Некоторые из его людей испуганно бросились вперед.

— Нет! — взревел Лев.

Жиллиман ударил искромсанным щитом Кёрза, отбросив его назад. Затем нанес два колющих, стремительных, как атакующая змея, удара гладием, и вторым пролил кровь.

— Ублюдок! — прошипел Кёрз.

Его когти атаковали Жиллимана и заставили его отступить в сторону, оставив четыре длинных полосы на нагруднике.

Жиллиман контратаковал, он нанес низкий удар и затем возвратным движением направил клинок вверх. Раненый Кёрз развернулся и упал. Когда он поднялся, правая щека была рассечена до кости.

— Вот теперь мы начнем всерьез, — прошипел он.

— Вот теперь мы закончим всерьез, — со злостью пообещал Лев, приближаясь к Кёрзу с мечом наготове.

Кёрз снова ускользнул в темноту. Львиный Меч рассек дым и тень. Лев развернулся и снова атаковал, раз, другой, третий, каждый выпад стремительно и свирепо парировался когтями.

— О, милая Терра, — прошептал Полукс и взглянул на кузнеца войны. — Ты чувствуешь это?

— Да, — согласился Дантиох. — Чувствую.

Эмпатический эффект квантового поля отдавался в обоих легионерах.

Они оба почувствовали ее. Истину Кёрза. Ночной Призрак слишком задержался не из-за усилий Августона и Полукса. И не они поймали его в ловушку.

Кёрз сам изначально спланировал ее, чтобы убить одного или больше братьев.

— Уходите, милорды! — закричал Полукс. — Немедленно! Он заминировал часовню! Уходите, ради всего святого!

Отступая под ударами когтей Кёрза, Жиллиман взглянул на силуэты Полукса и кузнеца войны в свете коммуникационной области.

— Он сделал что?

— Уходите, милорд! — закричал Полукс.

Кёрз отбил меч Льва.

Ночной Призрак остановился, и на его лице вновь появилась чернозубая ухмылка. Она светилась триумфом.

— С самого рождения я был верным другом смерти, — сказал он. — Я узнал, что смерть одинока, а потому она наслаждается, обретая новых и навечных друзей. Робаут. Великий Лев. Позвольте мне познакомить вас с ней.

Кёрз хлопнул когтистыми руками.

Семьдесят пять гранат, прикрепленных к карнизам часовни, пришли в действие.

Поклонная часовня исчезла в стене белого пламени.

— Заклинаю тебя, скажи, что происходит? — обратилась Ойтен к капитану преценталианцев.

Водун Бадорум покачал головой.

— Сложно сказать, госпожа. Отчёты из Крепости слишком… противоречивы. Одни говорят, что в Каструме бесчинствует Ночной Призрак, другие, что здесь целая армия ночных призраков. Сообщения о нападениях и происшествиях поступают с каждого уровня Крепости и…

— Но ты можешь сказать, что за взрыв потряс стены? — перебила его управляющая.

Капитан снова покачал головой. Стоявшие рядом с ним четыре преценталианца торопливо переговаривались по воксу, пытаясь получить достоверные данные.

— Тогда я доверюсь своим глазам, — заявила Ойтен и резко встала. Бадорум перед их беседой приказал для безопасности сопроводить её в частное крыло Резиденции, но сейчас женщина направилась через передний холл к главной лестнице. Он поспешил за ней, окликая по имени. Августа камерарий принципал могла двигаться с удивительной скоростью, если того хотела.

Внизу у подножия лестницы стояли в ожидании переминавшиеся с ноги на ногу воины. Они посмотрели на проходившую мимо Ойтен. Все они были Легионес Астартес, гости из разбитых легионов, выброшенные Штормом на Макрагг. Нижние залы Резиденции стали их казармами.

Как и она, они ожидали новостей.

— Госпожа. Миледи! — позвал один из них.

Ойтен не остановилась. Она пересекла лестничную площадку, открыла стеклянные двери на западный балкон и вышла в ночь. Водун последовал за ней.

Ночь была слишком тёмной. Холодный свет Фароса напоминал белую лампу в тумане. Воздух нависал чёрной пеленой над раскинувшимся внизу огромным Цивитасом.

Прохладной ночью с неосвещённого балкона открывался прямой вид на порта Геру и исполинские восточные валы Крепости. Кое-где в ней виднелись дым и пламя. Их затмил огромный столб тёмного дыма, поднимавшийся в небеса из внутренней части Крепости. Он напомнил Ойтен огромные ворчливые вулканы на далёком севере Макрагга.

