юрий Богатиков. В эти же дни в Москве гастролирует известный польский композитор и рок-музыкант Чеслав Неман (Выджицкий). Сын настройщика роялей, Чеслав закончил музыкальное училище (Гродно) и высшую музыкальную школу (Гданьск). В конце 50-х играл в студенческом Жан-клубе на бас-кларнете. В 1962 году на Щецинском фестивале молодежных талантов вошел в «золотую десятку», после чего его пригласили в известную группу «Небескучарни». Во время триумфальных гастролей в парижской «Олимпии» Чеслав взял себе псевдоним — Неман (в честь одноименной реки, где прошло его детство). В 1965 году Неман получил главный приз фестиваля в Ренне — «Серебряного горностая» — и приз за оригинальное выступление. Два года спустя создал группу «Акварели» и был удостоен главной награды на фестивале в Ополе за песню «Странный этот мир». В Советском Союзе Немана хорошо знали, и здесь у него было множество поклонников. Однако до 76-го года он ни разу не приезжал в нашу страну. Поэтому его первые гастроли вызвали небывалый ажиотаж — в ГТЭ яблоку негде было упасть. Правда, не все из пришедших остались довольны увиденным, услышав в исполнении Немана достаточно сложную программу, состоявшую из композиций на стихи поэтов XIX века: «Лицом к солнцу», «Моя отчизна», «Похвала труду», «Цветы радуги» и др. Выступал Неман в сопровождении всего трех музыкантов: соло- и бас-гитаристов, ударника.

Между тем советскую космонавтику продолжают преследовать неудачи. Два месяца назад раньше срока вернулись на землю космонавты Волынов и Жолобов, как та же участь постигла и двух других — Зудова и Рождественского, которые стартовали всего лишь несколько дней назад — 14 октября. Они летели в долгую командировку на станцию «Салют», но уже с самого начала полета у них отказала система сближения. А это свело на нет и всю Долгую наземную подготовку, и все попытки экипажа попасть на станцию. И хотя космонавты были готовы повторить еще раз попытку стыковки, однако с земли был дан приказ «отбой». И правильно: соударение двух многотонных объектов на орбите могло трагически закончиться и для людей, и для техники. Однако приключения космонавтов на этом не закончились.

На земле наступила суббота, 16 октября, когда капсула с космонавтами начала приземление в районе озера Тенгиз, что в 195 километрах юго-западнее города Целинограда. По злой иронии судьбы, аппарат приземлился не на землю, а аккурат в само озеро. Холодная вода пропитала ткань парашюта, и она пошла на дно, а капсула, как поплавок, перевернулась люком вниз, в воду, двигателями мягкой посадки вверх. Космонавты оказались пристегнутыми в ложементах вверх ногами. Ощущение, скажем прямо, не из приятных.

Тем временем к месту падения аппарата мчались спасатели. Их путь был труден, поскольку мела сильная пурга, да еще накануне ударил мороз (минус 20). Но на помощь космонавтам пришли местные жители, которые первыми появились у места падения и, разобрав заборы, развели огромные костры. Они и стали ориентирами для спасателей. Однако густой туман и порывистый ветер никак не позволяли «вертушкам» приблизиться к бултыхающейся капсуле. Запросили Москву — мол, может, спасти космонавтов как-нибудь иначе, — но оттуда поступил приказ: только с вертолетов (опыта вызволения корабля из воды не было). Кстати, из-за этого едва не случилось массовое побоище: несколько подвыпивших местных жителей стали спускать на воду лодку, опасаясь, что космонавты могут замерзнуть, а спасатели бросились их оттаскивать от берега. С большим трудом, но конфликт удалось ликвидировать.

Между тем космонавты ждали помощи. Как вспоминает В. Зудов:

«Мы выключили все приборы, даже на радиосвязь с группой поиска выходили лишь в строго определенное время. Синтетические скафандры, надетые на голое тело, лишь помогали быстрее замерзнуть. Полезли в аварийный запас, нашли нож и, искромсав ткань, стянули их с себя. Потом минут пятнадцать влезали в шерстяные спортивные костюмы. Ощущение было, будто мы вдвоем забрались вверх тормашками в платяной шкаф и там переодеваемся. Дышать старались через раз: воздух заканчивался, поскольку вентиляция была залита водой. Ждем. Терпение уже на исходе. Вдруг снаружи стук, и мы услышали: «Ребята, вы живы?» Наконец-то! Но это, оказывается, на резиновой лодке приплыл командир одного из вертолетов — Чернявский. Из Москвы поступила команда: «Спасать экипаж!» А поскольку вертолет он поднять в воздух не мог, то, как дисциплинированный офицер, решил выполнить команду по-другому.

