— Мик. Погляди на меня.
Дрожащий как осиновый лист Мик устремил взгляд на нотариуса.
— Разве я смог бы тебе предложить что-то такое, что могло опозорить твое имя, твою семью и заставить тебя предстать передо мной в суде?
Сказано это было так, что заставило меня обвести взглядом кабинет. Ага, понятно. К двери за качающимися деревянными воротцами, разделявшими комнату на две половины, была прикреплена медная табличка с надписью: «Судья Джозеф Робертсон». Похоже, не так давно в старинном здании суда провели ремонт, в результате которого здесь воцарилось былое великолепие. Мебель темного дерева отполирована до блеска, бледно-голубые, цвета яиц малиновки, стены забраны светлыми деревянными панелями почти до кованого оловянного потолка — очень похожего по конструкции на потолок в моем кабинете. Видимо, в те времена такая архитектура была довольно распространенной.
Мик взял ручку и поставил подпись, после чего вернул бумагу судье.
— Верю, что вы зарегистрируете эту сделку, как полагается. — Он вытащил бумажник и сделал глубокий вдох, прежде чем его открыть. — Да простит меня моя жена, если что-то пойдет не так, как надо. — Он нервно хохотнул. — Надо бы сказать: «Боже милосердный, помилуй меня!», но Молли я боюсь сильнее.
— Все будет хорошо, папочка, вот увидишь.
Беверли подошла к отцу и крепко обняла его, а он вручил Фулбрайту деньги. Мик зажмурился и притянул дочку к себе.
А потом он громко чихнул.
— Треклятая аллергия. Ну ладно. Давайте-ка лучше пойдем, а не то ваша мама передумает насчет того, что я вас в школу не пустил сего…
На меня навалилась тошнота — такой силы, что желчь наполнила глотку и рот. И не одна я себя так отвратительно почувствовала. Бруно стошнило всем, что он съел на завтрак, в зарослях кактусов, а Беверли упала на колени в высокой, по колено, сухой траве, и ее тоже вырвало. Кактусы и трава неожиданно заменили собой кабинет в городском суде. Даже Окалани выглядела не очень уверенно.
— Прошу прощения, ваши высочества. Я пыталась телепортировать всех нас в пещеру, которую принцесса Адриана увидела в сознании мистер Фулбрайта, но нас что-то оттолкнуло.
Я не успела произнести ни слова. Фулбрайт гневно выпалил:
— Ох уж мне эти треклятые всезнайки, читатели чужих мыслей! — Он стал воплощением ярости провинциала — грозил нам своей клюкой и брызгал слюной. — Подождали бы пять минут, так я бы вам растолковал, почему так важно было сначала закончить сделку!
Бруно пришел в себя. Он начал медленно вычерчивать в воздухе дуги. У меня на глазах возникали символы и исчезали. Бруно словно бы вел черной лампой вдоль флуоресцентного камня.
— О, это очень древняя магия, — пробормотал Бруно. — И Натан прав. Это язычество… основанное на поклонении земле. Мик, попробуй пересечь вот эту линию.
Бруно подобрал толстую палку и с силой провел ей по земле. В траве образовалась глубокая ложбина.
Мик робко подошел к Бруно, выставив руки перед собой так, словно он шел к стене в темной комнате. Ничто не остановило его, и он пошел вперед. Пожав плечами, он оглянулся. Бруно попытался пойти за ним, но не смог. А я ощущала сопротивление барьера даже оттуда, где стояла, а стояла я футах в десяти от линии на траве.
Фулбрайт спокойно перешагнул черту, что смутило Мика. Старик ткнул в него дрожащим пальцем с самодовольной улыбкой.
— Вот-вот. Ты теперь хозяин, но теперь ты понимаешь, почему я так хотел, чтобы ты внес залог? Пока он не уплачен, у меня все равно есть права на эту землю. — С этими словами он довольно-таки быстро зашагал вперед, зловеще посмеиваясь. — Пошли, топай за мной. Покажу тебе, чем ты владеешь.
— Прошу прощения. Я не знал, что он так поступит. — Мику ничего не осталось делать, кроме как пожать плечами и броситься вдогонку за Фулбрайтом. Перейдя на бег трусцой, он обернулся и прокричал: — Если получится, сфотографирую! У меня в мобильнике есть камера!
Я в отчаянии всплеснула руками и посмотрела на Бруно.