— Великая Тьма! — прошептала она старое иллирийское проклятье. — Что произошло?

— Госпожа, вам следует вернуться внутрь.

— Водун, горит Поклонная часовня, — ответила она, не отрывая взгляда от ужасной картины.

— Думаю, это возможно. А может быть это и Преториум.

— Это — часовня, — упрямо повторила Тараша, и повернулась, чтобы посмотреть на капитана.

— Мы должны узнать, что происходит в Крепости. Там Жиллиман.

— И Лев. Они оба направились охотиться за падшим братом, который сражается с нами сегодняшним вечером.

— Война. Горе. Разногласия. Террор, — Ойтен произносила каждое слово так, словно выплёвывала камешки. — Ультрамар — это та жертва, которая для Ночного Призрака важнее других. Макрагг Цивитас — последнее спокойное верное место в галактике, Водун, потому что наш повелитель сделал его таким стойким, когда всё кругом увядает и умирает. Вот то, что пришёл убить Кёрз — наш мир, нашу веру, нашу силу духа.

— Они смогут его остановить.

— Смогут остановить? Или к рассвету паника и беспорядки охватят город? Воцарится ужас, и мужество горожан разобьётся? Макрагг охватят пожары и пламя и последняя истинная цитадель падёт?

— Нет, госпожа, — ответил капитан. — И прошу вас, вернитесь. Боюсь, здесь не безопасно. Пожалуйста, вернитесь внутрь.

Ойтен позволила сопроводить себя в Резиденцию.

— Повелитель взял с собою в Каструм почти всех Ультрадесантников, и вместе с ним его благородный брат и большие силы легионеров Тёмных Ангелов. Кроме того, ворота и подступы к стенам охраняются, чтобы не позволить прорваться в Цивитас.

— Чудовищный Кёрз сумел войти, Водун. Полагаю, что он сможет и выйти.

— С каждой секундой эффект неожиданности сходит на нет, госпожа.

Она остановилась у лестницы и посмотрела вниз на терпеливо ожидавших космических десантников: Саламандры, Железные Руки, Гвардия Ворона, один или два Белых Шрама.

— А что у нас здесь, Водун?

— Преценталианцы охраняют Резиденцию, Тараша. Прямой приказ лорда Жиллимана. Он распорядился вывести моих людей из Крепости.

— Потому что преценталианцы там бесполезны?

— Эта охота — задача, как минимум, для Легионес Астартес. Загнать в угол и убить примарха — дело не из лёгких.

— Мы использовали не все ресурсы, — заметила управляющая, спустилась по лестнице и обратилась к ожидавшим воинам.

— Мои дорогие боевые братья, достойные души, сегодня — мрачная ночь. Мы должны побороть тьму и вместе выйти живыми.

— Мы уже через многое прошли, госпожа, — ответил один из Железных Рук. — Мы научились терпеть. В нас сталь.

Многие из окружавших его воинов кивнули.

— Хорошо сказано, Сардон Караашисон, — согласилась Ойтен.

— И всё же, мы пребываем в неведении, — произнёс стоявший рядом с ним капитан Гвардии Ворона. — Мы просто ждём, лишённые действий и цели.

Женщина кивнула. Это было проблемой, которую требовалось решить. После того, как свет Фароса озарил Макрагг, почти тысяча человек из разрушенных на Исстване легионов прилетела на планету. Их разместили в Резиденции и в нескольких казармах по всему городу. Они были ресурсом с большим потенциалом: их твёрдость и решимость после измены и увиденных жестокостей не вызывали сомнений.

Ещё не до конца решили, как их использовать, но они точно не будут выступать в качестве единой силы. Для некоторых Жиллиман начал подбирать обязанности, которые соответствовали их специализации. Конечно, самым простым было объединить Железных Рук с Железными Руками, а Гвардию Ворона с Гвардией Ворона. Но сплавление их на более постоянной основе выявило проблемы, связанные с отличавшимися от Ультрадесанта тактикой и методами, а также мотивацией, привязанностями, намерениями и желаниями. Сделать ли не любящих плоть лидеров Железных Рук основой командной структуры выживших? Понравится ли это Гвардии Ворона и Саламандрам? Может быть, разделить командование? Подойдут ли ортодоксы друг к другу? Может выживших распределить вспомогательными отделениями среди Ультрадесантников и Тёмных Ангелов?