Августа ехала в фургоне с виски, сидя рядом с Геком Келзи, державшим в руках поводья. Впереди виднелись бесплодные холмы и выбеленные дождями известковые скалы, окружавшие форт Ларами. После трудного перехода через глубокие овраги и стремительные ручьи хотелось большего вознаграждения, чем унылый и мрачный форт Ларами. Форт был расположен среди зарослей низкорослого можжевельника и полыни, и ни одно деревцо не защищало глаза от слепящего солнца.

Августа наконец-то поняла, почему остальные невесты решили не ехать в форт; вместо них туда отправились Коуди с Геком, собравшие у невест деньги и получившие заказы на провизию. Августа уже жалела, что не осталась в лагере. Именно сейчас она могла бы наслаждаться купанием в чистых водах реки Ларами.

Но в отличие от остальных невест у нее были в форте дела. Августа собиралась нанять там служанку взамен Коры. Она докажет этой Перрин Уэйверли, что для Бойдов нет ничего невозможного.

И кроме того, размышляла Августа, надо как можно осторожнее расспросить об Иглстонах. А пока что она просто возьмет у них взаймы и побалует себя свежими яйцами и овощами, возможно, и джемом, если таковой найдется в лавках форта. Ей также хотелось купить немного рисовой пудры, чтобы слегка скрасить цвет своих загорелых щек.

Легкий вздох сорвался с ее губ. Так приятно было слышать позвякивание золотых монет в ридикюле. Эти чудесные звуки раздавались каждый раз, когда фургон наезжал на камень или брал небольшой подъем. Эти звуки успокаивали и придавали ей уверенности.

— Итак, барышня, как вам нравится путешествие? — спросил Гек Келзи, бросая на нее взгляд.

Его способность подражать чужим голосам многих забавляла, но у Августы это вызывало раздражение. Она предполагала, что Гек Келзи влюблен в нее, что вовсе ей не льстило. Ведь он всего-навсего кузнец.

Августа коснулась его рукава кончиками пальцев:

— У меня болит голова, мистер Келзи. Мне бы хотелось помолчать.

— Пардон, мадмазель. — Поскольку Августа не бывала за границей, она не могла сказать, насколько правильно Гек говорил по-французски.

Еще один вздох сорвался с ее губ — ей приходится мириться с обществом жалкого паяца.

Как только они подкатили к воротам, Коуди с Уэббом подъехали к фургону. Сердце ее дрогнуло и учащенно забилось, когда она поняла, что Уэбб будет ехать с ее стороны. Августа стиснула зубы. Нет, она не позволит себе смотреть в его сторону.

И все же Августа чувствовала его присутствие, как чувствовала всякий раз, когда он находился рядом. Когда Уэбб проходил мимо, она словно оживала, замечая, к своему удивлению, каждый его жест, каждое движение. Она старалась не вспоминать, как его тонкие длинные пальцы гладили ее волосы, не вспоминать о том, как его губы касались ее губ. Лоб ее покрылся испариной; она сжала зубы, пытаясь подавить стон, рвущийся у нее из горла.

То, что она способна испытывать вожделение, глубоко ее потрясло. И Августа до глубины души стыдилась того, что предметом ее вожделения стал дикарь. Когда она смотрела на Уэбба или мучилась, думая о нем, ей казалось, что многие поколения Бондов переворачиваются в своих могилах от стыда за нее.

Но пусть так… пусть так. Опустив голову, Августа коснулась пальцами в перчатках своего горячего лба и закрыла глаза, чтобы не поддаваться искушению, чтобы не смотреть на него.

Мысли о том, что тот, кто подсматривал за ними в тополях, следит за ними и в лагере, поджидая, что она выдаст свой грязный секрет, держали ее в постоянном напряжении. Чтобы помешать этому неизвестному подлецу, она при любой возможности делала колкие замечания в адрес Уэбба Коута. Когда же ей приходилось смотреть на него или обращаться к нему, Августа заставляла себя думать о том, что он собой представляет, а не о том, какие чувства он в ней вызывает.