— Выходите, я вас довезу до берега! — предложение было заманчивое, но невыполнимое. Ведь люк, через который мы могли бы выбраться, был под водой. Да и лодка у «спасателя» была одноместной. Очень быстро Чернявский понял, что и сам оказался в западне: уйти не сможет, так как до берега далеко, и сил грести против ветра у него не хватит. Он привязал лодку к капсуле и тоже стал ждать. Нас, замерзших, стало трое.

Тем временем на металлических частях внутри корабля появилась изморозь, мы ею растирали виски, чтобы не потерять сознания…»

Только ближе к утру к месту приземления привезли аквалангистов. Но приступить к спасению космонавтов «с пылу, с жару» не получилось — мешала плохая погода. Опять пришлось ждать. Когда наконец на небе появилось просветление, космонавты находились в ледяной воде уже десятый час. Но вот опытные пилоты Николай Кондратьев и Олег Нефедов зависли на вертолете над капсулой и спустили вниз лестницу — для Чернявского. Тот уже настолько замерз на ветру, что еле передвигал конечностями. (Чуть позже его захотят выгнать из авиаотряда за самоуправство, но благодаря заступничеству космонавтов дело обойдется лишь порицанием.) После этого аквалангисты закрепили трос к стренге капсулы, и ее подняли над водой. Затем почти час летели до берега. Когда космонавты наконец появились наружу, их встретило громогласное «ура», вырвавшееся из сотни глоток. Кстати, пресса об этом спасении ничего не написала, сообщив советским гражданам, что «произошло благополучное приводнение космического корабля в расчетную точку».

17 октября из жизни ушел актер Александр Хвыля. Начав свой путь в кино в начале 30-х с малозначительных ролей, этот актер затем вытянул счастливый билет — сыграл двух национальных героев и сразу стал знаменит. Речь идет о герое Украины Кармелюке и герое Гражданской войны Александре Пархоменко (одноименные фильмы 1939 и 1942 годов). Чуть позже с ролей героических персонажей Хвыля перешел на роли характерные, комедийные. Большой успех сопутствовал его ролям в фильмах-сказках: «Марья-искусница» (1960), «Вечера на хуторе близ Диканьки» (1961), «Морозко» (1965), «Огонь, вода и… медные трубы» (1968). На момент смерти актеру шел 72-й год.

В среду, 20 октября, глава Спорткомитета СССР Павлов направил в ЦК КПСС очередное письмо, касающееся предполагаемого матча за шахматную корону между Карповым и Фишером. И он в своем письме в ЦК написал следующее:

«Спорткомитет СССР продолжает считать в принципе нецелесообразным проведение подобного матча… В случае получения конкретных условий от Фишера и его компаньонов полагаем целесообразным вести дело на затяжку переговоров, а также совместно с А. Е. Карповым разработать такие контрпредложения, которые создавали бы предпочтительные условия для чемпиона мира и были неприемлемы для Р. Фишера».

В тот же день, 20 октября, в Перми был оглашен приговор банде отморозков (главарь — 29-летний Александр Жидков по прозвищу Спартак), которые в декабре прошлого года за несколько часов убили пять человек (среди них был и ребенок в утробе матери) и около десяти ранили. Это преступление имело столь большой резонанс, что эхо его докатилось до Москвы. Оттуда пришел приказ рубить головы всем провинившимся. Были сняты со своих должностей начальники Пермского и Орджоникидзевского ОВД, линейного отдела милиции Пермь-II. Начальника управления угро предупредили о неполном служебном соответствии. Начальнику штаба ОблУВД объявили выговор. Вообще наказанных было много — список их фамилий растянулся на полторы страницы. Но особый счет был предъявлен к убийцам.