Поспешное же, без дневок, движение вперед не давало возможности осматривать вокруг лежащую местность, с целью очищения таковой от вооруженных жителей и уничтожения средств сигнализации и сообщения противнику сведений населением неприятельской страны.
Независимо от сего безостановочное движение по тяжелым, песчаным дорогам, в связи с нередкими случаями позднего прибытия частей корпуса на места ночлега и несвоевременной, вследствие этого, выдачи нижним чинам пищи (обычно лишь утром и поздним вечером), крайне утомило войска, неблагоприятно повлияло на их настроение и привело к тому, что к 14–15 августа, когда частям XIII армейского корпуса предстояло впервые вступить в столкновение с противником, дух войск был уже значительно подорван.
На 14 августа XIII и XV корпусам и 2-й пехотной дивизии было приказано сбить противника с фронта Алленштейн – Остероде, а VI корпусу, – оставив заслон у Бишофсбурга, двинуться к Аллешнтейну.
Во исполнение сего XIII корпусу надлежало занять 14 августа Алленштейн. Однако утром 14 августа командир XIII корпуса, генерал Клюев, получил от командира XV корпуса по телеграфу просьбу возможно скорее занять Гогенштейн с целью содействия войскам XV корпуса.
Ввиду этого генерал Клюев первоначально решил двинуть на помощь XV корпусу весь XIII корпус, о чем и телеграфировал в штаб армии: «Алленштейн, по сведениям, занят слабо. Предоставляю его другому корпусу. Сам иду на помощь XV корпусу. Клюев»; но вскоре затем, получив от командира XV корпуса новую телеграмму: «Настоятельно прошу, с разрешения командующего армией, двинуть одну бригаду на Гогенштейн», генерал Клюев изменил свое первоначальное решение и направил к Гогенштейну одну лишь 2-ю бригаду 1-й пехотной дивизии, а с остальными частями корпуса двинулся на Алленштейн, о чем тогда же донес начальнику штаба армии.
По свидетельству «Краткого отчета о действиях 2-й армии с 1-го по 16 августа», командующий армией вполне одобрил первоначальное решение генерала Клюева идти со всем XIII корпусом на помощь XV корпусу, о чем и уведомил генерала Клюева телеграммой; между тем в донесении своем за № 45 на имя начальника штаба армии генерал Клюев указывает на получение им телеграммы командующего армией с одобрением его движения к Алленштейну. Очевидно, случилась где-то прискорбная ошибка, но установить, ошибся ли генерал Клюев в своем донесении или ему неправильно было передано распоряжение командующего армией, несмотря на принятые меры, не удалось.
Ввиду принятого генералом Клюевым решения 2-я бригада 1-й пехотной дивизии, уже успевшая отойти от Стабиготтена на север, к Алленштейну, верст 8 – 10, была повернута назад и под начальством командира 4-го пехотного Копорского полка, полковника Чут, двинута на Гогенштейн.
Около 12 часов дня, находившийся в голове колонны 4-й пехотный Копорский полк прошел Гогенштейн и в резервной колонне был остановлен к юго-западу от города. Хотя в это время полк находился, по-видимому, на фланге и в тылу неприятеля, сражавшегося к югу от Гогенштейна, на фронте Лихтенен – Паульсгут, с войсками XV корпуса и этот бой был ясно виден с места расположения 4-го пехотного Копорского полка, тем не менее полк сразу двинут в бой не был и часов до трех дня простоял в полном бездействии.
3-й пехотный Нарвский полк подошел к Гогенштейну, позднее Копорского, около двух часов дня. При прохождении через город нижние чины пытались произвести беспорядок, грабить лавки, бить штыками стекла и т. п., и только энергично принятыми мерами удалось восстановить порядок.
Лишь около трех часов дня оба полка были развернуты в боевой порядок влево от шоссе Сауден – Швентейнен, фронтом на юго-запад; затем, по невыясненной причине, фронт наступления был обращен на запад – вдоль шоссе по направлению к Кирштейнсдорфу.
Полки шли, по-видимому, наобум, в бой не ввязывались и лишь издалека видели несколько рвущихся в юго-западном направлении снарядов. При наступлении темноты полки были свернуты в походный порядок и направлены обратно к Гогенштейну.