— И ты ничего не можешь сделать, чтобы мы могли пройти через эту преграду?
Он опустился на корточки, а потом сел на траву и похлопал по земле рядом с собой — в качестве приглашения.
— Сейчас остается только сидеть и ждать. Похоже, ты никогда не слышала про неограниченное право собственности?
Я попыталась вспомнить, проходили ли мы что-то подобное в университете, перебрала в памяти то, что вычитала буквально на днях из библиотечных книг, но в итоге покачала головой.
— Этот термин что-то означает?
— Ну… с одной стороны, это очень важный момент в законодательстве о недвижимости, но кроме того, за счет этих барьеров языческая магия получает приоритет над любым ритуалом или природной магией.
Видимо, Бруно заметил, как я озадачена его словами. Он снова поманил меня пальцем и нетерпеливо похлопал по земле рядом с собой. Окалани и ее мать сели на землю. Адриана разыскала более или менее плоский валун и уселась на него.
Какого черта. Я села рядом с Бруно.
— Языческая магия привязана к физическому миру. Отец-Солнце. Мать-Земля, Сестрица-Луна и так далее. Земля, по большому счету, принадлежала всем… до тех пор, пока люди не позволили другим править ими. Потом, по общему согласию, владеть землей стали короли. Короли наделяли землей своих подданных, и те становились свободными землевладельцами, хозяевами «фригольдов».
— Чудесный урок по вопросу землевладения. Но разве это имеет какое-то отношение к этому барьеру?
Бруно кивнул. Как обычно, он улыбнулся в ответ на мое нетерпение. Его всегда забавляло, что я злюсь, когда он так спокоен.
— Имеет. Когда короли жаловали своим подданным фригольды в неограниченную собственность, было объявлено, что, — Бруно вычертил в воздухе кавычки и процитировал: — «Владения простираются от небес до центра земли». Магия, привязанная к земле и призванная предотвращать нарушение границ частной собственности, повинуется тем же законам. Невозможно — то есть абсолютно невозможно пересечь языческий барьер, которым огорожена неограниченная собственность, пока рядом находится ее владелец. Ни подкопаться под этот невидимый заборчик, ни перелететь через него. Крепчайшая гора колдовства, которая никому не повинуется.
Я покачала головой. Бруно ошибался.
— Но это несуразица какая-то. Будь это так, любой языческий жрец мог бы отгородиться от кого угодно, просто-напросто заколдовав землю. А мы знаем, что это не так.
Бруно с мирным и терпеливым выражением лица многозначительно поднял вверх указательный палец.
— Ай-ай-ай, торопыжка. Надо слушать внимательнее. Я сказал: «языческая магия». Я не имею в виду магию, сотворенную язычниками — адептами соответствующих верований. Я имею в виду очень древнее язычество. Нас отбрасывает сама земля, а не маг, не ведьма, сотворившие круг. Этот барьер существует здесь очень долгое время. Возможно, его возвел тот самый капитан Фулбрайт или его жена — если она была сиреной-колдуньей, а может быть, к этому причастны древние люди или протолюди. Эта магия — часть земли, как нефть, газ или даже окаменелости. Явление совершенно уникальное. Надеюсь, мне удастся пережить нынешний катаклизм, и тогда я попрошу Натана и Мика позволить мне исследовать этот феномен. На этом клочке земли можно сделать докторскую диссертацию.
— Любопытно, — коротко прокомментировала слова Бруно Адриана, а остальные только кивнули.
А я сразу посмотрела в корень.
— Значит, фактически, если Мик и Натан не найдут никаких указаний, мы не сумеем пойти посмотреть. Никто не сможет. Ты хочешь сказать, что если они не вернутся, нам конец.
Губы Бруно едва заметно дрогнули.
— Вовсе нет. Возможно, это самое лучшее, что могло произойти. Что бы ни находилось в пещере, явившейся Адриане в ее видении, оно полностью защищено от всего на свете — включая демонов. Эта магия действует по принципу «все включено» и помогает этой маленькой территории защититься от разлома. Эта земля обладает мощью любого небесного тела и расплавленной земной коры. Это означает, что наш мир никогда не сможет быть уничтожен полностью и за счет старательного, вдумчивого планирования человечество может уцелеть, потому что это место на планете будет существовать всегда. То есть до тех пор, пока есть владелец, верящий в реальность магии. — Бруно лучисто, с детской искренностью улыбнулся. — И это просто замечательно.
