***
Зубрила, который с неприятным шорохом переворачивает страницу. Катька, которая улыбается мне с последней парты, как только я оборачиваюсь. Библиотекарша, которая следит за дисциплиной и периодически поправляет очки на переносице. Дождь за окном, который превращает светлый теплый день в серость и влажность. Перегоревшая лампочка светильника на передней парте. Тиканье напольных часов, стрелка которых монотонно движется по кругу. Карандаш, который уже сотый раз подряд скатывается со стола. Клей, к которому липнет всё подряд, включая мои пальцы и толстовку, только не страницы учебника. Всё это кажется намного интересней и забавней, нежели раздражающие глаза предложения в учебнике по философии. И почему я выбрал подклеивать именно эту книгу, знал же, что взгляд зацепится за буквы. Витька, попивая минералку, нервно поглядывал в мою сторону и покручивал пальцем у виска. В его взгляде явно читалось «вот нафига? Тебе просто нужно привести учебник в божеский вид, а не сидеть и насиловать мозги», но сил спорить нет, поэтому каждый занят своим. Человеческий разум – странная штука, в него можно многое запихнуть, и он бездумно съест информацию, на то там и дались мозги, чтобы эту информацию нужным образом фильтровать. Кажется, мои извилины наработались сполна, так как теперь они просто отказываются принимать в себя знания. А еще у меня жуткое головокружение от хронического недосыпания, я даже промолчу о похмелье. Мне вообще иногда кажется, что когда я длительно смотрю в одну точку, я сплю с открытыми глазами.
Год был слишком изнурительным, срочно подавайте ваше лето, с грандиозными планами и отличным времяпровождением. Хотя, нет. Подавайте лето сразу с разочарованием. Ведь в итоге, все мы его бездумно просираем, так и не успев свершить и половину задуманного. Черт, снова карандаш упал.
Медленно тянусь его достать, как вдруг мой взгляд сталкивается с силуэтом, стоящим прямо перед стеллажами с исторической литературой. Он просто стоит и пялится в книгу, не обращая внимания на внешний мир. Будто его вообще ничего в этой жизни не волнует. Вот пекло! Резко прячусь под парту. Иногда у нас не получается контролировать того идиота, что живет внутри каждого из нас.
- Эй, ты чего? Совсем сдурел? – Витька чуть водой не подавился от удивления.
- Тише, не привлекай внимания.
Мне сейчас меньше всего хотелось бы, чтобы Влад меня заметил.
- Титька тараканья, Тор! Ну-ка вылезай оттуда.
- Тшш, прикрой меня, придурок, - я, конечно, очень ценю и уважаю, лексикон друга, он такой многогранный и поэтичный, но в данный момент мне хочется зарыться даже не под парту, а прям под доски пола, от стыда перед учителем химии.
- Владислав Сергеич, здравствуйте, что читаете?
Да чтоб тебя орки сожрали и кости выплюнули, Витян. Как можно так нагло подставлять друга? Хотя, да… откуда ему знать.
- Привет, Поляков. Сидни Шелдон «Оборотная сторона полуночи».
Он даже не посмотрел в сторону друга. Вот как, КАК можно быть таким надменным и эгоистичным?
- Какой-то романчик юной писательницы? – Витя хохотнул и весело дернул ногой, пачкая мою байку. Я, между прочим, еще под столом сижу.
Но отсюда мне прекрасно видно Влада и его следующую незамедлительную, я бы сказал фееричную реакцию.
- Старого опытного писателя, Поляков. А романы бывают не только розовато-сопливого содержания.
Он быстро подошел к нашей парте и с легкой ухмылкой на лице подкинул эту самую зловещую книгу офигевшему Витьке.
- Учись, спортяга.
Я еле сдерживал в себе животный ржач. Всеми силами, пытаясь зажать руками рот, чтобы ни издать звука. Я торжественно клянусь, что эту ситуацию Поляков никогда в своей жизни не забудет.
Учитель уже направлялся к выходу, а я не успел расслабиться как:
- Нестор, и тебе привет.
Я активно жестикулирую, когда нервничаю. А еще жадно хватаю открытым от удивления ртом воздух. Зрелище сконфуженное и эпичное. Теперь время откровенно ржать перешло к Полякову.
Он, не оборачиваясь, доходит до двери и закрывает ее за собой. Мне в момент стало так обидно, что я в миг осознал, какое же я жалкое и трусливое дите.
- Эй, Тор! Рот будешь открывать у стоматолога. Ты чего вообще? Рехнулся? От кого прячешься?
Кажется, если я сейчас же не найду весомую причину своего показательного выступления, мой друг меня жестоко загнобит.
- Да, Катька достала.
Бросаю первое попавшееся на ум, киваю на заднюю парту, и, не дожидаясь ответа, резко вскакиваю с места и несусь к выходу.
Потому что меня задолбало вести себя, как идиот. Меня достало вечно перед ним унижаться. Потому что мне неприятно, что я кажусь тупее кого-то, ведь такого никогда не происходило. Я снова начинаю злиться. Я снова чувствую, как вот-вот переступлю ту грань самоконтроля. Я чувствую, как во мне накапливаются непонятные эмоции, и я боюсь сорваться. Боюсь допустить недопустимое. Но этот парень… он такой особенный. Он будто не с этой планеты вовсе. И бегу за ним, потому что должен ему доказать, что я не тот взбалмошный подросток, который вечно бухает и отрывается на всю катушку. Я не тот, которого он успел узнать за это короткое, но значимое для меня время. Я глубже, я осмысленней и серьезней. Черт, почему мне так важно, чтобы он это узнал?
Я догнал его почти в конце коридора. Я не знаю, куда он направлялся, но тут редко проходят люди, так что это меня радует и даже придает некой уверенности. Если в библиотеке я мялся и боялся попадаться ему на глаза как минимум еще сто лет, то сейчас меня будто энергетиком накачали. Я готов был с ним поговорить, так как понимаю, что это неизбежно.
- Влад…ислав Сергеевич, - подбегаю ближе к химику, - постойте.
Он не останавливается, но голову все же повернул.
- Как ты себя чувствуешь?
- Хорошо. Да стойте же вы! – Оборачиваю учителя на себя в порыве гнева. Я позже заругаю себя за такую бестактность.
- Нестор, ты чего?
Он ошарашено обернулся и… так близко оказался. Я впервые почувствовал некое превосходство. Мне понравилось, как его вечное невозмутимое выражение сменилось на удивление и непокорство. Именно так он и выглядел. Ладно, это всего лишь секундная эмоция и мимика, просто он слишком близко.
- Простите, что пришлось снова тащить меня до дома, объясняться с родителями и выставлять напоказ весь этот цирк. Я очень виноват.
