Женщине тоже стреляли в затылок, но дважды, как будто первая пуля ее не убила. У нее отсутствовали правый глаз и большая часть правой щеки. Женщина лежала на правом боку, однако ее левую руку и бедро покрывали темно-лиловые пятна, оставленные кровью, которая забрызгала ее в миг смерти. Стало быть, их обоих убили не на складе, а где-то еще.

Пайк захлопнул дверцу, направился к Коулу и девушке, которые отошли от машины сколь возможно дальше, и только на полпути к ним позволил себе глубоко вдохнуть.

Коул направил луч своего фонарика на потолок, потом провел им по следам, оставленным покрышками на пыльном полу.

— Они влезли сюда через световой люк, открыли ворота изнутри и въехали на машине по пандусу.

— По-моему, меня сейчас снова вырвет, — сказала девушка.

— Пойдемте. Надо выбираться отсюда.

Выйдя из склада, они стянули с себя перчатки, подышали. Пайк, щурясь от яркого света, вглядывался в девушку. Она заметила его взгляд:

— Я уже пришла в себя. Это все запах.

Коул спросил:

— Когда Питман и Бланшетт впервые встретились с вами, они пришли к вам домой?

— Да.

— А где вы встречались в городе?

— В Ройбал-Билдинге. Там расположены офисы федеральных служб.

— Вы разговаривали только с Питманом и Бланшеттом или при разговоре присутствовали и другие агенты?

— А какая разница?

— Он пытается понять, действительно ли Питман — федеральный агент, — сказал Пайк. — Все, что говорил вам Питман, оказалось ложью. По его словам, ваша смерть нужна была Мишу для того, чтобы вы не дали показаний против Кинга.

Ларкин, усвоив сказанное им, покачала головой:

— Но ведь Кинги мертвы.

— Да, и притащили их сюда люди Миша. Миш знает об их смерти.

Ларкин замигала с нарастающим отчаянием человека, которого все дальше загоняют в и так уже темный, опасный угол:

— Может быть, их убил кто-то другой. Не Миш.

— Луис носил часы Джорджа Кинга, — ответил Пайк. — Это Миш.

— Тогда почему он все еще пытается убить меня?

— Не знаю.

Коул повернулся спиной к складу:

— Интересно, зачем его люди оставили трупы здесь, рядом с местом столкновения?

— Чтобы показать ей, что ее ждет, — ответил Пайк.

Коул опять повернулся к складу:

— Через день после столкновения — за два дня до того, как они познакомились с вами, Питман и Бланшетт опрашивали здесь людей. И показывали им фотографии двух мужчин. На одной из них был изображен человек, чья внешность совпадает с данным вами описанием Миша. Питман знал или подозревал, что в машине был Миш, еще до того, как поговорил с вами.

Ларкин схватилась руками за голову. Подбородок у нее подрагивал, ноздри раздувались, она пыталась совладать с собой:

— Прошу вас, скажите мне, что хуже уже не будет.

— Поживем — увидим, — сказал Пайк.

И сам склад, и обнаруженные в нем тела не давали Коулу покоя. Кто-то пошел на огромный риск, чтобы перевезти их туда. Убийца оставил их там в качестве предупреждения. Однако Коул никак не мог понять, кто это предупреждение мог послать и кому.

Он съехал с шоссе на бульвар Санта-Моника и покатил к своему офису, стоявшему на западной окраине Голливуда, в четырех кварталах от съезда.

Офис свой Коул любил. Там имелся и кабинет для Джо Пайка, однако Пайк никогда им не пользовался. В кабинете самого Коула стояли лицом к письменному столу два складных парусиновых кресла — на тот редкий случай, если к нему обратятся сразу два клиента. За креслами находились стеклянные двери, открывавшиеся на маленький балкон. В ясный день с балкона можно было видеть весь бульвар Санта-Моника и острова Ченнел за ним.

Коул открыл эти двери, чтобы проветрить кабинет, уселся за письменный стол и позвонил во Флориду, женщине по имени Марла, которая могла помочь ему выяснить историю склада и имена прежних его владельцев. Коул прибегал к ее услугам уже не один год. Эта проживавшая в городке Юпитер, прикованная к креслу-каталке бабуся весом за сто тридцать килограммов зарабатывала на жизнь поисками в интернетовских базах данных.

