— Какая ужасная, как будто умышленная расточительность! — прошептала Мэри, до глубины своей бережливой и экономной шотландской души шокированная всем, что ей открылось. — Как они могли? Но все же… они щедры и великодушны ко мне. Все эти платья, драгоценности, шляпки…

— Да, они щедры, это верно. Слишком щедры. Они однажды чуть не подарили портрет ее величества королевы Елизаветы какому-то случайному гостю, — добавил он, морщась как от боли. — Я спас этот шедевр, спрятав и сказав, что его не могут найти! И он находится в моей спальне и будет там до тех пор, пока я не смогу вернуть его. Миледи, простите меня, если это покажется вам дерзким, но я надеюсь, вы научите своих сыновей быть более заботливыми и внимательными к своему наследству! Вы можете сделать это; я вижу, что вы относитесь с любовью и уважением к таким вещам, хотя они и преходящи. Я чувствую, что они — ощутимые символы большого старинного рода. Вы поможете мне сохранить эти сокровища?

Она пообещала ему и покинула роскошные апартаменты в очень странном, даже растерянном состоянии. Мистер Бэссет прав, Хантингдоны расточительны сверх всякой меры, совершенно не думают о бесценных реликвиях и готовы раздаривать их любому, кто бы ни попросил об этом. Члены этого семейства своенравны, безрассудны, склонны к риску и азарту, скрытны, непредсказуемы, легко поддаются переменам настроения под влиянием каких-то потаенных внутренних струн.

Стивен вернулся, когда коровы были уже куплены и крыша починена. Его встретил Кристофер, уже имевший наготове историю своих страданий, и леди Хелен, тоже не жалевшая красок, желая помочь сыну. Даже Георгиана вступила в разговор, чтобы выразить свое возмущение действиями Мэри. Та восприняла это с внешним спокойствием.

Выслушав их историю, Стивен повернулся к Мэри, его глаза метали молнии:

— Я не допущу, чтобы с моим братом так обращались! Ты очень плохо поступила, заставив его унижаться на глазах у всех!

Она ответила ему таким же свирепым взглядом.

— Я была ответственна за все, пока, вы, милорд, были в отъезде. А он причинил очень большой вред тем людям, забота о которых лежит на нас. Вы избаловали, испортили его, но из-за этой испорченности не должна страдать семья с четырьмя маленькими детьми.

Стивен пристально смотрел, как она села на зеленую тахту, и не притронулась к чашке чая.

— Все можно было уладить, не унижая парня, — все еще холодно сказал он.

— Этому парню двадцать четыре года, милорд. Ему уже давно пора бы принять на себя бремя ответственности за свои поступки и не считать его тяжким, — решительно и внешне спокойно сказала Мэри, но внутри у нее все дрожало. Она не хотела, чтобы Стивен сердился на нее.

Больше она ничего не сказала в свою защиту. Она нисколько не раскаивалась в том, что действовала именно так, а не иначе. Ей было лишь жаль, что это могло создать отчужденность между ней и Стивеном.

За ужином Кристофер продолжал на высоких тонах выплескивать свою ярость, и леди Хелен тоже была груба с Мэри, пока наконец Стивен не оборвал их:

— Довольно! Больше ни слова об этом деле; я все сам узнаю завтра. Боже мой, может ли, в конце концов, уставший человек спокойно отдохнуть?

Они охотно замолчали, явно уверенные в том, что он целиком на их стороне, но продолжали искоса поглядывать на Мэри, безмолвно сидевшую на своем конце стола.

На следующий день Стивен выехал из замка рано утром. Вернулся он в глубокой задумчивости, позвал Кристофера к себе в кабинет и долго там с ним разговаривал. Молодой человек вышел оттуда бледный и дрожащий. Стивен же поднялся в комнату к Мэри, где она работала с амбарными книгами и счетами, касавшимися поместья и замка. Когда он вошел, она отложила ручку и вопросительно посмотрела на него. Глядя на нее, Стивен сказал:

— Ты была права, Мэри. Я испортил парня. Ему и в голову не пришло, что он оставляет эту семью без крыши над головой. И без коров, а в семье четверо маленьких детей. Если бы ты не сделала всего того, что сделала, им бы пришлось очень туго. Я поговорил с Кристофером и думаю, что он не будет больше вести себя так безрассудно.