Таким образом, полки 2-й бригады 1-й пехотной дивизии находились с 12 часов дня. 14 августа, немного западнее Гогенштейна, в бой введены не были, никакой поддержки частям VI корпуса, изнемогавшим в бою при Мюллен (верстах в восьми к юго-западу от Гогенштейна), не оказали. Утомление в связи с противоречивыми, неопределенными приказаниями и полным бездействием, невдалеке от боя, привели людей в напряженное состояние, которое разразилось в тот же вечер полной паникой. В то время как полки, двигаясь обратно к месту ночлега, близ Гогенштейна, проходили по шоссе, вдоль которого вытянулись обозы, раздались без всякой, по-видимому, причины крики «кавалерия». Люди начали кидаться в сторону, по шоссе через всю колонну пронеслись артиллерийские передки, внося полное смятение во всей колонне; все части перемешались, открылась беспорядочная стрельба, оказались убитые и раненые – офицеры и нижние чины. Только с большим трудом удалось внести некоторое успокоение, собрать части, но окончательно успокоить людей так и не удалось.
Между тем 1-я бригада 1-й пехотной дивизии и 36-я пехотная дивизия подошли к Алленштейну и около четырех часов дня заняли его без боя. Подход ввиду предположения, что Алленштейн занят неприятелем, велся очень осторожно; много времени было потрачено непроизводительно.
Комендантом города был назначен генерал-майор Калюжный, который получил приказание взять заложников, взыскать с города 100 тысяч марок контрибуции за то, что стреляли по нашему разъезду; вслед за тем взыскание контрибуции было отменено и взамен таковой приказано было взять с города хлеб, сахар и соль на весь состав корпуса на один день. Однако и это требование осталось не вполне осуществленным при раннем и спешном выступлении из Алленштейна 15 августа, вследствие чего некоторые полки, не имевшие уже хлеба, и здесь его не получили.
В Алленштейне были приняты все меры для охраны местного населения от наших войск, но для обеспечения наших войск от враждебных действий жителей никаких мер принято не было.
Несмотря на полученное 13 августа от наших летчиков донесение о вступлении в город двух неприятельских колонн, совершенно не были осмотрены дома и дворы города, равно как и находившийся при входе в город, против помещения самого штаба корпуса, большой дом с надписью по русски: «Дом умалишенных. Просят не входить и не беспокрить больных».
Равным образом не было принято никаких мер к прекращению движения по железной дороге, вследствие чего, когда 1-я бригада 1-й пехотной дивизии становилась на ночлег в юго-западной части города, невдалеке от железной дороги, с запада влетел блиндированный поезд, обстрелял пулеметным огнем части бригады и так же быстро скрылся, как и влетел.
14 августа вечером генералом Клюевым была получена из штаба армии радиотелеграмма: «Командующий армией требует энергичного содействия XV корпусу большею частью сил Вашего корпуса». Вследствие этого генерал Клюев отдал приказ по корпусу о выступлении 15 августа по шоссе на Грислинен – авангарду в 6 часов 30 минут утра, главным силам в 8 часов утра; в приказе этом совершенно не были указаны ни обстановка, ни цель движения, не было дано частных задач дивизиям и вовсе не упоминалось о месте нахождения и силах противника.
Выступая из Алленштейна на Гогенштейн, генерал Клюев, по-видимому, был вполне уверен в скором подходе к Алленштейну VI корпуса, следовавшего правее XIII, по направлению Ортельсбург – Бишофсбург, и совершенно, по-видимому, не придал значения ни докладу офицера, посланного из VI корпуса для связи, что означенный корпус 13 августа выступил из Бишофсбурга к северо-востоку, ни полученному вечером 14 августа донесению разъезда, высланного из 36-й пехотной дивизии в направлении Тринкгауз – Сапунен– Вартенбург для связи с VI корпусом, что он был встречен пулеметным огнем из Робертсгофа и успел лишь разглядеть сильную пыль от движения колонны из Вартенбурга на запад, ни, наконец, и тому обстоятельству, что ни летчикам, ни искровой станцией не удалось найти месторасположение VI корпуса и вступить с ним в связь.