Фургон с виски проехал через ворота форта, и Августа огляделась вокруг, впервые задержав взгляд на лице Уэбба. Она почувствовала разочарование; острая боль пронзила ее грудь, когда она обнаружила, что он смотрит не на нее. Конечно, она вовсе не хотела, чтобы какой-то грязный индеец на нее смотрел. И она рада, что он усвоил этот урок. И все-таки, если бы он только…

Августа тряхнула головой. Так резко, что ее шляпка всколыхнулась над светлыми кудряшками. Она здесь по делу, и нечего думать о посторонних вещах.

Заставив себя забыть об Уэббе, Августа принялась разглядывать обитателей форта. Она видела трапперов, военных, путешественников, торговцев, но единственными женщинами, которых она заметила, были индейские скво с хмурыми лицами. Индианки тенями скользили вдоль стен. Многие из них были закутаны в одеяла, почти скрывавшие их лица. Однако некоторые стояли у стен, развязно покачивая бедрами и тихонько подзывая проходящих мимо мужчин.

Шокированная этим зрелищем, Августа осмотрела Другую часть форта. Она наконец увидела белую женщину, которая, свесившись с балкона, выкрикивала непристойности вслед какому-то мужчине. Ее волосы были распущены по плечам. На ней был пеньюар с вырезом до талии.

Августа в недоумении озиралась. Сердце ее сжалось. Весьма вероятно, что она единственная женщина в форте Ларами, у которой имелись шляпка, перчатки и чистая юбка. Во всяком случае, она не заметила ни одной особы женского пола, с которой могла бы перекинуться словечком. Мысль о том, что ей придется путешествовать с подобным созданием, привела ее в ужас.

Потом до Августы дошло, что Коуди Сноу уже дважды позвал ее по имени. Она взглянула в его сторону.

— Гек отправит пожитки Люси Гастингс обратно в Чейзити, а также то, что принадлежало Биллу Мейси и Джебу Холдену. Кроме того, ему надо купить кое-что для невест. Я же выставлю на продажу виски, а Уэбб наймет новых погонщиков. — Он стоял, глядя на нее холодным, ничего не выражающим взглядом, словно был совершенно равнодушен к славному роду Бондов и к ее, Августы, личному обаянию. Ну и пусть. И ей тоже на него наплевать. — Ждите нас в полдень у флагштока. Вам вполне хватит времени, чтобы уладить свое дело.

Августа кивнула и снова оглядела форт. Ее охватило беспокойство. Она не знала, с чего начать.

— Я думала, вы проводите меня, — проговорила она. Коуди сдвинул на затылок шляпу и нахмурился.

— Я не обязан нянчиться с пассажирами, мисс Бойд. Выбирайте одно из двух: либо вы нанимаете себе служанку, либо устраиваете свою поездку домой. Но все делаете сами. Я ясно сказал об этом еще до того, как мы выехали из лагеря.

При одной только мысли о том, что, возможно, придется вернуться в Чейзити, сердце Августы заныло. Она ухватилась за край деревянного сиденья и не двигалась с места, пока фургон с виски не остановился. Она уже хотела спуститься на землю, но вдруг заметила пристально разглядывавших ее бородатых мужчин, которые слонялись без дела по гарнизонной площади. Мужчины смотрели на нее горящими глазами, словно раздевая взглядами. Они подталкивали друг друга локтями и отпускали на ее счет весьма недвусмысленные замечания, напугавшие Августу до полусмерти.

Она не могла и представить, что окажется в таком ужасном и греховном месте. Неужели ей предстоит ждать тут каравана, который отправится обратно в Чейзити? Да она скорее умрет, чем унизит себя возвращением домой.

Августа поискала взглядом Уэбба. Но холодное безразличие в его взгляде подсказало ей, что он заметил, с каким отвращением она смотрела на индейцев, сидящих у стен.

Краска стыда залила ее загорелые щеки. Уэбб был совершенно непохож на полуголых дикарей, что сидели в пыли, подобрав под себя ноги. И все же одна из безобразных скво вполне могла быть его родственницей. А омерзительный пьяный индеец, который шел пошатываясь мимо фургона, мог оказаться его сводным или двоюродным братом.

Нет, Уэбб ей не ровня. Заметив улыбку, искривившую его губы, Августа поняла, что он прочел ее мысли. Она отвела глаза и посмотрела на пьяного индейца, почесывавшего свой зад. Что ж, пусть так. Если Коут думает, что его порода отталкивает ее, он прав.