— По-моему, это не важно, — не заинтересовано бурчу я.

— Еще как! — её уверенности нет предела. — Вот посмотрим, что ты скажешь, когда за ужином будешь уплетать эту вкуснотищу.

«Ничего», — думаю я, а с языка срывается:

— С чего взяла, что я намерена быть на этих посиделках?

— Придешь, придешь! Мама это просто так не оставит.

О, ну да, если за это возьмется вселенский двигатель, то остаться на месте — не выйдет.

— Всё-то у вас схвачено! Ну, давай, топай уже отсюда, — тормошу я её, — не сачкуй! Иди, замешивай великий соус великого гения!

И когда мы почти расстались, она делает мне замечание:

— Только вот, пижаму сними!

— Что, совсем? — ехидничаю я.

Она цокает языком в духе нашей мамы, но говорит в привычной мне манере:

— А не замерзнешь?!

— Да, существенная загвоздка, а если отопление на всю?

Она качает головой.

Я вытягиваю губы в трубочку и соединяю взгляд на кончике своего носа, затем перевожу на сестру.

— Э… я что-нибудь придумаю. Например, выкрашу тело баллончиком краски, обмажусь глиной или покрою себя клеем и обваляю в вате, ну как, вполне празднично?

— Давай, — заявляет она, — так и сделай. В этом что-то есть! Я позвоню в один из бутиков, поведаю о твоей концепции и думаю, тебя в аренду возьмут — выставят в качестве оформления для витрины. Впишешься идеально!

Вот же, я просто на стенку лезу, когда она вот так высказывается! А ведь быстро схватывает!

— Вот тебе! — я хватаю полотенце, поглаженное и оставленное на моей подушке, явно не для того, чтоб я закидывала его в сестру, но что уж теперь, когда дело сделано.

— А я всё расскажу! — выставляет она язык и швыряет махровый кусок обратно.

— Ябеда! — кричу я ей вслед. И когда она уже, должно быть, кляузничает на кухне о моем поведении, я нажимаю указателем мышки в середину черного экрана, и пока тот, нехотя, выходит из ждущего режима, я разворачиваю жвачку и запихиваю её в рот. Затем, захожу на сайт — мой знакомый по переписке в сети и я печатаю ему личной эсэмэской пару слов.

«На что нужны родные?!».

Через полминуты приходит ответ:

«Чтобы ты не чувствовал себя слишком комфортно?!».

Я выбираю смайлик и отправляю.

Тишина, затем я наблюдаю это:

   (здесь рожицы-улыбки, просто сайт не отображает)

Ухмыляюсь этой довольной триаде. И набираю.

«Где ты?».

«С тобой».

Я оглядываюсь по сторонам, вдруг он, как воображаемый друг и правда здесь, а я и не заметила. Но, кроме меня тут никого. Я настукиваю:

«СВИСТУН!».

«Нет, просто для тебя я еще на пути в твоё сердце».

Я смеюсь и пишу:

«Торопись или опоздаешь».

«А впустишь?».

«Нет».

«Вот, я уже жалею о договоре правды».

Прочитав, отсылаю:

«Расскажи мне о своей жизни».

«Серьезный разговор?».

«Типа того…».

«Ok».

Пауза. После которой приходят сообщения, одно за другим.

«Моя семья: отец медведь, мама медведица, дед, бабушка, многочисленные медвежьи тетушки и дядюшки, кузины и кузены… я, мой брат. У брата есть подружка!».

Я сгибаюсь от хохота, пробегая глазами текст.

«Она тоже из сородичей косолапых?».

«Ну… не факт».

Я отправляю ему собранную знаками рожицу.

«^_^».

И добавляю:

«Ты часто видишься с семьей?».

«Иногда».

Я еще много чего выспрашиваю у него, пока не замечаю, что время уже почти докатилось до десяти вечера. И как я смогла вынести общество одного человека — я начинаю подсчитывать: четыре часа?! Невероятно! Проболтала с человеком, которого знаю всего ничего! Да и знаю ли?! Как можно судить о ком-то по его словам? Но с другой стороны, от этого и легко, что всё так поверхностно. С ним нет нужды притворяться или изображать из себя что-то такое… нет смысла прятать эмоции, слова, а можно делиться всем, выкладывать всё то, о чем я никогда не поведаю другим. Ведь он и я никогда не встретимся.

Тишину прорвал голос с первого этажа:

— Милая, спускайся, время садиться за стол. — Эта была мама. — Мы все ждем тебя!

— Не пойду… — возносящимся к потолку голосом тихо тяну я, но тут же ощущаю какую-то предательскую пустоту в желудке. Поэтому решаю всё же пойти, очень быстро проглотить еду и свалить.

— Минутку! — кричу я в ответ.

— Хорошо — доносится до меня.

Я обращаюсь к клавиатуре, и пальцы начинают бегать по кнопкам:

«Мне пора».

:(.

«Бай!».

«СТОЙ!».

???.

«Баш на баш».

«Чего?».

«В следующий раз роль «Опры» играю я!».

«Ха-ха-ха».

«:))))))))))))».

«Ну, я пошла…».

«Подожди».

«Что?».

«Merry Christmas!».

Я отвечаю:

«Mеrry Christmas, too!».

И отсоединяюсь. Какое-то время слежу за гаснущим монитором, а затем встаю и осознаю, что я, блин, по-прежнему в своей байковой пижамке, разрисованной протыканными сердечками.

— Ну, и что? — спрашиваю я, оглядывая себя, — всем им не нравится?

Включаю свет и подхожу к шкафу, открываю и обнаруживаю поверх прочих вещей, прикрепленное на вешалке, красное платье.

«И когда только мама успела?!», — думаю.

Снимаю с балки и пока подхожу к кровати, разглядываю это швейное изделие. Оно темно-красного цвета. Кладу его на одеяло, делаю шаги к двери, клацаю замком. Тут же стягиваю с себя спальное одеяние и направляюсь к комоду, вытягиваю бюстгальтер, одеваю, закрепив крючки и, вернувшись к исходному пункту, — обряжаюсь в платье. Застегиваю верхние пуговицы и приглаживаю растрепавшиеся из пучка волосы.

Нажимаю выключатель, закрываю за собой дверь и иду по узкому перешейку, далее через фойе в гостиную и, оказавшись там, я поднимаю голову. Замираю.

Быть не может! Зимняя сказка в доме.

Ёлка вся в атласных бантах, игрушках, «хрустальные» гирлянды с ветвей стекают разноцветными огоньками, словно струи дождя. На окнах развешаны снежинки. Стол полон яств. Повсюду на паркете серпантин, по-видимому, вместо снега.

Продолжаю оглядываться. В углу, оседлав стулья, компанейским тоном ведут беседу мой папа и Нейл. Майкл — вертится неподалеку. Прислушиваюсь. Кажется, разговор у них начался с взаимной дискуссии о Второй мировой войне?! Точно, так оно и есть. У меня челюсть к ступням упала. В голове — чистое поле и ветер свистит. Мыслей ёк. Не возникло, значит, не возникло. Ладно, думаю, в подробности вдаваться не будем. Все равно, для моего мозгового сервера этот факт информации не обрабатываемый.