Грейне предупредили, что нужно не просто овладеть мальчиком: нужно, чтобы он также испытал удовольствие и его семя излилось. Не рассчитывая на опытность Грейне и покорность эльфийского принца, Инген разузнал у человеческих лекарей рецепты возбуждающих желание снадобий, а также изучил несколько трактатов о свойствах растений, написанных светлыми эльфами. Судя по всему, внесённые им усовершенствования оказались весьма действенными: тело младшего принца отвечало на ласки. Оно билось и извивалось под большим, покрытым рунами телом мужчины, но постепенно в этих движениях начало проскальзывать не только сопротивление, но и страсть.
В какой-то момент Инген даже забыл про свои записи, как он уже несколько минут назад забыл, что из него ушла магия, — в момент, когда Грейне начал вылизывать мальчика, а тот стал подаваться к нему всем телом, словно предлагая себя. Это было слишком… на такие картины он никак не рассчитывал… И лишь когда по щекам принца полились слёзы, Инген опомнился. К счастью, ничего существенного, что он мог бы пропустить, в эти минуты не произошло.
Наконец наступил решающий момент: большой, тоже покрытый чёрными рунами член Грейне начал входить в младшего принца. Инген напоминал себе, что ему нужно смотреть на амулеты, но он не мог отвести глаз от разыгрывавшегося перед ним зрелища. Крупный член медленно исчезал меж узких бёдер мальчика и плавно тонул в нём, пока не оказался внутри весь. Потом он так же медленно двинулся обратно, потом снова внутрь. Тело принца, сначала замершее, напряженное, начало снова расслабляться и двигаться в ответ, вбирая в себя мужчину. Даже через кляп, даже через стену и стекло были слышны стоны светлого эльфа, а про грудные крики Грейне и говорить было нечего.
Тёмный эльф брал свою жертву самозабвенно, властно, страстно, не замечая даже того, что руны на его теле блекнут и постепенно тают. Но от взора короля это, разумеется, не укрылось. Он аккуратно дополнял свои записи.
Мальчик излился, вздрогнув один раз всем телом, уронив голову меж связанных рук и замерев, словно потеряв сознание. Грейне, по всей видимости, тоже кончил.
Инген сделал последнюю пометку на пергаменте.
Грейне вынул из принца свой всё ещё напряжённый член, так и не обратив внимания на то, что рисунков на нём не осталось. Мальчик, до этого стоявший с поднятыми вверх бёдрами, рухнул на кровать. Мужчина отвёл ногу младшего принца в сторону и потянулся рукой к его отверстию.
Увидев это, король чуть повёл кистью. Этого знака было достаточно: ординарец прозвонил в приготовленный колокольчик. Трое эльфов, дежуривших в соседней комнате, тут же подошли к Грейне и выволокли его за дверь. Но перед этим мерзавец успел снова засунуть свои огромные пальцы в принца: его маленькое розовое отверстие мелькнуло перед глазами Ингена, прежде чем Грейне закрыл его своей ручищей.
Через минуту двое эльфов вернулись, вытащили кляп и отвязали мальчика от кровати. Они подняли его на ноги, кое-как натянули на него одежду, чуть пригладили длинные волосы и вывели из комнаты. Он еле шёл, низко опустив голову и всё ещё всхлипывая. Когда принц прижал ладони к лицу, словно чтобы спрятаться от позора, Ингену бросились в глаза красные следы от верёвки на запястьях. Через минуту после его ухода король с облегчением почувствовал, как к нему возвращается магия. Сладостное, освобождающее чувство…
Третий из гвардейцев вошёл в комнату, где находился Инген.
— В нём нет магии, — доложил он.
— Я знаю, — задумчиво произнёс король.
Он видел, как меняли цвет кристаллы на амулетах и как постепенно таяли руны. Чародей заметил, что они немного посветлели уже оттого, что эльф ввёл в мальчика пальцы, но как только он овладел принцем по-настоящему, знаки начали исчезать чуть ли не на глазах. Возможно, на какой-то стадии процесс был ещё обратим… Но как узнать это наверняка? Скольким ещё мужчинам придётся отдать своего супруга, чтобы понять это? И приблизит ли это его к владению светлым королевством?
— Что прикажете делать с этим Грейне, ваше величество? — спросил эльф. — Отпустить?
