К началу 80-х годов как творческая, так и личная жизнь Камерного складывалась вполне благополучно. Во всяком случае, внешне все выглядело именно так. В 1980 году он наконец получил звание заслуженного артиста РСФСР. Несмотря на то что близкие отношения со студенткой ЛГУ прекратились в 1979 году, она продолжала поддерживать с ним деловые отношения и вела его финансовые дела. Мытарства в коммуналке подходили к концу: ему твердо обещали выделить отдельную квартиру (ордер на нее появится 15 ноября 1981 года). Количество режиссеров, желающих снимать его, не переводилось. В период 1980–1981 годов он снялся сразу в двух главных ролях: в художественном фильме «Правда лейтенанта Климова» и телефильме «Игра без козырей». Роли были прекрасные: в первом он сыграл морского офицера, во втором — главаря банды. Последняя роль ему особенно удалась: в ней он выглядел настоящим суперменом со всем набором необходимых атрибутов: владение карате, везение в картах, любовь женщин и т. д.

Именно во время работы в последней картине (съемки проходили в Литве) Каморный познакомился с молодой гримершей местной киностудии и привез ее к себе в Ленинград. В последний день его жизни именно она была с ним в квартире в доме на улице Салтыкова-Щедрина, и именно она стала главным участником разыгравшейся трагедии. Но расскажем обо всем по порядку.

В полдень 27 ноября 1981 года соседи Каморного по коммунальной квартире внезапно услышали истошные женские крики, доносившиеся из его квартиры. Когда же они распахнули дверь и заглянули внутрь, то увидели жуткую картину: девушка, обхватив голову руками, сидела в углу, а их сосед стоял на тахте и держал в обеих руках по кинжалу. Его лицо было обезображено страшной гримасой, губы шептали какие-то дикие слова: «…они убьют тебя… ты не должна выходить… лучше я убью тебя сам…». Решив, что актер впал в белую горячку, соседи тут же вызвали по телефону врача-нарколога. Тот, в свою очередь, прихватил с собой и нескольких милиционеров из Дзержинского РОВДа. Когда они прибыли к месту происшествия, Каморный продолжал буйствовать и, размахивая кинжалами, никого к себе не подпускал. Сегодня уже невозможно определить точно, какую реальную опасность он тогда представлял и можно ли было нейтрализовать его без применения огнестрельного оружия, но милиционеры решили не рисковать и оружие применили. Причем сначала, как и положено, сделали два предупредительных выстрела вверх. Одна из пуль срикошетила и попала девушке в руку. Она истошно закричала, и это, наверное, вывело милиционеров из себя. Третий выстрел они сделали по актеру. Правда, метили по ногам, а попали в бедренную артерию. Из раны фонтаном хлынула кровь. Буквально через несколько секунд Каморный скончался.

Как установила затем экспертиза, в крови у погибшего не было ни грамма алкоголя. Не нашли у него и никаких изменений в мозгу. Тогда что же произошло с актером в тот день? Об этом теперь можно только догадываться. То ли действительно внезапно аукнулась в нем прошлая загульная жизнь, то ли рассудок на некоторое время помутился по какой-то неведомой причине. Тайна сия покрыта мраком.

Как это ни странно, но гибель Каморного прошла практически незамеченной для ленинградцев, а в Москве многие и вовсе не знали, что в городе на Неве погиб известный актер. Отчасти виноваты в этом были власти, которые запретили публиковать в печати некрологи. В морг Боткинской больницы, где лежало тело артиста, проститься с ним пришли всего лишь несколько человек. Среди них была и мать актера, которая затем увезла тело сына на родину — в Старую Руссу. Там его и похоронили. Говорят, что сегодня эту могилу найти очень трудно из-за ее неухоженности: нет на ней ни плиты, ни креста.

