Нет, он слишком неприлично близко. И смотрит слишком удивленно, будто всматривается в каждую чёрточку на лице. Это слишком прямой и длительный взгляд, в этом взгляде слишком много интимного. Мне кажется, я не дышу уже больше трех секунд.
- Ну, у тебя был повод...
- Нет, я не всегда такой, поверьте…
- Нестор! Я знаю, какой ты, я вижу.
Он так тихо назвал мое имя. Имя, не фамилию, а это же важно? Так тихо, будто коридор и не был так пуст, будто мимо нас пробегали миллионы мелких людишек, а эти его слова должны были услышать только мы вдвоем. Взгляд Влада медленно прошелся по моей шее, и поднялся чуть выше, упав на подбородке. Хотя, скорее всего, он смотрит на губы.
- В понедельник последний урок, подготовься, наконец-то.
Вот что значит разрушить идиллию. А он мастер даже в этом.
- Нет, у нас еще контрольная в среду с вами.
Я уже говорил, как пахнет этот человек? Нет? Так вот, от него веет слишком дорогим и слишком наркотическим запахом.
- Нет, не со мной. – И только сейчас он посмел опустить глаза в пол.
Ебаные гланды, я и забыл, что учитель у нас вообще-то Марья, а Влад непонятно откуда взялся на замену. Блин. Нет никакого желания снова встречать ту конченую истеричную овцу. Выслушивать ее вечные недовольства и крики. Пофиг, что два-три урока осталось до конца, все равно противно. Или же я до сих пор не понимаю, что больше не увижу Влада?
Я только начал прокрадываться к правильной мысли, как в ушах мерзко зазвонила раздражающая хрень – школьный звонок. Он тупо вывел меня из омута собственных рассуждений, я растерялся.
Услышав трель, Владислав быстро зашагал дальше по курсу, а я будто прирос к месту.
- Ты, это… не играйся с таким делом. Ты, все-таки, несовершеннолетний, - обернувшись, учитель кинул мне эту фразу вслед, и я даже заметил, как на его губах отобразилась совершенно искренняя неподдельная улыбка.
Простояв на месте еще мгновение, я не сразу вспомнил, какой у меня следующий урок. А поразмыслив еще пару секунд, я понял, что меня не по-детски накрыло. Сегодня вообще-то суббота, выходной день!
Оказывается, даже самое недостижимое и невероятное может сбыться. Мы любители все приукрасить и жить в собственных снах, не желая просыпаться. А бывает, что, наоборот, мы чувствуем себя слишком опустошенно и мерзко. И, главное, нет никакой причины. Нам просто жизненно необходимо грустить, нам хочется побыть наедине с собственной больной головой. Но этот омут слишком опасен, чтобы в него часто окунаться с головой. В силу нашего юного и несдержанного возраста мы слишком много внимания уделяем эмоциям. Мы заложники собственных ощущений и на почве этого совершаем много подростковых глупостей. Но я не из тех. Я слишком долго занимался самокопанием, чтобы теперь так позорно сдаться и предать всё свое самовоспитание. И я наивно верю, что смогу со всем этим справиться. Ведь, по меньшей мере, все, что происходит вокруг подростка, рано или поздно просто вспыхивает и угасает. А потом и вовсе забывается, оставляя за собой только сквозную дыру и пустоту. А в худшем случае - нарушение психики и расстройства личности. Нет, спасибо. Увольте. Я не хочу иметь за плечами такое прошлое. С ним практически невозможно обрести будущее.
Я смотрел ему вслед, видел, как его силуэт медленно ускользает и тает в узких коридорах здания. Я не мог поверить тем мыслям и странным ощущениям, которые сладким облаком окутывали мой живот и пробирались вверх, всё выше по легким, доходя до самого мозга. И только столкнувшись с этим хладнокровным органом, вмиг испарялись. Потому что я отказывался верить, что со мной только что откровенно флиртовал мужчина, мой учитель и просто…мужчина. И этим все сказано.
Часть 7
Прозвенел звонок на урок, и класс моментально заполнился учащимися. Я уже занял свое привычное место в крайнем ряду возле окна. Витька, как всегда, расположился рядом и начал вываливать из своего рюкзака все необходимые принадлежности. При этом не забывая рассказывать мне о том, как он вчера умопомрачительно провел день со своей Светой, погружая меня в самые не интересные мне подробности. Я, конечно же, молчал и слушал в пол-уха, делая вид, что очень увлечен его рассказом, хотя это не так. Друг у меня вообще красавчик. Да, я могу признать очевидные вещи: он капитан школьной команды по футболу, он популярный и востребованный, он хамоватый и дерзкий, но с чертовой харизмой. Девушки души не чают в таких хулиганах. Невольно усмехаюсь. На самом деле, Витька очень добрый и чуткий парень, но язык у него подвешен, это да.
- Привет, братва, – класс дружно поднимается, встречая Влада, - да садитесь вы. Проверил я ваши лабораторные, просто жуть.
С видом полного разочарования Влад проходил по рядам и раздавал ученикам их лабораторки. Вздохи боли и обиды доносились с каждой парты. Влад вообще придирчиво относился к работам и никогда не «дарил» оценок.
- Поляков, неплохо. – Влад кинул на парту работу, на которой красивым каллиграфическим почерком вырисовывалась красненькая пятерка. – Жаль, устно ты так никогда не ответишь.
Класс дружно засмеялся над Витькой. Все и так знают, что единственные вещи, в которых друг может быть победителем, - это футбол и списывание.
- Ну так, старался, Владислав Сергеевич. Читал, ночами не спал и гулять не ходил. – Парировал Витька, любуясь свой оценкой.
- Да… Колесников, он такой. – Произнес учитель, недолго задержав на мне свой улыбчивый взгляд.
Ну, конечно же, он в курсе, у кого списывает Поляков, это уже не новость.
Я был последним, кому Влад раздал работу. Даже показалось, что мне мимолетом подмигнули. Что-то в классе слишком душно стало.
- До конца урока еще целых 30 минут. Прошу, занимайтесь своими делами, только тихо. - Влад уселся за свой стол и принялся что-то писать в классном журнале.
Мне показалось, или он сегодня странный? Выглядел слегка уставшим, будто всю ночь не спал. В перерывах между записями он кидал короткие взгляды на класс, а затем вновь принимался за работу. Мне кажется, у него что-то случилось, иначе он бы никогда нам не позволил так бездумно просиживать бесценные учебные минуты. Вижу, как нервно протирает шею и глубоко вздыхает, закрывает глаза и медленно открывает. Влад чем-то обеспокоен, и меня это тревожит.