Инген чуть нахмурился, точно соображая, о чём сейчас идёт речь.
— Убейте его.
Эльф кивнул, но в его взгляде Инген прочитал непонимание. Он догадывался почему: Грейне провёл пять лет в тюрьме за убийства и грабежи, и Инген обещал ему свободу за небольшую услугу. Но он не собирался выполнять обещания: Грейне не знал, что происходило в стране во время его заключения, но если его отпустить, ему уже завтра будет известно, что король заключил брак с совсем юным светлым эльфом, обладающим весьма необычным даром поглощать волшебство.
— Ты что, хочешь, чтобы он по всем постоялым дворам растрезвонил, каким образом лишился магии? — гневно сверкнул Инген глазами на гвардейца.
Тот вытянулся по струнке и скрылся за дверью.
Инген вернулся в свои комнаты и принялся изучать записи, иногда добавляя к ним пояснения или свои умозаключения. Сосредоточиться было трудно. Картины сегодняшнего дня так и стояли у него перед глазами: маленький принц, кричащий и отбивающийся, крупные слёзы на его бледных щеках, хрупкое тонкое тело под тяжёлым изукрашенным рунами эльфом…
Когда Инген закончил свой поздний ужин, слуга сказал ему, что его аудиенции уже давно дожидается наставник принца-консорта. Ардат был последним человеком, которого король сейчас хотел бы видеть, но он немного беспокоился за мальчика и приказал пригласить человека в свою приёмную.
После того, как они обменялись полагающимися по протоколу приветствиями, Ардат спросил, сверля короля ненавидящими глазами:
— Что вы сделали с ним?
— А что он сам говорит? — равнодушно парировал Инген.
— Он ничего не говорит — только плачет, потом затихает и снова плачет. Госпоже Миэль пришлось просить на кухне каких-то специальных успокаивающих трав. У него на руках…
— Я знаю, что у него на руках. Я проводил важный эксперимент, — холодно пояснил эльф.
— Вы пользуетесь его беспомощностью. Он же совсем ребёнок, — с яростным упрёком произнёс Ардат.
— Это не мешает тебе спать с ним.
Наставник покраснел так, что румянец стало видно даже сквозь тёмный загар, но в следующую секунду он почувствовал что-то такое, что заставило его резко побледнеть — гнев короля эльфов. Он накатил, как обжигающая волна: Ардат не мог дышать и сердце его не билось. Это длилось всего несколько секунд и быстро прошло, но человек был изрядно напуган. Он закашлялся, невольно ухватившись рукой за горло.
— Ваше величество, я… В крепости принц и я… — он осёкся, поймав гневный взгляд Ингена Чернокрылого. — Но с тех пор, как принц узнал о предстоящем браке, он ни разу не позволял мне… Может быть, его воспитывали и не как принца, но он знает, что такое долг и честь.
Король раздражённо махнул рукой, давая понять, что не желает продолжать разговор. Когда Ардат ушёл, Инген удалился в свою спальню. Работать не получалось — ничего не оставалось, кроме как лечь спать. Слуги стали готовить его ко сну: расшнуровывать одежду, убирать заколки из волос, протирать тело влажными губками, пропитанными ароматной жидкостью.
— Пригласите ко мне женщину, — распорядился король.
— Госпожу Онелу или госпожу Айриль? — поинтересовался слуга, назвав имена двух наложниц, которые приехали вместе с королём из столицы, но которых он так ни разу и не потребовал к себе.
— Всё равно.
Когда слуги вышли из спальни, Инген открыл украшенную драгоценными камнями шкатулку, где хранились эликсиры, которые он брал с собой в дорогу. Он открыл один из флаконов и уронил несколько капель в серебряный кубок с вином. Он не собирался плодить маленьких принцев. У Ингена уже было двое детей, но они считались бастардами и не могли занять трон. Теперь же, после того, как он заключил брак с мужчиной и не мог зачать наследника вместе с супругом, его дети от наложниц становились законными. Но обзаводиться наследниками было слишком рано: он собирался жить и править ещё много лет, и ему не нужна была крысиная возня и вечные интриги среди наследников и их матерей. Ему хватало и одного мечтающего о престоле принца — его младшего брата Ивара.