Поговорив с Марлой, Коул позвонил знакомой, работавшей в телефонной компании.

— У меня есть список телефонных номеров, — сказал он, — мне нужно установить их владельцев.

— Но проблема.

— Однако должен предупредить, большинство этих номеров, скорее всего, относятся к телефонам одноразового использования, а четыре из них — зарубежные.

— С зарубежными, если они не внесены в телефонные справочники, могут возникнуть сложности.

— Весьма вероятно, что это эквадорские номера.

— Да хоть сибирские, мне без разницы. Зарубежные провайдеры очень неохотно идут на сотрудничество — за исключением тех случаев, когда к ним обращаются по официальным каналам, а я этого сделать не могу. Что касается одноразовых, если они покупались за наличные, установить их владельцев невозможно.

— А можете вы раздобыть регистрационные записи вызовов для конкретного телефона? С двух интересующих меня номеров наверняка звонили на те, чьи владельцы известны. Может быть, нужные нам имена удастся установить, двигаясь, так сказать, в обратном направлении.

— Попробую, — ответила знакомая. — Все зависит от провайдера. Некоторые из маленьких компаний… в общем, пришлите мне номера, а там видно будет.

Он записал номер ее факса, послал ей список и пошел варить кофе. Вернувшись к письменному столу, Коул еще раз просмотрел полученную от НИКЦ сводку данных по Александру Мишу, дабы проверить, не проглядел ли он чего-либо, способного объяснить акцент, который уловил Пайк, или связать Миша с Эстебаном Бароне либо человеком по имени Карлос. Нет, не пропустил. Миша связывала с Южной Америкой только одна строчка: «В настоящее время предположительно проживает в Боготе, Колумбия».

У составлявшего сводку агента должны были иметься данные о том, что Миш находится в Боготе, в противном случае этой строчки попросту не было бы. Коул выписал имя автора сводки: специальный агент Дэрил Уиллис из колорадского отделения министерства юстиции — и номер его телефона. Телефон был шестилетней давности, но Коул все равно позвонил по нему.

Ответил женский голос:

— Следственный отдел.

— Дэрила Уиллиса, будьте добры.

Ждать пришлось почти пять минут, затем:

— Дэрил Уиллис слушает.

— Добрый день, сэр, с вами говорит Хью Фарнем, сотрудник девонширского отдела убийств Управления полиции Лос-Анджелеса. Я звоню по поводу скрывшегося от правосудия убийцы, которым вы занимались несколько лет назад, Александра Миша. — Коул назвал выдуманный номер полицейского значка. Он сомневался, что Уиллис станет его записывать.

— А, да, конечно. Что вас интересует?

— Мы получили из НИКЦ сводку данных о нем, вы указали там, что он сбежал в Колумбию…

— Все верно. Примерно в то время, когда было совершено убийство, он установил связь с одним из тамошних головорезов. Миш собирался заняться наркотиками и договорился кое о чем с человеком по имени Гонсало Ледер. А когда ему предъявили обвинение, он к этому Ледеру и смылся.

— Ледер был поставщиком наркотиков?

— Он из тех, кто вышел в люди после разгрома картелей в Медельине и Кали. Тогда в тех местах появилось много мелких торговцев, человек примерно тридцать-сорок.

— А не было у Миша дел с неким Эстебаном Бароне?

— Простите, ничего не могу сказать. Я знал только о Ледере.

Шесть лет — долгое время. Возможно, Миш начал с Ледера, а после связался с Бароне и с другими картелями. Сто двадцать миллионов долларов — капитал не из маленьких.

— Ну хорошо, вернемся к Мишу. У него были какие-нибудь дела здесь, в Лос-Анджелесе?

— Что-то не припоминаю. Простите. А вы не могли бы сказать мне, почему вас это интересует?

— Миш сейчас в Лос-Анджелесе, — ответил Коул. — И мы считаем, что он причастен к убийству сразу нескольких человек.

— Вы говорите об Александре Мише? — спросил Уиллис.

— Да.