– Я к матери приехал. Навестить.

Васильич картинно вздёрнул брови.

– Егоровна, так это он к вам, оказывается, прикатил! – изумился он. – А я думал, ко мне. Ошибся, значит. По простоте душевной не понял, что к чему.

– Стёпа, Виталик по делу приехал, – стараясь не смотреть на мужа, произнесла Лена.

– По де-елу, – протянул супруг. – А я, знаешь, и не сомневался, что по делу. Какое-то чутьё прямо-таки подсказывало, что Виталик приехал именно по делу! Ну давай, родственник, выкладывай, какое у тебя ко мне дело.

Подцепив из вазочки конфетку, хозяин усадьбы принялся медленно разворачивать фантик, обводя присутствующих насмешливым взглядом.

За столом повисло молчание. Все, как один, уставились в чашки с чаем.

– Ну, я слушаю! – поторопил Штырь и надкусил шоколадный батончик, церемонно придерживая его двумя пальцами.

Шурин закашлялся, покраснел и, закрыв рот салфеткой, выскочил из-за стола. Не переставая кашлять, он скрылся в доме.

– Так, Виталька выбыл, – констатировал Васильич и переключился на невестку. – Катька, может, ты тогда изложишь суть вопроса?

Но вместо Катерины внезапно подала голос Лена.

– Стёпа, Виталик хочет занять у тебя денег, – на выдохе проговорила она. Было видно, что эта фраза стоила ей больших усилий.

– А кто бы сомневался, что Виталик хочет денег, – хмыкнул супруг. – Виталик к нам по другим поводам и не приезжает. Я имею счастье лицезреть его рожу, исключительно когда ему надо денег. И мать тут ни при чём. Да, Егоровна?

– Что? – встрепенулась тёща, услышав своё имя.

– Я говорю, что сын твой к нам приезжает, только когда деньги нужны!

– Виталик занятой очень, – уважительно произнесла та. – Не может часто приезжать. У него работы много. А сюда ехать далеко. А я не обижаюсь. Время-то сейчас какое! Тяжело всем. И потом, телефон есть! Зачем попусту машину бить, бензин жечь. По телефону можно поговорить.

– И часто ты с ним по телефону разговариваешь? – поинтересовался Васильич.

– Часто, – закивала Егоровна. – Вот вчера как раз разговаривала. Он позвонил, а я трубку взяла. Говорит, приедем к вам завтра, дело у меня к Степану. Вот я сегодня пирог-то и испекла.

– Пирог – это хорошо! – Штырь потянулся за следующим куском сдобы. – И много вам денег надо, Катерина?

– Сейчас Виталик придёт и скажет, – ответила невестка. Глаза, в которых плескалось раздражение, она старалась ни на кого не поднимать.

– Да ладно, – махнул рукой Васильич, – мы все и так знаем, кто у вас в семье руководит. Пусть твой Виталик там, в доме, кашляет. Говори сама.

Катерина поёрзала на кресле, бросая быстрые взгляды на присутствующих, помяла в руках салфетку и выпалила:

– Нам нужно десять тысяч долларов!

– Ого! – изумился хозяин усадьбы, замерев с куском пирога у самого рта. – Ничего себе! Для чего же вам столько денег? В магазин за хлебом сходить?

– Мы хотим открыть своё агентство по недвижимости!

– Ишь ты! – удивился зять. – Своё агентство! В чужом агентстве, значит, Виталька работать не может – сделок у него нет. А в своём, значит, сможет? И сделки тут же появятся?

В это время шурин вернулся к столу. Васильич, морщась, оглядел субтильного родственника. Уловив, что основной вопрос уже озвучен, брат Лены поспешил вставить своё слово.

– Разве мы много просим? – протянул он плаксивым голосом. – Подумаешь, десять тысяч! Для тебя это копейки.

– А ты-то откуда знаешь, копейки для меня это или нет? – поднял брови Штырь. Кусок пирога, наконец, был отправлен в рот. – Я, между прочим, деньги не печатаю! Я директор винно-водочного завода, а не завода по производству дензнаков!

– Так мы же всё вернем, – переглянулись Виталий с Катериной. – Мы же в долг!

– Конечно, вернёте. Ещё бы вы не вернули! – проворчал зять. – Вопрос только – когда? А что же вы в банке кредит не возьмете? Проценты неохота платить?

– Конечно, – закивала Катерина, – и проценты бешеные, и волокиты сколько! Пока все бумажки соберёшь, все проверки пройдёшь…

– Да знаю, знаю, – перебил её Васильич.