Она удивилась и его решительным словам, и в особенности тому, что он принял ее сторону в этом деле. Он улыбнулся своей необычайно милой улыбкой и заглянул ей в глаза.

— Моя Мэри, неужели ты думала, что я сочту твои действия несправедливыми? — Он наклонился и поцеловал ее в щеку. Он не пришел к ней предыдущей ночью, и она не знала, сердился ли он на нее или просто устал после долгой поездки.

— Ну-ка, теперь давай расскажи мне, какими еще делами ты занималась в мое отсутствие!

Некоторая натянутость и холодность ощущалась в замке несколько дней. Стивен не приходил к Мэри ночью, и она не спала, гадая, действительно ли он сердится на нее. Конечно, он был очень занят, но она не могла понять, то ли он слишком уставал, то ли сердился на нее. А может быть, она надоела ему.

Она не понимала, почему ее сердце так сжималось при этой мысли. Она только знала, что не может заснуть; она металась и ворочалась, откидывала одеяла и снова укрывалась, чтобы согреться.

Ей было обидно, что она стала зависеть от Стивена. Она никогда не хотела так связывать свою жизнь с тем или иным человеком, даже с мужем. А обстоятельства их брака — брака по злобе и расчету — исключали всякие мысли о нежности и любви.

Однажды Стивен попросил Мэри поехать с ним на одну далекую ферму, чтобы поговорить с женой фермера. Он был уверен, что там такие трудности, с которыми он один не справится. Мэри, польщенная его доверием, с радостью согласилась. Она, Стивен и Эван Бэссет обсудили это, Эван ввел их в курс дела, рассказал о характере фермера и его жены. Он считал, что этот человек находится под впечатлением от недавней смерти своего старшего сына.

— Парень ушел с рыбаками, хотя ему было только пятнадцать лет, и утонул в одну из первых же ночей. Отец не может себе простить, что отпустил сына, да и жена его тоже очень горюет. Они почти не разговаривают ни друг с другом, ни с кем-либо еще. Жизнь рыбака вообще трудная. Парень был слишком молод для этого, кроме того, слаб здоровьем.

— Тогда я не знаю, что смогу тут сделать, — вздохнула Мэри, всем сердцем желая им помочь.

— Если кто и может им помочь, так это вы, леди Мэри, — сказал Эван Бэссет.

Стивен ослепительно улыбнулся ей своей милой улыбкой, и ее сердце затрепетало. Они оба доверяли ей и, казалось, нуждались в ее помощи. Что ж, она попробует.

Они взяли самый лучший экипаж и любимых лошадей Стивена. Дорога прошла легко; они посетили ферму и уехали оттуда чрезмерно озадаченные.

— Она со мной вообще не хотела говорить, — задумчиво сказала Мэри. — Стивен, она выглядела испуганной, с чего бы ей бояться меня?

— Не знаю, Мэри, не знаю.

Его внимание, казалось, было полностью занято лошадьми, но Мэри знала, что он озадачен.

До замка оставалось еще два часа езды. Она откинулась на сиденье и наслаждалась хорошей скоростью и присутствием мужа. Оба молчали, занятые каждый своими мыслями. Наконец Мэри обратила внимание на сгущающиеся облака.

— Стивен, почему так быстро темнеет?

Он поднял голову и огляделся вокруг.

— О, Боже! Это надвигается наша знаменитая гроза, — сказал он, посмотрев на небо, — Дорогая, боюсь, нам придется намокнуть. Сейчас я приторможу и достану накидку.

Он сделал это, и они поехали дальше, но вскоре гроза настигла их.

Было довольно поздно, и уже смеркалось. Небо стало совершенно черным, слышались раскаты грома, и на западе сверкала молния. Лошади в страхе становились на дыбы и ржали. Стивен уверенно держал их, покрикивал, но его голос то и дело тонул в неистовстве бури. А затем хлынул проливной дождь, и за несколько секунд они насквозь промокли. Мэри держала накидку над их головами, пока Стивен гнал лошадей по уже знакомым дорожкам. Но до замка все еще оставалось более получаса езды.

Особенно яркая вспышка молнии заставила одну из лошадей встать на дыбы, а остальные рванулись вперед. Стивен сбавил скорость до медленного шага, но было видно, что его руки очень устали от вожжей. Он жмурился и то и дело поглядывал вокруг на бушующую стихию.