Она же подготовила хлебсоль к торжественной встрече дорогого гостя, ну и снабдила нас оружием и снарягой. Я нацепил разгрузку, насовал в нее магазинов, гранат взял, нож хороший прихватил – со стеклобоем и стропорезом. На кой мне стропорез на земле? Честно скажу: не знаю. Пусть будет, в хозяйстве все пригодится. Пристегнул к бедру кобуру с пистолетом, не знаю, как ствол этот называется, а смотреть недосуг, зато большой и черный. Повесил на плечо «калаш» – уважаю классику. Патрик наотрез отказался надевать бронежилет. Он попросил автомат, – тоже взял АК – сказал, что на всякий случай.

Кстати, у нас есть группа поддержки. Ее возглавил чудный малый, с головы до пяток обвешанный побрякушками. Изза резинок шорт у него торчали два золотистых пистолета. И улыбался он тоже не серебром.

«Если что пойдет не так, я из тебя кореянку сделаю», – пообещал я нашей копии Хитоми Танаки ^[39], за что удостоился очередного презрительного взгляда. «Мы поладим», – я потрепал ее за щечку. В паху до сих пор болит…

К счастью, японке – она оставила нас с Патриком наедине – не придется менять национальность.

Кортеж, сопровождаемый вертолетамибеспилотниками, стремительно приближался.

– Батя, что бы ни случилось, не вмешивайся. Ты никак не сможешь мне помочь в бою с ликвидатором.

– Вопервых, с чего ты взял, что Президента сопровождает ликвидатор, а…

– Я его чувствую.

– … вовторых, как задницу вытереть, так, батя, помоги, а как в бою…

Патрик хмыкнул, оценив юмор:

– Ты никогда не вытирал мне…

Я перебил его так же бесцеремонно, как он меня:

– Ну и что? Раз не вытирал, так уже нельзя сыну в драке помочь, да?

– Нельзя тебе, – кивнул Патрик. Лицо его больше не радовало меня искренней улыбкой, голубые глаза потускнели. – Не можешь ты помочь. Вот просто прими это. У вас, сапиенсов… – Он запнулся и, виновато скосив взгляд, сразу поправился: – У нас, у людей, нет такого оружия. Нам нечем уничтожить ликвидатора.

– Что, даже ядерной бомбой его не возьмешь? – не поверил я, поглядывая по сторонам.

Хорошо, что не только мне пришла идея следить за воздухом. Наши с Патриком азиатские партнеры учли вероятность атаки изза смога. Двое парней на своих татуированных до ногтей ручонках вытащили из ресторанчика напротив по трубе «ИглаС» ^[40]на брата.

– Ядерной – можно. А что, у тебя одна в кармане завалялась? – Ответа от меня Патрик не дождался. – И даже была бы у тебя бомба. Ты вот так по НьюЙорку жахнул бы без сомнений? Миллионы мирных жителей в пепел, город в руины – и все изза одного монстра? И кто тогда монстр вообще? Может, ты?

Прозвучало убедительно. Пожалуй, наша цель не оправдала бы такие средства. И ладно уж палить из пушки по воробьям, пусть. Хуже, если стайка присела у песочницы с детками и мамашками, что за ними приглядывают. Осколки не умеют разбирать, где птаха, а где… мда…

Кортеж все ближе.

Будь мы в Киеве, кавалькада солидных тачек вмиг распугала бы народ. Ну, кроме бесстрашных туристовпенсионеров из Японии, разгуливающих даже по самым каннибальским районам Вавилона с дорогущими фотоаппаратами наперевес. Им, пережившим множество землетрясений, цунами и аварий на атомных станциях, бояться людей уже както не комильфо. А вот иммигранты – включая латиносов и чернокожих братков – знают по голливудским шедеврам: лучше не отсвечивать, когда по городу раскатывают «Вепри» суровых палачей.

Так что ньюйоркцам я бы тоже рекомендовал держаться подальше от гостей города.

Даже рядовые миротворцы из суровой завьюженной Украины – которая, как известно, на юге Сибири – отличились свирепой жестокостью во время последней гражданской войны. Ну, когда сенатор Юты задумал поиграть в независимость и его идея пришлась по нраву руководству еще трех штатов. Чего же тогда ожидать от зачатых в лабораториях ГУЛАГа палачей, о которых слагают легенды? А если учесть, что на сей раз палачи охраняют Президента?