– А если знаешь, чего тогда спрашиваешь? – раздражённый Виталий позволил себе даже некий выпад в сторону богатого родственника.

Штырь не удостоил его ответом. Пыхтя, он поедал пирог. Затем, уперев взгляд в Катерину, внезапно произнёс:

– У тебя, Катька, прыщ на подбородке вскочил.

На лице невестки появилось мучительное выражение. А Васильич, прихлёбывая чай, добавил:

– И вообще, растолстела ты сильно! Витальку скоро раздавишь. Виталька, ты её сверху-то не пускай! Пусть под тебя ложится, а то мы твоих костей скоро не соберём!

Шурин натянуто улыбнулся. Снова возникла тягостная пауза.

– Ну так что, Степан? – не выдержал Виталий. – Дашь денег?

– Я тебе не Рокфеллер! – грубо отрезал Штырь. – И водку я не за доллары продаю, а за рубли! И выручку всю, до копейки, показываю! И налоги плачу! И зарплату людям не задерживаю! Перебьётесь!

– Стёпа, не кричи, – попыталась успокоить мужа Лена.

– Что захочу, то и буду делать! Я в своём доме! И ты мне рот не затыкай! – оборвал супругу Васильич. – Вы все у меня на шее сидите и ещё рот мне затыкаете! Родственнички хреновы!

Со звоном опустив чашку на блюдце, обозлённый Васильич начал остервенело чесаться.

– Мошкара зажрала, блин…

Затем с новой силой накинулся на притихших женщин:

– Какого чёрта стол на улице накрыли?! Комары меня уже до костей обглодали! Ничего толком сделать не можете!

Лена дёрнулась, устремив тревожный взгляд на мать. Егоровна мгновенно подскочила.

– Да мы сейчас всё в дом занесём! Нам не трудно. Лен, давай быстро стол в доме накроем!

Дочь тоже поднялась, зачем-то принявшись бестолково переставлять чашки.

– Мы, пожалуй, поедем, – засобирался Виталий.

– Да-да, поздно уже, Тёмочка там один, – заспешила вместе с ним Катерина.

– Ага, плачет студент без мамки, – воткнул последнюю шпильку Васильич. – Весь в папку пошёл!

Пропустив обидную фразу мимо ушей, супруги поторопились распрощаться.

– Пирожок-то возьмите Тёмочке! – всполошилась Егоровна. – Совсем внука не вижу, хоть стряпню мою поест.

– Мама, Тёма учится, некогда ему тебя навещать, – проворчал Виталий, но гостинец взял. Косясь в сторону охранников, надраивающих на лужайке шестисотый «мерседес», шурин с невесткой покинули негостеприимный дом.

– Уф-ф! – В салоне автомобиля Катерина обмякла. – Неужели выдержали?

– Мне иногда так хочется ему по роже съездить! – прошипел Виталий с лицом, напрягшимся от едва сдерживаемой злобы.

– Не вздумай! – окоротила его супруга, устраивая свой объёмистый зад на сиденье. – Ему твой удар что слону дробина. А вот если он тебе по роже съездит, реанимация обеспечена. А то ещё охранников своих натравит – вообще прибьют! В лесу закопают, и следов не найдёшь. А у тебя семья, между прочим, сын студент!

– Да не бухти ты, сам знаю! – Виталий опустил ручной тормоз. – Унижаться перед ним надоело! Он нам в морду плюёт, а мы улыбаемся.

– И улыбайся! – с нажимом произнесла жена. – Улыбайся! Подумаешь – разок в морду плюнет! Зато потом денег даст.

– Да если бы разок! Он постоянно над нами издевается!

– Ну и что?! А ты терпи! Ради таких деньжищ можно и потерпеть чуток. Ты, главное, от Ленки не отставай. Завтра ей позвони. И на жизнь побольше жалуйся. Пусть думает, что мы бедные. А то сама в шоколаде живёт, мать тоже к себе пристроила, а брат, значит, должен копейки считать?

– Доведёт меня Степан до белого каления! – ворчал муж. – И ведь нравится ему глумиться над людьми! Прямо удовольствие от этого получает. Раньше, когда как все жил, он такой не был.

– Деньги людей портят, – авторитетно заявила Катерина.

– Не деньги людей портят, а люди людей портят! Если бы мы его на место ставили, он бы с нами по-другому разговаривал.

– Тогда бы ты вообще от него ни копейки не получил! А так хоть что-то имеем. Ты, главное, от Ленки не отставай, – твердила своё супруга.