В 70-е годы имя этого иностранца было настолько популярно в нашей стране, что этой славе искренне завидовали многие советские актеры. Однако, когда более десяти лет назад Дина Рида не стало, советская пресса уделила этому факту всего несколько скупых строк. Ни один из друзей актера из СССР не был отпущен властями в ГДР на его похороны. И все из-за того, что смерть этого человека была окутана плотной завесой секретности и таила в себе множество вопросов о том, что же все-таки произошло на самом деле.

Дин Рид родился в 1938 году в США, в штате Колорадо. Его бунтарский дух пробудился в нем еще в юности, когда он внезапно ушел из дома и устроился работать на одну из ковбойских ферм Дальнего Запада. Надев на себя шляпу «стетсон», взяв в руки лассо и сев на лошадь, Дин Рид с головой окунулся в тяжелые будни ковбойской жизни. И, видимо, он выглядел так органично в этой роли, что даже посторонние люди обратили на это внимание. В 1955 году одна из рекламных фирм именно его выбрала в качестве фотомодели на своих рекламных щитах. А через некоторое время на Дина обратили внимание и кинематографисты, которые пригласили его сниматься в ролях тех же лихих ковбоев.

В начале 60-х годов Дин Рид был уже известен как исполнитель ролей в нескольких вестернах, однако не более того. Ролей, которые могли бы сделать из него «суперзвезду», ему не предлагали. Именно поэтому карьера в кино его вскоре перестала удовлетворять, и он занялся песенным творчеством. Его кумирами в этой области были Пит Сигер, Гарри Белафонте, то есть исполнители с ярко выраженным социальным или бунтарским лицом. Дин Рид по этому поводу говорил в одном из интервью: «Когда мне некоторые артисты говорят, что певец не должен заниматься политикой, я поражаюсь. Я лично считаю, что политическая деятельность должна стать целью каждого честного человека».

Политика увлекла Дина настолько, что вскоре именно ее он и выбрал в качестве своей путеводной звезды на долгие годы. В 1965 году он сначала посетил Всемирный конгресс сторонников мира в Хельсинки, а затем приехал в СССР по приглашению Советского комитета защиты мира. Это приглашение явно указывало на то, что советское руководство обратило внимание на гражданскую позицию молодого американца и признало его как друга Советского Союза. И Дин Рид постарался ни в чем не поколебать этого доверия к себе. Он заявил: «Я не знаю другой страны на свете, более грандиозной, чем Советский Союз. Все страны нуждаются в его поддержке и должны поучиться у советских людей. В этой первой поездке я явственно ощутил, что представляет собой марксизм-ленинизм на практике».

Собственно, само увлечение марксизмом-ленинизмом среди американцев в те годы не являлось чем-то необычным. Этим тогда переболели многие, даже популярные люди. Джон Леннон, к примеру, «заболел» маоизмом и считал его самым передовым учением на земле. Однако отличие Дина Рида от Леннона было в том, что первый, кажется, искренне поверил в коммунизм и стал на долгие годы его активным проповедником. Его нелюбовь к собственной родине порой была такой оголтелой, что вызывала удивление даже у коммунистов. Например, в сентябре 1970 года в столице Чили Сантьяго Дин Рид публично у здания посольства США выстирал в ведре национальный флаг Америки. Когда его спросили, зачем он это сделал, он ответил: «Американский флаг покрыт грязью, на нем кровь вьетнамского народа, на нем кровь американских негров…» И первым, кто бросился тогда на помощь к Дину и вызволил его из тюрьмы, был чилийский коммунист Пабло Неруда.

В конце концов жизнь в США для Дина Рида стала настолько невыносимой, что он покинул свою родину, оставив там мать, жену Патрисию и несовершеннолетнюю дочь Рамону. Он мог бы переехать жить в СССР, однако туда его почему-то не пустили. И это при том, что женат он был на советской подданной: во время кинофестиваля в Москве летом 1969 года Дин полюбил известную эстонскую киноактрису Эву Киви (родилась в 1938 году). Фотографы решили заснять их вместе, подвели друг к другу и попросили взяться за руки. Дин взял ее руку первым и сказал при всех: «Ты — моя». Так они познакомились.