У меня самого мороз по коже, а уж здравомыслящим гражданам ЮЭсЭй однозначно следует воздержаться от прогулок на свежем смоге. Чтобы не привлекать к себе внимание парней Президента страны, населенной сплошь убийцамиказаками. Мало ли как законопослушные налогоплательщики глянутся палачам. Вдруг лица покажутся подозрительными? Этого будет вполне достаточно, чтобы открыть огонь на поражение. Потом, конечно, перед родственниками погибших официально извинятся, прислав письмецо, напечатанное на принтере… Слабое утешение? Ну так нечего шастать там, где не след!

Мда, судя по толпам на улице, в этой стране нет здравомыслящих людей.

Здоровенный черный «Вепрь» с украинскими номерами, – авангард кортежа – моргнув фарами, чуть сбавил ход. Неужто враги почуяли неладное? Или заметили китайцев, которые, не таясь, вышли на проезжую часть с ПЗРК на плече?

– С ликвидатором сможет справиться только ликвидатор. Извини, батя, но это так. А значит, я сделаю все, что смогу… – Патрик продолжал настаивать на своем.

И он таки добился того, что перед глазами у меня всплыла картинка: мой сынок, голубоглазый, светловолосый – весь в мать – вдруг превращается в помесь краба, осьминога и акулы. Он – это сплошные щупальца, смазанные липкой ядовитой слизью, клешни в бугристых зловонных наростах и зубыкинжалы, способные рвать листовой металл и превращать столетние дубы в опилки. Патрик ведь только с виду человек, а на самом деле он… Усилием воли я заставил себя прогнать эти нелепые тошнотворные мысли.

И вовремя.

Потому что китайцы синхронно задрали «Иглы» к небу.

Залп: вспышка, грохот. Ракеты с инфракрасными головками самонаведения метнулись к «стрекозе».

И достали «вертушку» – над улицей вспух огненный шар.

С крыши соседнего дома тоже громыхнуло. И чуть дальше, и там, и еще… Спустя пару секунд от эскадрильи беспилотников остались только горячие обломки.

Что ж, теперь наш выход. Кортеж Президента – черный бронированный лимузин в окружении черных бронированных «Вепрей» – не должен попасть на саммит.

– Сынок, давай!

Патрик настоял, что именно он сядет за руль.

И мой сын справился с управлением, краснеть не пришлось.

Наш грузовик – в кабине тесно от оружия – с прицепленной цистерной на хвосте вырвался из переулка, в котором мы припарковались. Перегородить дорогу метрах в тридцати от головной машины кортежа – дело техники. Никак не объехать, разве что облететь. Водила «Вепря» тотчас дал по тормозам, резко развернув джип на сто восемьдесят. Черные полосы от протекторов еще долго будут напоминать об его маневре. Вот только он напрасно подпортил покрышки. Отсекая путь к отступлению, сразу за последней машиной кортежа выкатился из соседнего переулка внушительного вида рефрижератор. Управлял им китаец, балдеющий от ювелирных изделий.

Внушительный, да? Ну и мы вполне выглядим. На нашей серебристого цвета цистерне громадными красными иероглифамии написано чтото покитайски и то же самое, но чуть выше и латиницей, поиспански. Патрик сказал, что переводится как «Осторожно! Химически активные вещества! Опасно для жизни!» Палачи трижды подумают, прежде чем открыть огонь. Если, конечно, знают иностранные языки.

За секунду до того, как среагировали слуги Закона, я выпрыгнул из кабины с гранатометом на плече. Патрик крикнул вслед, что не надо, батя, ты же обещал!..

Вопервых, ничего такого он от меня не добился. А вовторых, я – хозяин своего слова: сам дал, сам взял обратно, как говорится.

– Добро пожаловать в чайнатаун! – Иногда мне тяжело удержаться от дешевого пафоса. Ну да, у всех есть свои недостатки.

Святое ведь дело – ляпнуть чегонибудь эдакое перед тем как выстрелить в президентский лимузин, водила которого почемуто решил, что сумеет вырваться из западни, и потому выкатил изпод заслона «Вепрей». Я потому и выскочил из кабины, что преступно было упускать такой шанс враз решить проблему.

* * *

Всякий, кто назвал бы Максимку Краевого снайпером, покривил бы душой.

Но всетаки я попал.